В апреле 1681 года три больших галеона покинули Кальяо, направляясь в Панаму с золотом и серебром, которое должно было быть переправлено в Портобелло. Они затратили около месяца в Кальяо в ожидании другого небольшого судна — «Санта Мария де ла Консолатасьон». Этот корабль задерживался, так как поздно доставили серебряные слитки с копей в Потоси. Ко времени появления в Кальяо Флот Южного моря уже покинул гавань. Вице-король Перу, несмотря на официальные известия о появлении пиратов в этих водах, приказал галеону следовать одному. Официальный груз судна составляли 146 000 серебряных песо и золотые слитки, оцениваемые в 34 000 песо.

«Консолатасьон» был 440-тонным галеоном, вооружённым 26 бронзовыми орудиями, с экипажем из 147 человек. Его капитаном был Хуан де Лерма, владельцем — Франциско Валлес

Путешествие первоначально было относительно удачным, однако возле входа в залив Гуаякиль испанцы заметили шесть пиратских кораблей под командованием капитана Бартоломео Шарпа, которые нагоняли их с явным намерением захватить ценный груз. «Санта Мария» изменила курс и попыталась достичь Гуаякиля. Но, как оказалось, пираты ожидали этого и устроили засаду у острова Санта Клара (ныне Исла де Муэрте). В суматохе возле острова корабль напоролся на риф и начал тонуть.

Офицеры, команда и пассажиры покинули судно, после того как устроили на нём пожар, чтобы сокровища не достались пиратам. Все испанцы были захвачены в плен возле острова Роки-Айленд. Люди Шарпа были чрезвычайно злы на них, поскольку добыча, которую они желали заполучить, сгорала у них на глазах. Особенно их разозлило то, какой груз ушёл из их рук, когда пленники сообщили им об этом. Дальнейшая судьба испанцев была незавидной — все они были убиты.

В течение нескольких дней пираты оставались на месте гибели галеона и при помощи местных индейцев-ныряльщиков пытались достать хотя бы часть сокровищ. Однако всё оказалось напрасно. Индейцы не смогли проникнуть в трюмы судна, где хранились ценности. Поняв бесполезность дальнейших попыток поднять золото и серебро, пираты отплыли далее в поисках новой цели.

После нескольких попыток спасти груз испанские власти оставили все попытки добраться до ценностей и забыли о месте крушения на 320 лет, пока в 1998 году обломки судна снова не были обнаружены.

«Нуэстра Сеньора дель Пилар де Сарагоса и Сантьяго» являлся галеоном или петаче, построенным для испанцев на Филиппинах в 1688 года для обслуживания торговой трассы между Новой Испанией и Китаем, через Манилу. Это новое торговое судно было отнюдь не самым крупным в истории манильской трассы, однако достаточно грузоподъёмным для перевозки ценностей.

Благополучно совершив рейс в Акапулько и доставив шелка, фарфор, ювелирные изделия из Китая и множество других ценностей, он в 1690 году возвращался обратно на Филиппины, в сопровождении более мелкого судна «Санто Ниньо». На его борту располагалось 300 человек, включая 20 францисканских миссионеров, 100 солдат и несколько преступников из Мексики.

2 июня необычный для этих мест западный ветер застал парусники поблизости от острова Гуам. Испанские моряки впервые за три месяца, после выхода из Акапулько, видели землю. Оба корабля прошли канал Рота, чтобы обогнуть южное побережье Гуама и поймать западный ветер, который позволил бы им направиться дальше к острову Кокос Капитана интересовал залив Уматак, располагавшийся в нескольких милях далее по курсу.

«Пилар» плыл впереди «Санто Ниньо». В сгущавшейся темноте внезапно он резко повернул, и западный ветер бросил его на юго-западную часть рифов острова Кокос Галеон прочно сел на кораллы и оказался на мелководье.

Ни один человек на борту «Пилар» не был ранен. Однако судно прочно сидело на рифах. Понимая безвыходность ситуации, командующий флотилии дон Хуан де Эчевария приказал перевезти пассажиров, экипаж и ту часть груза, которую можно было бы спасти, на «Санто Ниньо». Базой спасательной операции стал залив Уматак, куда так и не дошёл галеон. Сгрузив спасенных людей и груз на берег, адмирал приказал плотникам возвратиться на «Пилар» разбирать судно, чтобы из его досок и мачт построить фрегат и шхуну для продолжения плавания.

Пока испанцы работали на галеоне, ветры изменились, и судно сорвалось с рифа. Имея множество подводных пробоин, оно начало быстро тонуть на более глубоком месте. Это существенно осложнило спасательные работы, однако ныряльщики упорно пытались достать находившееся на борту серебро, пока в 1693 году сильнейший тайфун не уничтожил обломки галеона и не стёр все его следы.

Осенью 1691 года Верховный судья Манилы послал своего представителя на Гуам. Действия капитана «Пилар» и его офицеров стали объектом официального расследования и были признаны правильными. Копии отчётов и других бумаг были отосланы в Испанию.

Значительная часть груза, включая, вероятно, контрабандное серебро, осталась на борту «Пилар». Обычно подобные корабли несли значительное количество контрабандного серебра под видом балласта, поэтому «Пилар» — один из наиболее ценных галеонов, затонувших в Тихом океане.

Сегодня «Пилар» покоится на глубине в 250 футов. Джон Бент из «Гуам Тропикал Дайв центр» пытается отстоять права на подъем судна.

Во вторник, 29 мая 1691 года Флот Материка под командой генерала Диего де Кордоба Лассо де ла Вега, маркиза дель Вадо де Маэстре, отбыл из Картахены в направлении Кубы. Он следовал вокруг обширной банки Педро, растянувшейся через Карибское море, между Юкатаном и Ямайкой, стремясь избежать опасных мелей и рифов.

Это был апробированный и много раз использовавшийся испанскими навигаторами курс. Он позволял избежать опасностей у западной оконечности залива Ла Вибора. Но в данном случае всё прошло не так, как предполагалось. Накануне праздника святого Духа 2 июня, в надвигающихся сумерках, армада оказалась в эпицентре сильнейшего шторма, в непосредственной близости от Байо ла Вибора. Неожиданно флот оказался внутри так называемого Тэйл оф ве Випер (Хвоста Гадюки) — ужасного мелководья посреди Карибского моря. Три судна — «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», «Эль Энджел» и «Нуэстра Сеньора де ла Кармен» (также известное как «Эль Кампечано») — были разбиты ночью о рифы, а одно из них загорелось. Поблизости налетел на рифы «Санта Круз».

Как ни странно, остальная часть флота благополучно миновала рифы, хотя и не без потерь. На петаче «Ла Маргарита» о рифы был разбит киль, и его пришлось менять на Кубе. Другое судно потеряло несколько досок корпуса, однако испанцы смогли залатать дыры и кое-как добраться до Гаваны. «Нуэстра Сеньора де ла Регла», оказавшаяся посреди рифов, бросила якорь, и испанские моряки долго молились, чтобы канаты выдержали удары стихии. Находясь в непосредственной близости от четырёх разбитых судов, «Регла» смогла принять на борт более семисот гибнущих моряков с других кораблей. Когда шторм закончился, флот продолжил плавание. Через 27 дней все оставшиеся корабли бросили якорь в гавани Гаваны.

В письме, написанном немного позже, маркиз дель Вадо писал, что материальные потери были весьма значительными. Предполагалось, что на погибших судах находилось около двух миллионов песо. Утешением служило то, что погибло не более 40 человек.

12 июля того же года маркиз дель Вадо и адмирал дон Педро Каррилльо встретились с колониальными чиновниками, чтобы обсудить меры по спасению погибшего груза.

Спасательная экспедиция была быстро организована, и 17 июля фрегат «Нуэсгра Сеньора де ла Консепсьон» под командованием капитана Себастьяна де Геррера и шлюп «Сан Педро и лас Анимас» капитана Мануэля Родригеса отплыли из Гаваны. В порту Тринидад (Куба) они присоединились к шлюпу «Нуэсгра Сеньора Саграрио и Сан Франциско Ксавьер» капитана Кристобаля Оливера. На этом судне находилось сорок шесть человек, среди которых было 6 индейцев-ныряльщиков. Командовать спасательной экспедицией должен был Эстебан де Берроа и Уриате. Одной из причин подобного выбора было то, что Берроа в 1679 году участвовал в спасении «Нуэсгра Сеньора де лас Маравильяс» и имел некоторый опыт в этом деле.