2. Так часто, насколько могу

Лотти

Когда раздался звонок в дверь, я уже слегка волновалась.

Когда я посмотрела в глазок и не увидела ничего, кроме черной обтягивающей майки, прикрывающую мускулистую грудь, испугалась еще больше.

Я была босиком. Мой глазок находился почти на уровне глаз. Как бы то ни было, глазок показывал и увеличивал область за его пределами.

И все же я видела только грудь.

Точно…

Насколько огромен был этот парень?

— Кто там? — Крикнула я через дверь.

— Мо! — пробормотали в ответ.

Хорошо, это имя мне и сообщил Смити.

— Присядь на корточки, я не вижу твоего лица! — Крикнула я, все еще глядя в глазок.

Грудь шевельнулась, и толстая с венами шея появилась в поле моего зрения прежде, чем я успела увидеть лицо.

Ого!.

Смити описал моего нового телохранителя как «чертовски огромное, лысое чудовище».

Он правильно описал две вещи.

Последнее было под вопросом. Так как, я увидела пристальный взгляд серебряных глаз под выступающим лбом и над большим носом, обрамленном резкими скулами с впалыми щеками и подбородком, настолько идеально угловатым, что его можно было использовать на уроках геометрии, для кого-то он мог казаться и слишком грубым.

Но только не для меня.

Да, похоже назревала проблема.

— Открываю! — Крикнула я, все еще глядя ему в лицо.

И лицо исчезло, я снова увидела промелькнувшее горло и грудь, когда он выпрямился.

Да, это точно будет проблемой.

Я отперла замки и открыла дверь.

Затем тут же, машинально, сделала шаг назад.

Все хорошо.

Ничего себе.

Я могла бы, видя его грудь, догадаться, что такая грудь будучи продолжением такого горла, что-то да значила, но этот парень скорее всего был шесть и пять футов, а может быть, и выше.

И его рост был лишь частью того, почему его так описал Смити.

Он был не «чертовски огромным».

Он был, мать твою, просто огромным громилой.

Я была среднего роста.

Но стройная.

У моей сестры имелась задница.

Моя работа включала в себя физическую нагрузку. Дело не только в танцах в клубе. Тренировки и постоянная хореография и в добавок новые привычки. Наверное, я могла бы съесть целую лодку, но не делала этого, потому что была слишком занята, чтобы есть, а когда я садилась за стол, то уже давно поняла на чем настаивали все эксперты, изучая не один год этот вопрос, самой став уже экспертом в этой области. Правильное питание давало мне больше энергии, помогало лучше спать и поднимало настроение (большую часть времени).

Поэтому, если только не было особенного случая, я клала в рот только хорошую еду и не пила газированную воду, включая ароматизированную, газированную, с добавками странных витаминизированных напитков с антиоксидантами.

Так что да, я была стройной.

И двое меня могло уместиться в этом парне.

Даже трое.

Он двинулся вперед.

Я отодвинулась.

Его движения были нескладными. Не неуклюжими — уверенными и медленными.

Не важно, что этот парень выглядел слоном в посудной лавке.

Он мог пугать маленьких детей.

Черт побери, он бы запросто мог напугать взрослых мужчин.

И это не имело никакого отношения к пистолету, который открыто висел у него на бедре.

Это было связано с тем, что его облегающая футболка с короткими рукавами едва вмещала всю эту груду мышц грудной клетки, не говоря уже об отточенных выпирающих мышцах бицепсов, вен, с богатыми прожилками на его предплечьях, длинные ноги, прикрытые темно-серыми брюками коммандос.

Он закрыл за собой дверь, повернувшись в талии, и я услышала, как щелкнул замок.

Потом снова повернулся ко мне.

— Привет, — выдавила я.

Он опустил подбородок.

— Ты Мо, — заявила я, хотя это и так было уже ясно.

— Ага, — согласился он.

— Ладно, и так…

Я стояла босиком, в обтягивающей майке, задравшейся до середины живота, обнажив дюйм моего плоского живота с низко сидящими выцветшими джинсами, и не знала, что мне делать.

Он смотрел мне прямо в глаза.

Прямо в глаза.

Ни разу его взгляд не скользнул вниз.

Или вверх, к моим волосам.

А у меня были великолепные волосы.

И большие сиськи.

Ну, не хочу хвастаться или что-то в этом роде, но учитывая, что многие мужчины приходили посмотреть, как я устраиваю стриптиз, это было не последней вещью для меня, учитывая, что у меня было хорошее тело. Я знала это, учитывая то, что только что рассказала.

Мне было трудно иметь дело с мужчиной, который не только выглядел так, как он, но был таким огромным, как он, и пришел ко мне с определенной целью, с которой он оказался теперь у меня дома.

Но хуже всего было то, что я понятия не имела, как вести себя с мужчиной, который смотрел мне прямо в глаза и, казалось, совсем не интересовался больше ничем, кроме моих глаз.

Если не считать того факта, что я больше уже не волновалась, учитывая, что Смити позвонил мне и сказал, что у меня теперь будет телохранитель, хотя он и сказал, что объяснит все позже, я немного заволновалась все же, и до того, как вошел этот громила также немного продолжала волноваться.

Но теперь, вместо этого волнения, я боролась с желанием наброситься на него, запрыгнуть, как на дерево.

Я сдерживала свой порыв, спросив:

— Я должна быть напугана, что Смити приставил тебя ко мне?

— Хоук разберется с этим.

И все.

Волнение вернулось.

Я хочу сказать…

Хоук Дельгадо?

Смити не упоминал про Хоука Дельгадо.

Смити только упомянул, что при мне будет теперь телохранитель, не так давно в клубе произошли ужасные вещи. Ужасные, что буквально разрывали Смити пополам. Поэтому я списала телохранителя на то, что Смити решил подстраховаться на всякий случай, что было вполне нормально.

Хоук Дельгадо обычно вступал в игру, если какое-то дерьмо доходило до крайности, может и «подстраховаться» тоже теперь входило в его обязанности, либо дерьмо принимало серьезный оборот.

И я предполагала, что Смити не рассказал мне о Хоуке, потому что у него были плохие новости.

Вот черт.

— Точно. Ястреб, — сказала я. — А теперь ответь, должна ли я волноваться, что Смити привлек такого парня, как Хоук Дельгадо, к тому, что происходит?

Парень молчал.

Он просто продолжал смотреть мне в глаза.

— Мо…

— Хоук разберется, — повторил он.

Я вскинула руку.

— Послушай, я уверена, что здесь нет ничего страшного. Ничего необычного, парни постоянно зацикливаются на мне. Такое случалось и раньше. Обычно все эти мужчины безвредны.

На это Мо тоже нечего не ответил.

— Смити перекинется с ними парой слов или пошлет Джоакима, или Джейлен, и они успокоятся. Если бы у них хватило смелости, они бы просто подошли ко мне с самого начала.

Мо по-прежнему молчал.

— Но если Смити напуган и обратился к Хоуку, это говорит о том, что мне стоит серьезно чего-то бояться, — заметила я.

Но никакого ответа от Мо я не получила, что еще больше резануло по моему волнению, возможно, он не двигал губами, чтобы мне ответить, но его глаза говорили: «Да, тебе следует бояться».

Так что я перешла от волнения к серьезному испугу.

— О Боже, — прошептала я, моя рука скользнула к животу. — Это плохо.

Вот тогда-то все и случилось.

Именно в этот момент вся моя жизнь изменилась.

Его взгляд переместился за моей рукой на мой живот.

И его лицо из сурового и бесстрастного стало однозначно прекрасным.

Потому что выражение его лица смягчилось.

Что бы ни происходило там за пределами моего дома, он явно ненавидел происходящее.

Что бы ни взбесило Смити, меня, Хоука Дельгадо (всех людей), Мо не хотел, чтобы это происходило. Он не хотел, чтобы я чувствовала то, что сейчас чувствовала, что буду еще чувствовать, пока эта ситуация не закончится.

Он ненавидел, что я тоже это поняла.

Он находился здесь, выполняя за деньги свою работу, чтобы защитить меня от всего этого дерьма.

Но для него это была не просто работа.

Это было нечто большее.

Он не знал меня, а я была не просто великолепной парой сисек с фантастической шевелюрой, которую любой парень с членом хотел бы видеть и в дальнейшем живой и здоровой — невредимой.

Я была человеком, который почувствовал что-то отстойное, а он был тем человеком, которому не нравилось, когда люди чувствовали себя отстойно.

Он ненавидел это.

Вот каким он был парнем.

Да, вся моя жизнь просто изменилась.

— Мо, — тихо позвала я.

Его внимание вернулось к моему лицу.

— Все будет хорошо, — заверила я его.

Сильный подбородок снова опустился кивнув.

Хорошо.

Пойдем дальше.

— Хочешь чего-нибудь съесть? — Поинтересовалась я.

— Осмотр, — буркнул он, но сделал это, не оглядываясь.

Ему нужно было узнать, куда он приземлился.

Но теперь у меня была другая проблема.

Я нервничала.

На самом деле нервничала.

Я никогда не нервничала с парнями.

Красивыми. Уверенными. Фактурными. Успешными. Богатыми. Для меня это не имело значения.

Имелось ли у них чувство юмора?

Это для меня имело значение.

Были ли они умны?

Это тоже имело значение.

Были ли у них цели в жизни и не боялись ли они усердно трудиться для достижения своих целей?

Это совершенно не имело значения.

Но, если они видели во мне только стриптизершу, как принято считать во всем мире, и думали, что я действительно могу дать первому встречному парню, что обычно люди думают, чем я занимаюсь, чтобы зарабатывать себе (очень хорошо зарабатывать) на жизнь? И если мужчины думали, что я была не разборчива, легкой добычей и они могли легко залезть ко мне в трусики, а затем хвастаться, что поимели стриптизершу, даже не помня моего имени?

Это определенно имело для меня значение.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз так нервничала рядом с парнем.

На самом деле, мне кажется такого времени никогда и не было, когда я нервничала рядом с парнем.

Но у меня было безумное желание взмахнуть своими волосами, я боялась, что не вовремя споткнусь, когда повернусь, показывая ему свой дом или еще чего хуже, поэтому я полностью сосредоточилась на том, чтобы ничего такого не сделать, что заставило бы его подумать, что я какая-то идиотка или совсем непривлекательная.