Вообще, здорово было здесь. Нет, не подумайте, что я ностальгирую и все такое. Но, теперь я понимала, почему надушенная аристократия тайком сбегала в нижние кварталы. Никаких тебе условностей, ограничений… полная свобода действий, не стесненная косыми взглядами такой же зажатой в рамки знати. Дерзкий вызов обществу… пусть даже втихаря.

— Кэт, ты куда? — поймал меня за руку, самый трезвый из нас всех Ревель.

— Отли… в дамскую комнату, — ответила я, качнувшись от того, что была неожиданно сбита с заданной траектории.

— Может, тебя проводить? — с сомнением следил он за моими героическими попытками стоять ровно.

На что я все же вцепилась в столешницу и гордо задрала подбородок.

— Да счас же! Я вообще-то приличная девушка…

— Ладно-ладно! — тут же пожалел о том, что вообще рот открыл, Кислый. — Смотри только там осторожней.

Осторожней не очень получалось. Все потому, что трактир «Поющая сирена» качало, как рыбацкую шлюпку в шторм. Или это меня так бросало? В общем я перемещалась уверенными, но не очень ровными перебежками к двери, периодически на кого-то наталкиваясь и о кого-то спотьжаясь.

Ночь дышала прохладой, обнимала свежестью и напевала голосами цикад и ночных птиц. Уставшие и понадрывавшие голоса посетители трактира притихли, и только сейчас я поняла — насколько вообще устала.

И все же ночная прохлада немного выветрила дурман из головы и даже вернула возможность держаться твердо на ногах.

Потому я не быстро, но вполне уверенно, спустилась с невысокого крыльца и, не напрягаясь из-за отсутствия отхожего места, зашла за угол. Судя по запаху, напрягаться в «Поющей сирене» было вообще не принято. Ну по крайней мере, теперь я не чувствовала себя неловко.

И когда уже готова была вернуться на боевой пост и снова отстукивать ритм какой- то веселой песни, дорогу мне заступили двое не самого дружелюбного вида.

Вот, бес рогатый! А я ж их сразу заприметила. Такие обычно подвыпивших того… по башке, и карманы чистят. Рожи вообще, что надо. Громилы, до дрожи в поджилках напоминающие, амбалов того же Гори Полумесяца, адский котел ему пожарче. У одного для пущего страха еще и грязная повязка на один глаз.

Ну, вы понимаете. От такой красоты неписанной у меня вмиг кишки узлом завязались. Так сказать, безусловный рефлекс.

— Здрасте! — продемонстрировала я свою врожденную вежливость и манеры. — Там уже свободно, ребятки. — мотнула я головой на тот самый, исполняющий роль нужника, угол. — Я подглядывать не буду.

На мои слова не отреагировали никак.

И подбодренная успехом, я уже намеревалась мирно их обогнуть и забыть, аки случайно пробегающих мимо волкодавов, как один из них резко вскинул руку, и в лицо мне полетела какая-то пыль.

Дрянь!

Я даже пикнуть не успела, как мир, и без того не очень четкий, поплыл, подернулся туманной дымкой и нырнул в непроглядную темень. А сознание благополучно оставило меня разбираться без него.

***

Сознание возвращалось постепенно. Рывками.

Сначала вспышки света, режущего по глазам. Потом гул, в котором я не сразу узнала мотив песни. Тошнота подкатывала к горлу… в общем, неважно мне было…

А важно то, что оказалась я в каком-то слабо освещённом сарае, воняющем навозом и помоями. И это меня несколько обеспокоило. А ещё то, что пошевелиться я толком не могла потому, что меня качественно привязали к столбу, подпирающему балку. Короче, море эмоций просто.

Во рту была горечь и сильный привкус протухшего мяса. И так сухо, что ни сплюнуть, ни сглотнуть не получилось совсем. Я попыталась сконцентрироваться на потоках силы. А фиг тебе, Шустрая. В голове тут же раздался колокольный звон, и я оставила эти тщетные потуги.

— Чхё-орт! — прохрипела я, и к моим губам тут же прижалось горлышко какого-то сосуда, а в рот хлынула вода. Сладковатая — в силу похмелья.

— Прочухалась? — спросил спокойно низкий мужской голос.

Я решила пока изобразить из себя идиотку и оценить ситуацию. А потому промолчала, разлепив один глаз и сфокусировав взгляд на том самом говорившем.

И ничего не разглядела. Нет. Не потому, что ещё не отрезвела или не видела его. А потому, что мужчина завернулся в плащ, спрятав голову в глубокий капюшон, и вместо лица я видела только тень, что скрывала его личность. И ещё потому, что света от одного единственного масляного фонаря, вспыхивающего под самым потолком, хватало ровно на то, чтобы видеть хоть что-то вообще.

— Может, ей ещё протрезвляющего зелья? — предложил одноглазый громила.

— Хватит. И так, кажется, переборщили, — досадливо протянул мужчина в капюшоне.

— Шустрая-а-а-а! Ты меня слышишь? Понимаешь? Ау!

Твою… м-да. И здесь покоя мне нет! Мало того, что по Горвиху хожу, оглядываясь…

Я прочистила горло и всё же решила, что чем быстрее выясню, какого демона от меня нужно опять, тем быстрее забуду этот неприятный инцидент. Наверное.

— К сожалению — да, — поморщилась я, но всё же спросила. — А что, собственно, от меня надо?

— Я хочу предложить тебе работу по специальности, — ответил этот… а собственно, кто?

Да счас же. Я что — ненормальная, по его мнению?

— Э-э, нет! Нелицензионная магическая практика облагается такими штрафами, что я до конца своей жизни неупокойников буду упокаивать задаром. Так что прости…те, как там вас величать? Но я пока не готова сотрудничать. Можете прям сейчас обратиться к магистру Дорку. Он в трактире самогон глушит…

А я с магистратом дела иметь не хочу. Он на меня вообще страх и ужас нагоняет!

— А разве я сказал, что по этой специальности? — почти натурально удивился мужчина, активно набивающийся мне в работодатели. — Я говорил о том ремесле, которым ты владеешь лучше всего!

Секунду до меня доходил смысл сказанного…

— Да пошёл ты… мелкими перебежками. Я завязала!

— Шустрая, такие, как ты, не завязывают. Они неисправимы. И рано или поздно снова ступают на эту зыбкую дорожку. Дело только в оплате или мотивации… ну, либо в том и другом вместе.

— Слушай, — решила я всё же договориться по-хорошему, понимая, что мотивировать меня могут с особой жестокостью, судя по тому, как плотоядно скалились два амбала, сидя на тюках соломы. — А что, Висельники вымерли к бесам? Не нашлось никого? — сглотнув подступившую панику, спросила я. — Там до работы всегда охочих хватает! Только свистни. Могу подсоветовать кого, если хочь.

— Мне не нужно «кого», Кэт. — ответил этот… почти весело. — Мне нужна — лучшая. Чёрт.

Говорила мать — нельзя быть в чём-то чересчур хорошим. Особенно если это не совсем законное занятие. В моём случае — совсем незаконное. Иначе до самой пеньковой вдовы в покое не оставят. Вот. Этот инцидент ещё раз доказывает, что так оно и есть, а Сонеа была просто листийским мудрецом. Тем самым, который всю жизнь прожил на вершине одной из гор Близнецов и только то и делал, что познавал мир.

Ну, то такое…

— Уважаемый, понимаешь, — зыркая по сторонам и, превозмогая головную боль, пытаясь сконцентрироваться, чтобы перейти в Тень, начала я. — Слухи о Шустрой Кэт нехило преувеличены. Мне везло просто… а так — знаешь сколько умельцев в Висельниках есть получше моего? У Рваного Уха поспрашивай. На моё место три десятка не хуже наберётся…

— Заткнись уже… — рыкнул он, растеряв всю доброжелательность и спокойствие. — Я не спрашивал тебя — хочешь ты или нет. Ты сделаешь то, что от тебя требуется. Или, вернувшись в Горвих, занесёшь цветочки в фамильный склеп Воленов. Хочешь так говорить? Будем так…

— Ой, да… меня и не так пугали, — но голос предательски дрогнул, выдав ужас, который тут же свернулся шелестящей змеёй в животе. И всё же я, прочистив горло уже в который раз, решила играть до конца. — Кишка тонка — замахиваться на магистра тёмной магии…

Оборвал он меня злым издевательским смехом.

— Эх, Шустрая… Ты как-нибудь поспрашивай у него, как погибли его родители. От арбалетного болта в голову из-за угла никакая магия не спасает. Ну или, если ты так уверена в его неуязвимости и почти бессмертии, то у нас есть другая кандидатура. Прекрасное воздушное создание — мисс Лорас. Кажется, именно в этот момент она проходит практику в лечебнице при Храме в Квартале Ремесленников? Ты даже не представляешь, Кэт, как опасен стал Горвих после трагической и такой глупой смерти Полумесяца… Но мне бы не хотелось начинать наше сотрудничество с такого ужасного и ненужного нам обоим события. Так что, Шустрая Кэт, поговорим по существу?