Отложив документы в сторону, я потёрла глаза, стащив очки с носа. И потянулась, разминая затёкшие плечи. А когда едва не вывихнула челюсть в зевке, поднялась и стала собираться домой, намереваясь добраться до ближайшей горизонтальной поверхности и оккупировать её дня на два минимум.

К сожалению, моя наивность проявилась и на этот раз, когда спускаясь со второго этажа, я столкнулась с дежурившим у лестницы Верещагиным. Олег о чём-то весело беседовал с симпатичной, почти раздетой девочкой. Но заметив меня, извинился, попрощался и пошёл следом, догнав и перегнав почти у самого выхода.

- Олег Геннадьевич, а давайте вы вернётесь к своей даме сердца и дадите мне спокойно уйти домой? – устало вздохнула, размышляя, вызвать такси или же позвонить Венику и, пригрозив ему карами небесными, попросить забрать меня отсюда.

- Пять минут, - Олег широко улыбнулся, открывая дверь и пропуская меня вперёд. После чего обогнал и, встав у меня на пути, тихо позвал. – Ледышка моя, посмотри на меня!

- Верещагин, я всё никак в толк не возьму, когда я твоей стать успела-то? – у меня даже ругаться сил не было, поэтому я безропотно посмотрела на довольное, пусть и задумчивое лицо рокера, гадая, чего ему опять от меня надо.

- А ты всегда ею была, - тихо откликнулся Олег и, недолго думая, крепко меня поцеловал.

От неожиданности я даже пискнуть не успела, широко распахнув глаза и совершенно точно не понимая, что происходит. А ещё начиная понемногу злиться на такое бесцеремонное к себе отношение…

И на то, что от его прикосновений мне не хотелось ни отстраниться, ни сопротивляться им, ни тем более прерывать такой внезапный поцелуй. За это я начинала его уже почти ненавидеть.

Зло выдохнув, ударила кулаком в живот. Точнее попыталась. Мою руку легко перехватили и поцелуй, начавшийся без каких-либо причин, так же и закончился. Рокер отстранился, окинул меня ласковым и чуть насмешливым взглядом и кивнул головой кому-то за моей спиной:

- Максим тебя до дома довезёт. До завтра… Ледышка!

И, щёлкнув меня по носу, этот вконец обнаглевший тип просто… Ушёл  Оставив меня наедине с собственными мыслями, чувствами и странным, парадоксальным желанием применить кактус Федю совсем не по назначению.

Останавливало только то, что это был подарок, и мне его было искренне жаль, в отличие от начальника службы безопасности….

Свистящий чайник вывел меня из задумчивости. Заварив чай, я уселась на табурет, подобрав под себя ноги, и пригубила горячего, несладкого напитка. Злость постепенно улеглась. Обида растворилась в накатившей вновь усталости. И всё, что у меня осталось в  сухом остатке это…

Недоумение. В обнимку с чётким осознанием, что не одному Алёхину теперь придётся держать оборону от попыток добраться до его руки, сердца и прочих, крайне нужных в хозяйстве органов.

- М-да… Прям как в анекдоте, - задумчиво протянула, грея руки об чашку. – И хочется… Ведь нравится же, нравится! Сколько не отрицай! И колется… Не хочу ни к кому привязывать, не хочу что бы кто-то заглядывал за лёд в глубину моей души. И мама не велит… Только служебного романа мне и не хватало, для полного-то счастья! И что прикажете делать?

Пустая квартира ответила мне звенящей, но такой привычной тишиной и совсем не мешающим жить одиночеством. Вздохнув, я допила чай и отправилась спать. Пообещав себе подумать обо всём завтра…

И не использовать бедолагу Федю в целях нанесения тяжких телесных повреждений. Федя, блин… Надо же было додуматься кактус Федей назвать!

Впрочем, а чего я ожидала от непредсказуемого как тайфун посреди полей рокера? Чтение произведений сестёр Бронте в оригинале? Серенады под окном? Или чего-то нежного, романтичного и, как любят говорить девицы, ванильного?

Но тогда это был бы совсем не Верещагин. И вряд ли он так сильно действовал на мои бедные нервы…

Глава 5.

- Эльза, к вам посетители, - голос охранника вывел меня из состояния задумчивости, когда я медленно цедила чай, глядела прямо перед собой и лелеяла скупую и робкую надежду на то, что у меня получиться уйти с работы в обход Верещагина.

К моему вящему сожалению, она, надежда в смысле, была глупой и совершенно точно безнадёжной. Как показала практика, если у кое-кого в голове поселилась мысль, выцарапать её оттуда не получится даже монтировкой. И он, этот кое-кто, будет идти к своей цели с упрямством достойным лучшего применения. На мой скромный взгляд.

Вот только моего-то мнения как раз никто и не спрашивал!

- Проводи, - я кивнула собственным мыслям, постукивая кончиками пальцев по столешнице. Неделю. Неделю я работаю в клубе.

И ровно неделю, как домой я прихожу либо в состоянии полного и несказанного удивления, либо хихикая над чем-то себе под нос, либо настолько злой, что даже братья стараются обходить меня стороной. Только раз Димыч попытался поинтересоваться, кто это меня так зацепил, что я хожу по дому и бубню себе под нос все статьи Уголовного Кодекса, касающиеся причинения вреда здоровью, вплоть до убийства.

В ответ получил пожелание не каркать дальше и угрозу закончить карьеру доморощенного Нострадамуса раньше, чем ему бы этого хотелось. После такой отповеди, что Димка, что Веня про работу меня больше не спрашивали.

Зато такими понимающими взглядами обменивались, что просто жуть.

Вздохнув, я отставила чашку в сторону и тряхнула головой, приводя мысли в относительное подобие порядка. Верещагин, это конечно бессменная тема для размышлений на протяжении всех семи дней, но он некуда не денется даже если я этого очень, просто всей своей душой захочу.

А вот работа не ждёт. Поэтому вошедшую в кабинет парочку я встретила приятной, вежливой улыбкой и в полной боевой готовности, привычно надевая маску главной Снежной Королевы города.

В кабинет вошли двое. Высокий светловолосый молодой человек, судя по всему чуть младше меня, в свободных тёмных джинсах и бежевой толстовке с абстрактным принтом. Вместе с ним была рыжеволосая девушка, среднего роста, в простом спортивном костюме. И именно она заговорила первой, устроившись в одном из кресел для посетителей:

- Здравствуйте, мы с вами договаривались. Я Анна Каралова, это, - тут она кивнула на своего спутника, занявшего второе кресло, - Ефим Чаруш. Мы по поводу выступления нашей группы в этом клубе.

Сообразить о чём, собственно, идёт речь удалось не сразу. Потерев переносицу, я глянула  в ежедневник, припомнила план мероприятий на этот месяц и согласно кивнула головой:

- Ах, да. «Хвост Химеры», вроде бы. Если я правильно помню. Я видела ваше выступление в интернете и сочла его достаточно интересным.

- Ну, насчёт названия не совсем верно, - фыркнул Ефим, скрестив руки на груди и обменявшись с девушкой понимающими взглядами. – Не так давно мы распустили основной состав группы и объединились с другой командой. Так что название придётся менять… Но да, я когда-то был капитаном «Хвоста».

- Это не страшно, - хмыкнув, я порадовалась, что не стала торопиться с заказом афиш и рекламных флаеров. Может, мне и удалось заключить выгодную сделку по производству рекламной продукции, это вовсе не означало, что можно всё переделывать бесконечное число раз. – Но я так понимаю, вы согласны с нами работать?

- Да, - Анна кивнула головой, едва слышно хихикнув, явно вспомнив о чём-то.  – У нас были очень… Бурные дебаты по поводу вашего предложения. Не всем было охота менять место жительство, пусть и временно. Но всё же мы пришли к компромиссу и решили, что такой шанс грех упускать.

- Угу, - проворчал себе под нос Ефим, криво усмехнувшись. – А кое-кто, помнится, обещал научить нас ходить по плинтусу в балетной пачке и пуантах, если мы рискнём не согласиться.

- А я вас предупреждала. Что у неё накипело и это уже личное, - так же тихо отозвалась Каралова, бросив на парня укоризненный взгляд. – Даже Меркурий, и тот умолк, когда увидел выражение её лица. Но нет, тебе, Чаруш, нельзя было промолчать и не прокомментировать! Так что прости, но ты идиот. И сам виноват в последствиях.