Постепенно слезы высохли. Мозг начал подстраиваться под изменившуюся реальность и выдал первую прагматичную мысль. Наверное, отец захотел бы, что бы его похоронили рядом с матерью. В этот момент я впервые серьезно задумался о хрупкости бытия. О том, что все наши цели, желания, помыслы могут быть перечеркнуты всего лишь одной мыслью возникшей в одурманенной наркотиками голове.

   Спустя час я поднялся с пола и вышел на улицу. Она показалась мне еще более мрачной, чем обычно, даже полуденное солнце не могло разогнать царящий вокруг сумрак. Подозвав к себе пробегающего мимо оборванного мальчишку, я послал его за похоронной командой. Стоя на улице, я не стал накидывать на себя иллюзию. Я провожу отца в последний путь, как сын, а не как неизвестный парень.

   Через некоторое время пришла четверка широкоплечих ребят с мозолистыми руками.

   - Звал? То есть звали? - поправился один из них, не сразу разглядев, во что я одет.

   - Да, мой отец умер. Надо проводить его в последний путь как гвардейца короля, - произнес я и протянул собеседнику деньги.

   Дальнейшие события запечатлелись в моей памяти обрывками. Толпа людей, сопровождающая гроб с моим отцом. Сухие комья земли, бьющиеся об черную крышку. Могила, навсегда скрывшая от меня отца. Заунывный плач какой-то женщины. Наверно, наемная плакальщица, промелькнуло тогда в моем сознании. Кто-то хлопает меня по плечу и просит пойти домой. Я оборачиваюсь и вижу соседа. Дальше все застилает река вина и образ Сюзали.

   Однажды, ночью я рывком пришел в себя и одурманенным хмелем рассудком осознал. Хватит. Отец бы возненавидел меня за это. Пора прекращать этот алкогольный хаос. Наверное, где то с небес он с презрением смотрит на своего младшего сына, который опустился до состояния животного.

   Отодвинув с груди обнаженное тело Сюзали, я направился в душ. Облокотившись руками об плитку и чувствуя упругие потоки ледяной воды, я не мог вспомнить, сколько прошло времени со смерти отца. Не вытираясь, я вышел из душа. Ветерок, проникающий сквозь окно, приятно ласкал тело. Я включил свет. Лампочка, недовольно зажужжав, разогнала тьму. Проснулась Сюзали.

   - Пошли в кровать, - прошептала она, сонно хлопая глазами.

   - Сколько я уже пью?

   - Два дня, - ответила девушка, уткнувшись в подушку. - Ты пришел в гостиницу с таким лицом как будто бы у тебя кто то умер.

   Она даже не догадывалась насколько была права. Хорошо, что я тогда не совсем потерял себя и накинул иллюзию.

   - В городе что-нибудь изменилось? Какие-нибудь слухи ходят? Например, о дезертирах, о чудом выживших воздушных моряках, о покушении?

   Сюзали подняла голову с подушки, нахмурила лобик и медленно проговорила:

   - Вроде бы говорят, о каком то дезертире. То ли Тир, то ли Тит его зовут. Власти назначили неплохую награду. И еще, по-моему, сегодня что-то во дворце случилось.

   Я усмехнулся. Значит, спустя два дня с момента похорон отца, за помощь в поимке дезертира и преступника Тира фран Сторма назначили неплохую награду. Теперь мне придётся еще тщательнее накладывать на себя иллюзии. Власти знают, что я иллюзионист. Не знаю, насколько усердно они будут меня искать, но расслабляться не стоит.

   Я молча лег в кровать и обнял довольно засопевшую девушку. Сон не шел ко мне, мучали мысли. Мой брат Галан сражался на островах в море Бушующем и не смог попасть на похороны отца. Я даже не знал, дошла ли до него весточка о смерти Сторма-старшего.

   Уставившись немигающим взглядом в потолок, я думал, что тяжелее буду переносить смерть отца, но почему-то меня больше заботило будущее: Игра, Лира, Галан. Смерть отца постепенно отступала на второй план, может быть, потому что он никогда и не играл главной роли в моей жизни. Рано или поздно, но когда-нибудь мы все проходим через смерть близких.

   Утро нового дня я встречал сидя в ресторане гостинице и употребляя принесенный мне завтрак. Неспешно ковыряя вилкой в тонко нарезанных ломтях, сочной свинины, я осматривал полупустой зал. Кормили здесь не то что бы плохо, и не из-за этого здесь было так мало народа, просто цены кусались, и далеко не все благородные могли посетить это заведение. Со скукой в глазах, я начал разглядывать оформление ресторана. Оно навевало на меня чувство одиночества. Высокие алебастровые потолки, разрисованные пирующими богами, холодные стены из настоящего мрамора, большое количество открытого пространства между столиками, где можно было устраивать скачки, а не только лавировать угодливым официантам. Я понимал, что всё это было сделано, чтобы посетителям было удобно беседовать и наслаждаться искусством повара, но меня начинало тошнить от этого места. Внезапно, внутрь ресторана забежал мальчишка-газетчик. Он показался мне таким родным и близким, что я подозвал его к себе и купил газету, дав ему в десять раз больше ее стоимости.

   Я отложил вилку, налил вина и начал быстро читать. Слова Сюзали о каких-то непонятных происшествиях во дворце короля, оказались правдой. Я сейчас воочию вижу на первой страницы газеты материал о покушении на Райфрана Первого, неудачном покушении. Автор статьи славил Ликрана фран Лотра закрывшего своим телом короля. Убийца стрелял из огнестрельного оружия с большого расстояния, когда Райфран в окружении своей свиты, прогуливался по саду, и только храбрость и ловкость молодого мага спасли нашего дорогого правителя.

   Я удовлетворенно выдохнул. После этого события, Лира должна поверить в мои слова. Еще две мысли занимали мой разум. Первая - капитан Дамели и кампания начали действовать. Вторая - за время моего вынужденного отсутствия Ликран возвысился. Раньше он не разгуливал с королем по саду.

   Положив газету на белоснежную скатерть, я вернулся мыслями к смерти отца. Сейчас я острее понимал, что в этом мире у меня остался только один близкий человек и принялся обдумывать возможность возвращения Галана домой. Потеряв отца, я не хотел потерять и брата. Мысленно найдя приемлемое решение, я расплатился и покинул ресторан.

   Прошло три часа, день был в самом разгаре. Все это время я неспешно бродил по трущобам столицы, в поисках нужного мне человека, пока не был остановлен выскочившими из-за угла грабителями.

   Схема ограбления была стара как мир, в узком переулке шириной пару метров, меня окружили четверо молодчиков, двое сзади, двое спереди.

   - Гони деньги и драгоценности, - приказал один из них грубым голосом, наставив на меня старенький револьвер.

   - И одежду снимай! - добавил еще один работник ножа и топора, тоненьким, почти детским голоском.

   Двое других угрожающе хмурясь, наступали на меня, демонстративно поигрывая длинными ножами.

   - Ребята, я маг, - произнес я спокойно, жалея о том, что не оделся попроще.

   Четверка грабителей замерла в нерешительности. Для них одетый в черный костюм молодой парень с уверенным взглядом, действительно мог быть магом, а мог быть искусным лжецом.

   Слово взял молчавший до этого грабитель:

   - Докажи.

   - Если я тебя убью, это будет весомый аргумент? - проговорил я, приподняв левую бровь.

   - Он не маг! Маги носят знаки различия! Стреляй в него пап! - заорал обладатель тоненького голоска.

   Отец оравшего выстрелил, не знаю, по своей воле или дрогнула рука, но старенькое оружие, извергнув сноп искр, выплюнуло железную смерть. Пуля, попав в предусмотрительно выставленное "искривление" срикошетила в стену дома, чуть-чуть не задев одного из грабителей стоящих позади меня. Я во избежание дальнейших проблем вызвал Теней. Абсолютные иллюзии за пару секунд обезоружили грабителей. Теперь они стояли, прижимая клинки к шеям налетчиков.

   - Доказал? - произнес я с ехидством и, не удержавшись, сделал издевательский поклон, который обычно делаю фокусники после представления.

   Грабители молчали, со страхом взирая на меня. Я впервые чувствовал сладость преобладания над другими людьми. Не физическую, не умственную, а магическую. Правая рука пульсировала, колечко на безымянном пальце холодило кожу, даря мне ощущения непобедимости.