Мое сердце бешено колотилось. Его сила туманила зрение. Душила разум. Если я не покину сон сейчас, то точно умру. Его ладонь полезла под мою футболку на спине. Существо ощутило порезы там, радость его ударила меня по груди.

Мама закричала изо всех сил, оглушая меня. Маратака повернулся к ней. Его глаза вспыхнули красным, он пошел к Ребекке. Зачем она закричала? Мама теперь была в опасности из — за меня. Я должна была вырваться из транса. Он приближался к маме, рыча под нос, двигаясь к концу сцены.

— Как ты посмела прервать меня, — оскалилось существо.

Мои ноги дрогнули. Я вырвалась из его хватки, тело снова двигалось. Маратака повернулся, поняв, что я разрушила его ловушку.

— Нет, — прорычал он. — Не двигайся, или я убью твою мать.

Я поняла, что нужно замереть. Жизнь матери была важнее моей.

— Аманда, — выла она. — Беги, прошу, просто беги отсюда.

Существо улыбнулось, думая, что поймало меня.

— Она не уйдет, Ребекка. Это слабость Челси. Вы всегда считаете себя героями и всех спасаете.

Его чешуя замерцала от свечей. Глаза Маратаки вспыхнули красным, и он прыгнул ко мне. Я закрыла инстинктивно глаза. Я ждала его атаки, но ничто не происходило. Я медленно открыла глаза и увидела Дастина. Его ладонь лежала на моей щеке.

— Аманда, — прошептал он. Я моргнула пару раз и пришла в себя. Я прислонялась к деревянному изголовью, эмоции Дастина затопили мое тело. Его тревога была приятнее криков матери или силы Маратаки.

Он коснулся моей ладони.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

Мои глаза были большими от страха, сердце билось быстрее прежнего.

— Наверное, — выдохнула я. — Просто… не могу поверить…

— Что такое? — спросил Дастин.

Я поежилась, вспомнив, как Маратака коснулся моего тела. Я ощутила столько информации, но не знала, где он держал родителей.

Дастин покачал головой.

— Ты не смогла увидеть, где они?

— Да, — пробормотала я. — Они были в черном облаке. Я видела лишь родителей и Маратаку.

Он сжал мою ладонь, пытаясь успокоить. Мне стало легче, пока я говорила.

— Что ты узнала?

— Ну, — я не смотрела ему в глаза, — Маратака сказал, что я — некий Маяк, но наши отцы перечили ему. Не знаю, пытались они так меня защитить, или я не девушка из пророчества.

Дастин напрягся. Я была уверена. Он стиснул зубы, посылая смятение в мою голову.

— Они пытались так отогнать Маратаку, — сказал Дастин. В его голосе была нотка ярости, но я не понимала, почему.

Я покачала головой.

— Маратака был уверен, что я — та девушка.

— Нет, — процедил Дастин, подтверждая мои мысли. — Ты — не та девушка, Аманда.

— Откуда ты знаешь о пророчестве?

Дастин стиснул зубы.

— Я не знаю, — ужасно соврал он. Обычно он врал хорошо, но тут провалился. — Ты сказала мне о девушке и Маяке.

Я покачала головой.

— Ты знаешь что — то, — заявила я, убрав его руку со своей. Я слезла с кровати и похромала к ванной.

— Что ты делаешь? — спросил Дастин, вскакивая с моей кровати.

Почему все мне врали? Всю жизнь мне врали, а теперь правда всплывала, а я могла лишь поражаться. Родители как — то предали наследие, мне было суждено нечто большее, и нас хотело убить существо. Я хотела уйти навсегда. Я уже не могла это терпеть.

— Ты не… — Дастин умолк. Тело болело хуже, чем когда я ходила с вывихом. Казалось, Маратака, касаясь меня, оставил желание убить. Мне это не нравилось.

Мое лицо пылало.

— Я что? — выдавила я. Я ощущала нечто большее, чем гнев. Все в семье предали меня, и я не понимала, какой была моя жизнь. — Просто скажи правду.

Взгляд Дастина смягчился.

— Я не могу, — выдохнул он. — Прости, но твой отец запретил нам.

Я прислонилась к стене у шкафа.

— Все изменилось, Дастин, — сказала я. — Уверена, отец понял бы.

— Нет, — ответил Дастин. — Он не позволил бы. Грегори говорил, что нельзя рассказывать, даже если случится что — то такое. Твой отец против, и я хотел бы рассказывать, даже если бы мог.

Это ранило больше, чем слова об отце.

— Что? — мой голос дрогнул, слезы лились по лицу. — Почему не сказал бы? Ты был мне лучшим другом.

Дастин подошел ко мне ближе.

— Потому что, Аманда, — прошептал он, — девушка в пророчестве не должна знать о своем будущем. Я не могу разрушить пророчество, как бы близки мы ни были.

Я не могла смотреть на него. Я зажала рот рукой и беспомощно плакала. Дастин выбрал пророчество, а не меня. Как я могла доверять ему. А если в пророчестве ему нужно было убить меня?

— Нет, — выдохнул он. — Я бы не ранил тебя, Аманда. Поверь мне, — он приблизился. Дастин коснулся моего запястья, пытаясь успокоить. Слез полилось еще больше. Все, через что мы прошли, было ложью.

— Не надо, — всхлипнула я. — Я ненавижу тебя, — крикнула я и сползла по стене на пол. Его сердце разбилось, и все мое тело заполнила печаль.

Он опустился рядом со мной.

— Аманда, — прошептал он. — Ты так не думаешь.

Я хотела так сказать, но сомневалась. Из всех в мире я ненавидела его меньше всех. Все во мне болело. Почему я была той девушкой? Я хотела, чтобы мне было суждено победить на выставке картин или в спорте, а не быть связанной с Маратакой и другими сверхъестественными существами. Дастин взял меня за запястье и с подозрением смотрел на него.

— Аманда, — быстро сказал Дастин. — Тебе нужно успокоиться, — я посмотрела на свое запястье, пока слезы лились из глаз. Он ощущал мой быстрый пульс. Из — за эмпатии мое сердце и без того билось быстрее, так что теперь, видимо, биение было быстрым даже для меня.

В груди клокотала боль.

— Я… не могу, — пролепетала я, всхлипывая.

— Прошу, Аманда, — Дастин коснулся моего плеча. — У тебя быстрый пульс, тебе нужно успокоиться. Иначе будет паническая атака.

Звучало неплохо. От панической атаки я не смогу дышать и отключусь. Дастин и Джек не смогут отвезти меня в больницу, и я умру.

— Нет, — приказал Дастин. — Хватит так думать. Успокойся! — я дышала все быстрее. — Аманда, глубоко вдохни и попробуй успокоиться.

Я пыталась, но задыхалась. Тревога Дастина была далекой за моими эмоциями.

— Я… не могу, — выдавила я. Дастин знал, что нужно вмешаться. Он устроился рядом. Он коснулся моей щеки, вытирая слезы, но я знала, что это бесполезно. Я не ощущала его, и я медленно теряла воздух.

— Нет, — сказал с нажимом Дастин. — Останься со мной, — он прижался ко мне телом. Я слышала его медленное биение сердца, пока мое колотилось. Его ладони гладили мою спину под футболкой, касаясь заживающих ран. Эмпатия ощутила укол тревоги, но лишь это.

— Дастин, — выдавила я. Я задыхалась от своих эмоций. Может, так и не плохо умереть. Я не буду больше ни о ком переживать. Никакого бремени, сражений, пророчеств.

— Аманда, борись, — прошептал Дастин. — Ты нужна мне здесь.

Я задумалась, нужна ли я была для другого плана, о котором мне не рассказали, или потому что он хотел меня в своей жизни. От этого сердце забилось быстрее. Он убрал руки с моей спины.

— Хватит, Аманда, — потребовал Дастин. — Я ничего не затеваю у тебя за спиной. Ты нужна мне в моей жизни. Я не могу жить без тебя.

Голова кружилась. Дастин пропадал из виду. Я не ощущала его панику. Тело подхватили и куда — то понесли. Сердце запнулось, и все замедлилось.

— Джек, — сказал Дастин издалека. — Коснись ее.

Через пару минут я умру. Я была уверена. Обрывки мыслей летали в голове. Я не могла даже думать связно. Я не ощущала тело, казалось, я смотрела, как Джек касается чужого запястья.

Тут же взрыв смятения и тревоги раздался в моей голове. Я села на кухонном столе, вдыхая воздух. Джек прижимал ладонь к моему запястью, проверяя, оправилась ли я от панической атаки. Я четко увидела Джека в пепле от уборки в доме. Дастин стоял рядом с ним с той же тревогой на лице. Дастин знал, что эмоции Джека были сложнее, чем у него. Джек много держал в себе, и потому у него эмоции были сильнее, чем у обычного человека.