Ее несчастный вид явно не произвел на Джералда совершенно никакого впечатления. Глаза его были все так же холодны. Увидев это, Лора с трудом проглотила слезы и первой заговорила — язвительно, чтобы скрыть свою боль:

— Если бы я знала, что ты опустился так низко, Джералд, я бы и не подумала обратиться к тебе за помощью. Ведь ты явился, даже не помышляя помочь моей компании. Твоей единственной целью было оскорбить и унизить меня в отместку за то, что случилось.

— Месть здесь вовсе ни при чем, Лора. — Он покачал головой, и губы его скривились в жестокой улыбке. — И если ты думаешь, что этот поцелуй — наказание, ты очень ошибаешься. Твои чувства совершенно не заботят меня.

— Но зачем же тогда, — пробормотала она, — зачем ты пришел сюда?

— У меня были для этого личные причины, — мрачно сказал он. — Я пришел не ради тебя, а ради себя. — Глаза его вдруг сузились, и подбородок отвердел. — Я пришел сюда, чтобы избавиться от призраков прошлого, прежде чем сделаю решительный шаг.

Он выдержал паузу, чтобы дать ей прочувствовать многозначительность своих слов, и пауза достигла цели. Ее сердце сжалось, потом вдруг болезненно забилось.

— Т-ты собираешься жениться? — пролепетала она.

И снова долгое, леденящее душу молчание, прежде чем он ответил. О, он умело использовал эти паузы для вящего эффекта. Они были хуже, гораздо хуже, чем слова. В них было больше жестокости.

— Именно это я и имел в виду, — проговорил он наконец. — Все призраки нашего прошлого теперь надежно похоронены, Лора, и я рад этому, я чувствую облегчение. Есть только одно, чего я хотел бы еще. Мне бы хотелось думать, что этот поцелуй смог возбудить в тебе хоть немного сожаления о том, что мы когда-то с тобой утратили, чтобы и ты хоть в какой-то мере почувствовала, каково это — быть так жестоко обманутым.

Он повернулся к ней спиной, Лора закрыла глаза от жгучей боли и унижения, охвативших ее. Когда же она открыла их, Джералд с холодной спокойной улыбкой смотрел на нее от двери. Он поднял вверх ее папку.

— Документы я заберу с собой. Хорошее чтение перед сном. Я иногда страдаю бессонницей. Надеюсь, это поможет от нее.

Он захлопнул за собой дверь, и Лора в отчаянии закрыла лицо дрожащими руками. Нет, этого не могло произойти на самом деле — она ослышалась, неправильно поняла. Неужели Джералд и вправду решил связать свою жизнь с какой-то женщиной, которую он любит, и эта женщина не она. А зная его репутацию, его упорное нежелание в прошлом связывать себя узами брака, можно было понять: эта женщина была какой-то особенной. Гораздо более особенной и желанной, чем она сама когда-то была для него. О, как все ужасно! Как мучительно, нестерпимо!..

Так вот до каких пределов отчаяния ты можешь дойти, сказала она себе. Теперь она точно знала, как чувствовал себя Джералд Костес в тот вечер, когда отец объявил о ее помолвке с Эдвином. Таким же преданным и глубоко оскорбленным. И что за несчастная мысль была обратиться за помощью к нему! Все стало только хуже, гораздо хуже…

Только несколько дней спустя Лора оправилась от ужасного чувства, что ее предали. Как могла она считать, что Джералд изменил ей, если рассталась с ним навсегда еще четыре года назад? Но истина была в том, что она никогда не расставалась с надеждой. Даже читая в скандальной хронике о его любовных похождениях, она позволяла этой надежде оставаться в ее сердце. Наивно, может быть, но ей казалось, что, пока Джералд волочится за всеми женщинами без разбору, он не совсем еще потерян для нее. Но теперь, когда он собирается жениться, все было кончено. Тут ей и следовало остановиться, но, увы, ей плохо удавалось это. Когда тебе нанесли столь сокрушительный удар, нелегко вести себя и действовать так, словно земля по-прежнему вертится.

— Ты не приготовишь мне поесть? — спросил Эдвин, появляясь в дверях кухни. — Я отправляюсь сейчас на континент. Такси будет здесь минут через десять.

— Да, я слышала, как ты его вызывал. Сейчас разогрею консервированный суп. Надолго ты уезжаешь?

— На пару дней. А ты виделась с Джералдом Костесом?

Лора помешала суп и слегка вздохнула.

— Да, пока ты был в отъезде. Боюсь, с ним ничего не выйдет. Просмотрев мои финансовые ведомости, он сказал, что я не смогу даже оплатить его гонорара.

Она не стала подробно пересказывать ему разговор с Джералдом. Эдвин был бы очень заботлив и проявил такое участие, что, не успев оглянуться, она бы тотчас расплакалась.

— Спесивый нахал, — пожал плечами Эдвин. — А мне давали о нем неплохие отзывы.

— Он по-своему прав, — вздохнула на это Лора. — Мне пришлось бы заложить квартиру, чтобы оплатить его гонорар.

— Даже и не думай об этом. Я дам тебе денег взаймы.

Лора повернулась и дернула его за мочку уха.

— Те деньги, что ты копишь на свадьбу? С Хиллари случится истерика, если она узнает об этом. Она и без того едва терпит, что ты живешь у меня, и то лишь потому, что так экономней. Но все равно спасибо тебе за твое предложение — ты просто ангел. Однако это не выход. Придется мне смирить свою гордость и…

— И немного поторговаться с ним? — с тонкой улыбкой вставил Эдвин.

— Ни в коем случае, — живо возразила она. И, сделав паузу, тяжело вздохнула. — Придется все рассказать отцу. Надеюсь, он сумеет это пережить и что-нибудь придумает, чтобы выкрутиться.

Эдвин повернул ее к себе и положил руки ей на плечи. Вид у него был серьезный и обеспокоенный.

— Ты говорила, что тебе невыносима даже мысль об этом. И к тому же это не выход, Лора. На следующий год ты окажешься в том же самом положении и снова придется обращаться к отцу. Компания нуждается в коренной реорганизации, и единственный, кто в этом деле мог бы помочь, — Джералд Костес.

— А ты не мог бы помочь? — жалобно взмолилась она, просительно глядя на него широко открытыми карими глазами. — Просмотри финансовые ведомости, документы и…

— Я бы и раньше предложил свою помощь, если бы знал, что смогу быть полезен, но это не моя сфера, Лора. А Костес опытнейший специалист. Может, мне встретиться с ним лично, поговорить?

Тут раздался звонок в дверь, и Эдвин, пожав плечами, отпустил ее.

— Это такси, мне пора. Выше голову, дорогая. Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь.

— Счастливого пути, — пробормотала Лора, когда он вышел за дверь. — О, как я одинока, — прошептала она, глядя на кастрюльку с супом. — Остается разговаривать только с этой кастрюлей, ведь больше в моей жизни нет никого. Но когда-то это было не так. Совсем не так…

— К черту эти званые вечера! — Джералд застонал, любовно заключив ее в объятия и зарывшись носом в ее теплые волосы.

Они лежали на зеленом лугу под высоким голубым небом. День был великолепным. Великолепным было все.

— Я ненавижу их, — продолжал он, — потому что придется делить тебя с какими-то надоедливыми гостями, а я ни с кем не хочу тебя делить. А давай улетим на ковре-самолете куда-нибудь далеко-далеко? Лучше всего в Рим, Мадрид или Париж. Это города влюбленных.

Лора засмеялась и намотала прядь его волос на палец.

— Папа никогда не простит тебя, если ты умыкнешь его дочурку в день рождения. Тем более когда ей исполняется двадцать один год. А кроме того, — добавила она низким голосом, соблазнительным и дразнящим, — ты ведь не против познакомиться с моим отцом, не так ли? Разве тебе не хочется обсудить с ним один деликатный вопрос?

— Насчет руки его дочери? — Джералд посмотрел на нее глазами полными любви и обожания, отчего сердце ее забилось сильней. Потом он наклонил голову и, мягко потянув зубами ее нижнюю губу, прошептал: — Это следует делать именно в такие дни?

— Да, но раньше следует объявить о своих намерениях заинтересованной особе, — засмеялась она.

Джералд улыбнулся, глядя на нее.

— А разве в этом были какие-то сомнения, моя маленькая принцесса? Я обожаю тебя с той самой минуты, как впервые увидел. Кажется, это было в очереди за пирожками в кафе.