Я покачала головой, чтобы не думать о Треворе. Может, стоило позвонить Джейсону. Было сложно увидеть его, я жила в Нью — Джерси, а он — в Северной Каролине. Но поговорить с кем — то не вредно. Новые друзья не помешают.

Сердце сжалось, я услышала домашний телефон. Только не Доджер. Я сказала, что позову Джека. Я знала, что плохо врала, но не настолько же! Звон прекратился, кто — то ответил. Мое сердце забилось быстрее, я попыталась еще раз вытащить руку из оков. Боль пронзила тело. Я застонала в агонии. Запястье не покидало наручник, и я понимала, что пропала.

— Аманда! — закричал Джек снизу. Может, если я притворюсь спящей, он не будет кричать? Я села у изголовья и закрыла глаза. Шаги стучали по деревянной лестнице.

— Погодите, — сказал Дастин, когда они вошли в мою комнату. — Думаю, она спит.

— Нет, — буркнул Тревор. — Она только что звонила Доджеру. Как она могла уснуть за две минуты?

— Из — за тебя, — яростно сказал Джек. — Зачем ты дал ей телефон?

Я представила, как расширились глаза Тревора.

— Я же сказал, что не знал, что оставил его тут. И не я заразил ее запястье.

— Это было случайно, — возразил Джек. — Мне нужно было убедиться, что она не наделает глупостей.

— И не убьет себя, — пробормотал Тревор. — Кто бы так сделал? Это так глупо.

Ярость Дастина проникла в мое тело. Обычно эмоции Джека были сильнее, но тут Дастин победил.

— Молчи, Тревор, — прорычал Дастин. — Ты не знаешь, о чем говоришь.

Тревор опешил.

— Ого, кто вступился. Ты влюбился в маленькую Аманду?

Я ощущала взгляд Дастина. Эмоции Джека кипели у меня в животе. Он боялся услышать ответ Дастина. Если Дастин скажет да, Джек взорвется от гнева.

— Нет, — ответил Дастин. — Но не нужно так о ней говорить.

Джек успокоился после ответа Дастина.

— Что нам делать? — спросил Тревор у Джека.

Я не знала, что сделает Джек дальше. Я слышала шум в стороне. После двух минут я потеряла покой. Это длилось вечно. Откуда мне знать, ушли ли они? И тут что — то укололо меня в руку. Я села и охнула, увидела, как Джек вытащил иглу из моего плеча.

— Так ты играла? — ухмыльнулся Тревор. Джек расстегнул наручники и нанес что — то на рану. Ужасно жгло, но я не показывала эмоции.

— Почему ты не сказала мне, Аманда? — спросил Джек, злясь на меня.

— Почему ты не сказал о моем предназначении? — парировала я.

Джек нахмурился.

— Зачем ты это делаешь?

Я все еще не понимала его.

— О чем ты?

— Ранишь себя, — сказал Дастин.

Я стиснула недовольно зубы.

— Я бы не делала этого, если бы вы просто все мне объяснили. Думаете, я хочу раниться? Думаете, мне хотелось, чтобы рука пожелтела?

Стало тихо, и Тревор снова нарушил молчание.

— Да, — сказал он.

Я закатила глаза. Иногда Тревор не отличал вопрос и риторическое заявление.

Джек вздохнул.

— Сдаюсь, — заявил он. — Договоримся. Если я сниму наручники, ты поспишь для меня, иначе я их снова надену.

— Может, я усну, а ты расскажешь, что мне суждено?

Джек покачал головой.

— Не тебе ставить условия. Или соглашаешься, или оковы.

Я задумалась. Если я не сделаю это, то все равно усну, но буду прикована к кровати. Это неудобно. Если сделаю, то посплю без наручников, это было приятнее. Приходилось выбирать из того, что было.

— Ладно, договорились, — согласилась я. Джек вытянул руку с наручниками, и они медленно испарились.

Дастин сунул руки в карманы.

— Расслабь разум, — приказал он.

Я отвернула от него голову и сосредоточилась на барьере. Я осторожно убрала его, и Дастин скользнул в мои мысли. Джек призвал три стула и прошел к моему чулану. Он расставил стулья и сел на синий.

— Что ты делаешь? — спросила я, сев на кровати.

Дастин и Тревор сели рядом с ним.

— Думала, я тебя одну оставлю? Не после того, что ты сделала в ванной, — объяснил Джек. — Я тебе не доверяю.

Это было безумием. Мне не нужен был телохранитель или сиделка.

— Я не могу спать, пока вы смотрите на меня, — возразила я. — Это жуткой.

Джек закатил глаза.

— Ладно, — он призвал маленький телевизор. Они сделали вид, что смотрят его, а я легла спать.

Я закрыла глаза и глубоко дышала, успокаивая себя. Эмоции Дастина мешали. Тревога и боль кипели в его крови. Я приподнялась на кровати.

— Ты можешь быть тише? — спросила я у Дастина.

Он вскинул руки.

— Я ничего не делаю, — рявкнул он. Раздражение ударило по мне.

— Ох, Дастин, — выдохнула я. — Тебе нужно успокоиться, — я сжала голову, прогоняя его эмоции. Зачем он вредил мне сейчас? Казалось, лавина обрушилась в моей голове.

— Я не пытаюсь тебе вредить, — тихо сказал он. — Я не могу управлять чувствами.

Я подавила его эмоции, сосредоточилась на своих. Я очистила разум и легла. Во второй раз я закрыла глаза, разум бесцельно блуждал. Я не сразу поняла, уснула я, или мысли просто перестали греметь в голове. Жар ударил по глазам, и я поняла ответ.

Все стало другим. Я воспринимала все полностью. Я видела и говорила с легкостью. Алые бархатные скамьи со спинками стояли рядами по бокам, посередине был проем. Комната казалась пустой, кроме трепещущих свечей вдоль прохода и стен. Я медленно пошла по проходу, озираясь. Окна были витражами с картинками. Свет был только от свечей, и я не могла разобрать все картинки. Я посмотрела вперед и поняла, где была. Большой подиум стоял посреди сцены. За ним висел большой крест с прибитым к нему богом. Это была церковь.

Демонический смех донесся из тьмы впереди.

— Я думал, ты вернешься, — отметил он. — Челси и Винтеры всегда принимают глупые решения, — он прислонился к деревянному подиуму, его красная чешуя сверкала от света.

Я впервые могла говорить тут.

— Если я такая глупая, то почему никто не смог меня убить? — едко парировала я.

Маратака вскинул голову и громко рассмеялся.

— О, маленькая Челси, — сказал он, — я ждал этого момента годами.

— Почему сейчас? — спросила я. — Ты мог напасть, когда хотел, так почему решил убить именно сейчас?

Существо оскалилось.

— Думаю, ответить должны родители. Они же заключили сделку с дьяволом, так сказать. Я не совсем дьявол, но… ты поняла смысл.

Маратака махнул рукой, и три стула с ослабевшими телами повернулись на сцене. Веревки связывали руки, лодыжки и тела пленников. На их ртах был серебряный скотч. Существо повернуло руку, и скотч пропал.

— Аманда, — Грегори задыхался. — Уходи. Тебе нужно уходить отсюда.

Я покачала головой.

— Сначала ответы, — упрямо сказала я.

Маратака зловеще рассмеялся.

— Так вы ее вырастили? Маяк будет уничтожен раньше, чем его используют, — он улыбнулся. — Годись дочерью, Грегори. Она убьет себя в процессе.

Киллиан оскалился.

— Гадкое существо. Тебя должны были давно уничтожить.

— О, Киллиан, — рассмеялось существо. — Ты прав во всем. Да, я гадкий, и да, меня должны были уничтожить сто лет назад, но этого никто не сделал. Меня не убить. Я был в аду уже два раза. Больше, чем сам Сатана.

Глаза Ребекки расширились. Ее страх пропитал мое тело.

— Оставь ее, — пробормотала она.

— Как насчет, — жестоко сказало существо, — нет.

Я отвлеклась. Я пришла за другим, и мне нужно было достичь цели, пока не поздно.

— Пап, — громко сказала я. — Ты знаешь, где вы?

Маратака озверел. Его эмоции вышли из — под контроля. Я скривилась, он сошел со сцены. Отец кивнул, и существо повернулось к нему.

— Если скажешь ей, я убью всех, кого ты знаешь, Грегори, включая твоих друзей и семью, — прорычал он. Отец закрыл рот.

Существо пошло по проходу. Его глаза вспыхивали красным, он смотрел на меня. Он был в паре футов от меня, его эмоции захватили мой разум. Сила этого существа заполнила меня, как в прошлый раз, и притупила ощущения.

— Ты, — прошептал он, — не должна задавать вопросы.

В этот раз я не боялась. Ненависть, пылающая в груди, затмила кусочек страха. Маратака добрался до моего тела. От его злости я уже не сжималась от отвращения или слабости. Его длинные ногти снова погладили мою щеку.