Мо ничего не ответил.

Смити оглядел его с ног до головы, и его брови сошлись на переносице.

— И она влюбилась в тебя?

Мо молчал.

— Ну конечно, — пробормотал Смити. — Ты — это ты. Еще до того, как я увидел тебя, мог бы понять, видно наверху дали мне возможность вызвать мужчину мечты для Мак.

Что ж…

Черт.

Что-то пришло в голову Смити, его глаза поднялись к потолку, прежде чем вернуться к Мо, а руки уперлись в бедра.

— Не забивай себе голову всякими мыслями, ублюдок. У нее есть талант. Она хедлайнер. Она была рождена для сцены. — Он убрал руку со своего бедра, направил ее на Мо и заявил: — Ты не должен ей говорить, чтобы она бросила танцевать.

Мо почувствовал, как его губы сжались.

— Ну вот! — Смити ткнул пальцем в Мо, не пропустив его движения. — Ты один из этих парней! Господи! — Он вскинул обе руки. — Я думал, что покончил с этими парнями. Джек не возражал против того, чтобы его женщина раздевалась.

Мо понятия не имел, кто такой Джек. Он не помнил, чтобы Лотти рассказывала ему об одной из женщин, у которой был мужчина по имени Джек.

Он по-прежнему молчал.

— А как насчет тебя? — Спросил Смити Хоука. — Разве это профессионально, что один из твоих парней метит женщину, которую охраняет.

— У них была платоническая любовь до сегодняшнего дня, — выдавил Ястреб.

— Ага, хорошо, — сказал Смити.

Мо хотел поскорее закончить.

Со многими вещами.

И то, что они сейчас обсуждали, было наименьшим из всех.

— Я прикоснулся к ней всего один раз сегодня вечером, когда мне нужно было, чтобы она сосредоточилась, я взял ее лицо в руки. Один раз, — прорычал Мо. — Лотти хотела нанять нового телохранителя, чтобы мы могли начать наши отношения, но никто не будет ее охранять, кроме меня. Мы держались. Теперь нам нужно принять решение об этом парне, потому что дело сделано, а это означает, что моя работа закончена, а значит, я могу претендовать на свою женщину, так что я закончил этот разговор. Что ты собираешься делать?

— Что ты собираешься делать? — Спокойно спросил Хоук.

— Я хочу, чтобы он был мертв.

Хоук даже не моргнул.

— Но я чертовски зол, и я чертовски взвинчен в данный момент, что означает, что я не могу полностью выкинуть подвал из головы, — продолжил Мо. — Поэтому я хочу, чтобы вы позвонили Лоусону и Лукасу и посадили его в тюрьму. У нас действительно нет другого выбора, кроме как позволить правосудию идти своим чередом, не потому, что я не могу жить с убийством, или Смити не может, или ты не можешь, а потому, что мне, вероятно, придется объяснить это Лотти, она не сможет с этим жить.

— Черт, черт, обязательно ты должен втягивать в это Мак, — раздраженно пробормотал Смити.

— Ее в это дело уже втянули не по ее воли, — огрызнулся Мо. — Все дело в ней и всегда было только в ней. Я скажу свое слово, если бы любая жертва могла выбрать, какое наказание получит ее обидчик. Начался бы хаос, но мне плевать. Зато было бы справедливо, и все было бы решено одним махом, и никто бы больше не пострадал. Я не имею права решать за нашу уголовную систему. Но с того момента, как мы нашли его дневники, я неофициально отстранен от работы, путь расчищен, я могу официально заявить, что Лотти моя. Так что теперь я должен решить, насколько она защищена во всех отношениях. И я не собираюсь просить ее жить с тем фактом, что она узнает, что какому-то парню отрезали язык, даже если я лично хотел бы ему отрезать этот язык.

— Кажется, ты мне нравишься, — объявил Смити.

— Мне наплевать, — ответил Мо и снова посмотрел на своего босса. — Мы закончили?

— Возможно, тебе придется дать ложные показания, Мо, — напомнил ему Хоук.

— Меня это тоже не волнует, — ответил Мо. — Мы закончили?

— Ты был с ней, никто не должен знать, что ты был в этом доме, — пробормотал Хоук. Потом сказал:

— Мы закончили.

Мо повернулся на каблуках и направился к двери.

— У тебя два дня отпуска, Мо, — крикнул ему в спину Хоук. — Начиная с сегодняшнего дня.

Мо ничего не сказал, выходя за дверь.

Хотя он думал об этом не в первый раз, его босс был классным чуваком.

На небе поднималось солнце.

Рассвет нового дня.

Мо с нетерпением ждал этого дня.

Он, черт побери, надеялся, что никого не переедет, гоня на машине свою задницу к Лотти.

* * *

Хоук

Хоук стоял и смотрел в окно на отъезжающий пикап Мо.

Он почувствовал, как Смити подошел к нему.

— Ты позволишь мне позвонить Митчу и Слиму? — Спросил Хоук.

— Ага, — ответил Смити.

— И ты позволишь правосудию идти своим чередом?

— Ага.

— Тогда, после того как это произойдет, если Лотти не передумает, ты найдешь кого-нибудь, чтобы нейтрализовать этого чокнутого, — предположил Хоук.

— Ага, — Хоук уставился на пустую улицу.

— Мои девочки должны быть в полной безопасности, Хоук, — объяснил Смити.

— Я не сказал ни слова.

— Все женщины должны быть в безопасности.

Он повернулся к человеку, стоявшему рядом.

— У меня есть дочь, Смити, и жена. Я сам об этом думаю.

— Ты ничего не узнаешь, — заверил его Смити.

— Я могу тебе дать некоторые контакты, если нужно. Но если ты хочешь все сделать сам, это твое дело, чтобы защитить других, это не мое дело.

Смити изучающе посмотрел на него, прежде чем заметил:

— Твой парень, он не имел права голоса, ты просто хотел, чтобы он думал, что он имеет.

— Он был здесь и говорил за нее. Единственное, что меня огорчает, так это то, что Мо оказался прав, у нее должен быть голос в этом деле. Но, в конце концов, она его не имела.

— Для этого и существуют такие люди, как мы, Дельгадо, — заметил Смити. — Кто-то должен принимать трудные решения. Этот парень, — он поднял руку, указывая на дом, в котором они находились, — он чокнутый. С ним что-то не так. Но это не моя проблема. То, что находится в его подвале — самый страшный кошмар для любого человека. Вот это моя проблема. Я не могу этого вынести.

Хоук кивнул.

Он мог бы поспорить, но почему-то не стал, согласился.

— Я запру дверь, когда ты уйдешь, — сказал он.

Смити не стал задерживаться.

Хоук запер дверь, когда тот ушел.

Сначала он разобрался с ситуацией через Хорхе, потом позвонил Слиму.

Митч был добропорядочный и прямой, как стрелой.

Слим был из УБН. Он хорошо входил в сумеречную зону. Он позаботится об этом.

Затем Хоук вернулся домой, и его встретили звуки столпотворения, доносившиеся из кухни. Это столпотворение — его жена, готовящая завтрак для троих детей.

Дело было не только в детях, хотя оба его сына были бандой.

Гвен была еще большей бандой, к счастью, поэтому получала удовольствие от хаоса, творившегося в семье.

Младшая, Виви, налетела на него, ударившись в ноги еще до того, как он добрался до кухни.

Хоук опустил глаза и положил руку ей на голову.

Его черные волосы и голубые глаза Гвен.

Настоящая красотка.

О ней было написано тем ублюдком в последнем письме, он готовил для нее тоже комнату…

Нет, у него не было никаких аргументов против мнения Смити.

— Привет, папочка, — поздоровалась она.

— Привет, красавица, — ответил он.

— Мама готовит нам блинчики из шоколадного печенья.

Конечно, мама готовит, он понятия не имел, что можно готовить из шоколадного печения блинчики.

Для Ястреба это звучало отвратительно.

Но тесто для печенья рассматривалось его женой как группа продуктов номер один, возможно, самая важная, и она без колебаний делилась разными рецептами со своими детьми, применяя творчество.

Хоук улыбнулся своей дочке, но мысли его были заняты женой.

— Виви, милая, иди на кухню и приструни своих братьев, пока я их не пристрелила. Дай им в руки портфели, ты же знаешь, как это делается, — приказала Гвен, выходя в коридор в маленьких серых шортах с кружевами внизу и свободной серой майке, еще больше кружев внизу.

— Хорошо, мамочка, — согласилась Виви, сжала бедра Хоука и выскочила из фойе в кухню открытой планировки.

Он убрал руку с одной из своих девушек только для того, чтобы оказаться в объятиях другой, когда его жена прижалась к нему.

Хоук прижал ее к себе, но, учитывая, что его дети были в соседней комнате, он не положил руку ей на задницу, как хотел.

Ее глаза скользнули по его лицу.

— Все хорошо?

— Да, Душистый Горошек, — пробормотал он.

— Тяжелая ночь?

— Работа сделана.

Она прижалась ближе и улыбнулась ему.

Как только она это сделала, он начал отсчет.

Когда он вернулся в гараж после того, как отвез детей в школу, время вышло.

Дети в школе.

Дело завершено.

Пришло время заняться сексом с женой.