Такое положение вещей никого не устраивало. Братья Кеннеди решили подстегнуть операцию «Мангуста». В состав специальной группы были введены Бобби Кеннеди и Максуэлл Тейлор. Она стала называться расширенной специальной группой и занималась теперь почти исключительно Кубой. Согласно заметкам, которые сделал сотрудник ЦРУ во время заседания специальной группы 19 января 1961 года, Роберт Кеннеди витиевато объявил, что «решению кубинской проблемы правительство Соединенных Штатов придает первостепенное значение. Мы не пожалеем ни времени, ни денег, ни усилий, ни людских ресурсов. Вчера президент указал ему, что последняя глава еще не написана, но она должна быть и будет написана».
В то время как Белый дом ужесточал экономическое эмбарго против Кубы, агенты ЦРУ в Европе оказывали нажим на судовладельцев, стремясь вынудить их отказаться от перевозки кубинских грузов. Специальная техническая группа в штаб-квартире ЦРУ занималась разработкой акций — от блокирования кубинских кредитов за границей до отравления экспортируемого Кубой сахара. Во Франкуфурте-на-Майне одного из владельцев шарикоподшипникового завода уговорили поставить на Кубу децентрированные шарикоподшипники; в Англии автобусы марки «Лейланд», изготовленные по заказу Кубы, были выведены из строя в доках.
Однако братья Кеннеди считали все это недостаточным. Стремясь получить более ощутимые результаты, они оказывали постоянный нажим на Лансдейла, которого чуть ли не ежедневно вызывали к министру юстиции. Лансдейл намекал, что «нам, возможно, придется добиваться результата вне утвержденной программы, осуществление которой мы сейчас форсируем». Хотя впоследствии он и отрицал, что под этим высказыванием он имел в виду террор, вопрос о политических убийствах часто обсуждался постоянной группой. На ранней стадии разработки операции «Мангуста» Лансдейл представил план «Основные направления действий», в котором предлагал убивать руководителей революционной Кубы, а также сотрудников кубинской разведки, советских и чехословацких специалистов. Однако, поскольку недовольство безрезультатностью операции «Мангуста» росло, министр обороны США Роберт Макнамара однажды напрямик спросил: «А не обсудить ли нам устранение или убийство Кастро?»
IV
Джим О’Коннелл притаился за кустом, откуда был виден оставленный на пустыре через дорогу трейлер. Рядом с ним скорчился Джонни Роселли. Было это апрельским утром 1962 года в Майами. Начинало припекать солнце, но они хотели убедиться, что трейлер попадет в надлежащие руки. В него было загружено добра на пять тысяч долларов: взрывчатка, детонаторы, винтовки, пистолеты, рации и судовой радар.
Забрать трейлер должен был Тони Варона или кто-нибудь из его людей. Роселли, все еще пользовавшийся изрядно затасканной «легендой» о том, что он действует от имени дельцов с Уолл-стрит, уговорил Тони Варону возобновить попытки убить Кастро в обмен на упомянутое снаряжение. Он уже передал Вароне ключи от трейлера. Трейлер был арендован Тедом Шекли, начальником отделения JM/WAVE, и Уильямом Харви, руководившим теперь «особой кубинской группой W» и прибывшим вместе с О’Коннеллом из Вашингтона, чтобы помочь раскрутить операцию «Мангуста».
О’Коннелл обливался потом и беспрерывно поглядывал на часы. Наконец на пустырь медленно вполз автомобиль. Озираясь, из него выбрался кубинец. Роселли тронул агента ЦРУ за плечо и молча кивнул: все в порядке. Кубинец прицепил трейлер и поспешно укатил с пустыря.
Операцию самовольно предпринял Билл Харви, которому были не по нраву существующие ограничения. Специальная группа установила жесткий контроль за «Мангустой», отложив осуществление плана Лансдейла, в котором, в частности, предлагалось использовать «гангстерские элементы» для нападения на «главных руководителей» Кубы. Харви восстал против этих ограничений. Он жаловался директору ЦРУ Маккоуну, что не может проводить сколько-нибудь «серьезных операций, выходящих за рамки сбора разведывательной информации», без предварительного утверждения расширенной специальной группой.
Харви был несказанно рад, когда получил, по его выражению, «совершенно определенный приказ» от Ричарда Хелмса возродить к жизни проект Роселли, не обращаясь за разрешением в расширенную специальную группу. В своих показаниях специальной сенатской комиссии в 1975 году Хелмс признался, что не получил распоряжений поступить именно так, но в то же время никто ему этого не запрещал. Хелмс не посвятил в свои планы даже Маккоуна. «Дело выглядело не совсем благовидно: речь шла о связях с мафией,— объяснил он,— а мистер Маккоун пришел в нашу организацию сравнительно недавно...»
После поездки в Майами Харви решил, что Мэхью и Джанкана «ненадежны» и только «мешают», и отстранил их от операции. Его недоверие к этой парочке, похоже, было вызвано печально известным эпизодом с неудавшейся установкой подслушивающего устройства в Лас-Вегасе.
21 апреля Харви вновь прибыл в Майами и привез с собой четыре таблетки с ядом, изготовленным отделом технической поддержки ЦРУ. Он заявил Роселли, что они «сработают в чем угодно, в любом месте и в любое время». Роселли передал таблетки Тони Вароне, после чего доложил Харви, что исполнители нацелились не только на Фиделя, но и на Рауля Кастро и Че Гевару. Харви одобрил их замысел, сказав: «Хорошо, пусть что хотят, то и делают».
Тот, кому доводилось стать объектом ярости Бобби Кеннеди, помнил это долго. «Если вы видели, как глаза мистера Кеннеди приобретают стальной оттенок, как он стискивает челюсти, слышали, как его голос становится тихим и размеренным,— вспоминал бывший генеральный советник ЦРУ Лоуренс Хьюстон,— вы чувствовали, что душа у вас уходит в пятки». В мае полковник Шеффилд Эдвардс, один из инициаторов планов убийства Кастро, был вызван к министру юстиции после того, как кто-то донес Роберту Кеннеди, что ЦРУ и мафия заключили союз. Эдвардса сопровождал Хьюстон. Перетрусивший полковник «выложил все», даже тот факт, что Мэхью поручили «предложить Джанкане 150 тысяч долларов, чтобы нанять какого-нибудь бандита, который отправился бы на Кубу и убил Кастро». Кеннеди вышел из себя, так как ему ничего не сказали об этом.
Совместные проделки ЦРУ и мафии приводили к осложнениям. Незадолго до Залива свиней Эдвардс воспрепятствовал расследованию ФБР дела об установке подслушивающего устройства в Лас-Вегасе, имеющей отношение к подружке Сэма Джанканы, на том основании, что следствие не только раскроет «разведывательную операцию», связанную с вторжением, но и сорвет планы на будущее, которые еще «принесут плоды». Эдгар Гувер злорадно направил меморандум Кеннеди, сообщая о вмешательстве Эдвардса и о том, что ЦРУ использует Мэхью в качестве «посредника» в сделке с Джанканой, который помогает в «тайных усилиях» против правительства Кастро, имеющих неопределенный характер. Эдвардс, правда, не открыл, с какой целью устанавливался подслушивающий аппарат в Лас-Вегасе.
Меморандум Гувера создал проблему. Кампания Роберта Кеннеди против организованной преступности начинала набирать силу, а Сэм Джанкана в списке числящихся в розыске занимал одно из первых мест. Теперь же оказывалось, что гангстер сотрудничал с федеральным учреждением,— ситуация, которая подразумевала, что он защищен от судебного преследования за любое преступление, кроме, разве что, измены или особенно злодейского убийства. Однако, по формулировкам меморандума Гувера, можно было предположить, что альянса между ЦРУ и мафией более не существует. И Роберт Кеннеди написал на полях меморандума: «Надеюсь, будут приняты самые энергичные меры».
ФБР с готовностью подчинилось, установив суровую слежку за Джанканой, которая вскрыла еще один подводный камень — амурную историю как раз для бульварных газеток. Некая женщина по имени Джудит Кемпбелл регулярно звонила в Белый дом из чикагской квартиры гангстера. Далее обнаружилось, что звонила она самому президенту. Мисс Кемпбелл была представлена Джону Кеннеди Фрэнком Синатрой и, по ее собственному признанию, встречалась с ним на протяжении нескольких месяцев. Однако неизмеримо более огорчительным был тот факт, что подружка президента продолжала одновременно видеться и со своими старыми приятелями из мафии — Джанканой и Роселли. Нетрудно представить, к каким неприятным последствиям могло все это привести.