От Сергея накопилось с десяток непрочитанных сообщений. Валерий просмотрел их бегло, и его глаза полезли на лоб.

«Егор в больнице с проломленной головой пришел в сознание. Ничего не помнит. Про Варю не знает. Нанял человека. Пасет. И я навещаю. Пока не конструктивно».

«Нику ищу. Результатов нет. Вышел на местного ганг-короля. Йога-гуру и Дон Корлеоне в одном флаконе. Тебя бы приколол. Жесткач возможен на основе высших материй и религиозной хрени».

«Надеюсь, не подсяду плотно на гашиш... Он тут на завтрак, обед и ужин. Трубка мира блин... Бонк мира... Курю и работаю. Появилась зацепка».

Черкасов мысленно выругался.

«Ё... Нашли. Всё плохо. Но... жива».

«В больнице. Жить будет. Сволочи - уже нет... Индийские гангстеры дикие и эффективные. Надо пригласить их поболтать с Шиманским».

«Ника пришла в себя. Варю не сдала. Можешь выдохнуть спокойно. Я оплачу лечение? Не жилься. Реально надо».

Черкасов закусил нижнюю губу, боясь представить, что сделали негодяи с Никой и быстро набрал:

«Да, конечно. Всё, что потребуется. Как будет возможность, приезжай. Я вместе с Варей в ашраме Праджни-Джи».

Валерий опустил в рюкзак мобильный и запер его вместе с инструментами. Прошел немного в обратном направлении, но у входа задержался. На противоположной стороне улицы паслись худые коровы, объедая остатки травы. У гостеприимно распахнутых ворот сидела та самая старушка с ягодами, о которой рассказывал Мастер. Бронзовая сухая кожа сморщилась на худом лице и тощей шейке, выглядывающей из цветастого платка, будто у мумии, но глаза блестели живыми, любопытными угольками.

«Героиня», - с улыбкой подумал Черкасов и шагнул к ней, ища в кармане купюры. И старушке помощь, и его светлому ангелу, когда проснется, будет приятно отведать кисло-сладкого лесного угощения. Отчего-то Валерию всем хотелось делать приятное, всех баловать и постоянно улыбаться.

Он протянул бабульке сто долларов. Угольки под морщинистыми веками расширились, старушка замахала руками, показывая, что много. Черкасов кивнул ей, сложил руки в намасте с уважением. Старушка что-то забормотала благодарно. Валерий поднял глаза и похолодел - из-за угла, ведущего от пешеходного моста, к ашраму по узкой улочке направлялся Шиманский. Слишком грубый, слишком деловой и материальный, в темно-коричневой рубахе с закатанными до локтя рукавами и джинсах, будто вырвавшийся из преисподней демон-ракшас, он быстро шел крепкой, пружинистой поступью и осматривал окрестности с уверенным прищуром волка, вышедшего на охоту. Судя по всему, передний карман джинсов оттягивал пистолет. Сердце у Черкасова бешено застучало, кровь отлила от лица.

Ни Шиманский, ни пара явно русских головорезов, ни целая дюжина полицейских в песочного цвета униформе, вооруженных дубинками, не видели беглеца - высокий куст с листьями, напоминающими лавр, закрывал его от посторонних глаз.

В запасе оставалось еще минуты три, за которые вполне можно скрыться в парке, затем по прибрежным камням бегом вдоль Ганга в лес, в горы. Но... - с эхом ударило по грудине сердце, - Варя может проснуться в любой момент. Может быть, прямо сейчас она встает, открывает дверь на веранду и, не видя своих преследователей, так же безмятежно, как спала, идет навстречу убийцам. Это же в двух шагах от ворот! Или они будут обшаривать ашрам, комнату за комнатой, и сами ее найдут...

Голову Черкасова стянуло будто железным обручем. Валерий запустил в шевелюру пятерню. Сознательно отключая эмоции, он выдохнул из себя панику.

Итак, Ника не выдала местоположение подруги, значит, Шиманский здесь объявился только с подачи Саши Морозовой. В ашраме ни одна живая душа, кроме Праджни-Джи, не догадывалась, что он и Варя связаны. До последнего момента он и сам был не уверен, что эта призрачная связь существует не только в его голове.

«Вывод, - холодно констатировал Черкасов, - Шиманский идет за мной. Экстрадиция наверняка запрошена. А, увидев Варю, гаденыш с радостью покончит с еще одной проблемой... Ага, сейчас, - губы Валерия скривились в холодной усмешке, и решение сформировалось само. - В нашей промо-акции строгий лимит: один приз в одни руки».

Он сосредоточенно улыбнулся ничего не понимающей старушке, взял кулечек с алыми ягодами и пошел вдоль рассевшихся у забора ашрама торговцев, якобы интересуясь их товаром. Навстречу полицейской орде. С грохотом наткнулся на тележку с сувенирами, привлекая к себе внимание. В две секунды был окружен. Оглянулся вроде бы с недоумением и отыграл изумление при виде выходящего из-за индийских полицейских Шиманского.

- Ну, здравствуй, голубь, - ехидно сказал последний. - Погонял ты нас по свету. Нары забронировал и не едешь. За это полагается штраф. И пеня.

Мгновенно, не доверяя никому удовольствие, Шиманский сам скрутил не оказывающему сопротивление Валерию за спиной руки. Щелкнули наручники. В плечах у Черкасова заломило.

- Чего молчишь, голубь? Мог бы поздороваться. Сказать, как ты рад! - расхохотался продажный генерал.

Не слушая возбужденные переговоры полиции, торговцев и пары паломников из ашрама, Черкасов стиснул зубы. Варя еще не прозрела. Мауну никто не отменял. «Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право на молчание», - звенел в ушах голос из заядлых американских детективов. Но тут действовал Болливуд со всем его гротеском и алогичностью. Несмотря на твердое намерение держать себя в руках, Валерий почувствовал холодок, бегущий между лопаток.

«Возможно, это самый стоящий мой поступок, - подумал Черкасов и выпрямился, гордо глядя на врага. - Бог живет и в тюрьме. А потерять его можно и в храме».

- Это наш парень. В камеру его! - скомандовал на ужасном английском Шиманский, возвышаясь почти на голову над местными стражами порядка. Затем добавил с издевательским смехом по-русски, толкая Черкасова в спину: - Не поверишь, только ради тебя выучил эти фразы. Можешь гордиться, уродец.

Печальная процессия направилась обратно, прочь от ашрама. Черкасов старался ничем не выказать возникшую в душе, совершенно неуместную радость, что отвел от Вари удар, и шагал, понурив голову, в сторону пугающей неизвестности.

На сухой желтой земле, истосковавшейся по дождю, остались лежать мелкие красные ягоды, рассыпавшиеся из газетного кулечка. Издалека они были похожи на брызги крови...

Глава 35. Открывая завесу

С лёту упав лицом в подушку, я проснулась и открыла глаза из света во тьму. Села на кровати и, потерев переносицу, с содроганием вспомнила жуткую смерть Матхуравы. Следом в голове всплыло не менее четкое продолжение истории о Соне. Оно не растаяло, как это обычно случается со снами, а прописалось в ячейках памяти, словно реальное воспоминание о вчерашнем дне. Слишком живое, болезненно яркое. Еще одна смерть, пусть и не моя... На меня накатила грусть: в той жизни случилась сказка наоборот - мы умерли в один день, но совсем не были счастливы. А в этой? Что ждет нас: повторение страшной истории, стена равнодушия или все-таки есть еще надежда на хэппи-энд? Никто не ответит, есть только один вариант узнать - прожить. А вообще странно, откуда возникло это видение? Я же не держала Валеру за руку... Еще одна загадка.

Я выдохнула, принимая все, как есть, и благодаря Вселенную за глубокий отдых без снов после тяжелых видений. Опять подумалось о Валере, я ведь так и не узнала, тут он или показалось... Видимо, мне очень хотелось в это верить, потому что его запах, приятный, чуть сандаловый, распространившийся вокруг меня в крошечной келье, не мог быть настоящим. Я провела рукой по лицу, отгоняя иллюзию, и ощутила жжение в ладони. Такое же неприятное ощущение шершавой, обжигающей змейкой проскользнуло по другой руке, плечу, талии. Поранилась? Обожглась? Когда?

Я оторопела, не понимая, как огонь, в котором погиб Матхурава, мог коснуться меня в реальности. С изумлением нащупала приклеенную лейкопластырем марлевую салфетку на плече. Тронула ладонь, которую что-то стягивало, и... увидела повязку, синеватую в темноте. Дыхание перехватило - увидела?! Сердце гулко застучало, разгоняя кровь и остатки дремы.