Наклонившись, я коснулся её плеча. Эви обвела своими темно-синими глазами пространство вокруг, испуганно выдыхая. Но прежде, чем девушка успела сказать хоть что-нибудь, я начал быстро жестикулировать:

– Эви, мне жаль. Возможно, ты никогда и не узнаешь, насколько мне на самом деле жаль, что я сомневался в тебе. Я знаю, что произошло. Знаю, что ты боялась за свою жизнь. За жизни Картера и Джейка. Я хочу, чтобы ты знала: мой отец больше не угроза для вас.

Я сделал паузу. Я репетировал это множество раз в машине, но, если я забуду хотя бы одно движение, или покажу что-то неверно – всё, что я хочу сказать просто потеряет свой смысл. Эви молча рассматривает меня, словно пытается убедить себя, что я настоящий.

– Видишь ли, вот в чем дело. Я не могу жить без тебя… Нет… Я не хочу жить без тебя. С тобой моя жизнь кажется цельной. Ты согреваешь моё сердце… До встречи с тобой, я не знал, что такое любовь.

Я вновь замираю, думая о том, что пока справился достаточно неплохо, не допустив ошибок. Опустив взгляд, я прошептал Картеру, прикрыв свой рот ладонью:

– Как я справляюсь?

Он рассмеялся.

– Ты справился. Только вот ты сказал, что из-за неё твоё сердце словно какашка.

Я расхохотался.

– Ты разыгрываешь меня, – отвечаю мальчику.

– Хотел бы я, – парировал Картер, смеясь так сильно, что схватился за живот.

Я сказал ему, что он разыгрывает меня, потому всё это было не более, чем шуткой. Картер славный малый, который любит подшутить над окружающими, потому я не могу упустить эту возможность.

Эви тихонько смотрит на нас, не проронив и слова.

– Скажи что-нибудь, – наконец подталкиваю я её.

Девушка шевелит губами, но это так, словно она пыталась найти подходящие слова. Я боюсь, что опоздал.

– Ты не обязан делать это, Колтон. Я понимаю, что, в конце концов, нам придётся видеться друг с другом, потому что у нас одна семья на двоих. Но не нужно этой подачки, или чем бы это ни было, – отвечает Эви.

И мне стоит признать, что это было не то, что я ожидал услышать. Но Эви частенько ошеломляла меня.

– Я садился на этот самолёт не с дружеским жестом,– вспыхнул я.

Чувствую себя разгорячённым, злым и уж слишком возбуждённым от того, что она так близко ко мне – но кажется, словно между нами океан.

– Я сказал, что влюблён в тебя, – произношу, ожидая, пока она осмыслит эту фразу.

Мне пришлось прекратить использовать язык жестов, потому что для меня это всё ещё тяжеловато. Я знаю, что Эви прикладывает много усилий, чтобы читать по губам, но я не отказываюсь от того, чтобы продолжить обучение и практиковаться в амслен[17], пока не избавлюсь от того чувства неуверенности, используя его. И только теперь я задался вопросом, какого чёрта я творю? Когда она отправляла мне сообщения в первые дни после того, как вспыхнул тот скандал – Эви хотела исправить ситуацию, она беспокоилась обо мне, но я был слишком ослеплён ложью, которую отец скармливал мне всю жизнь, чтобы увидеть то, что было перед моим носом.

Я не собираюсь больше жить во тьме. Теперь я схватил жизнь за яйца. Я делал то, что хотел. Джейк сказал мне, что Эви больно, и она огорчена. От мысли о том, что именно я причина тому – мне плохо. И я знаю, что должен сделать с этим.

Наконец она заговорила:

– Колтон, ты думаешь, что влюблён в меня, но это только из-за того, что ты вспоминал Джейка. Тебя заинтересовало то, что я не могу слышать. Ты хотел выучить язык жестов, потому что подсознательно ждал появления брата. Глухого брата. Ну, вот он вернулся. Надеюсь, теперь твоя жизнь более наполнена, но тебе больше не нужно проецировать свою потерю на окружающих. Чертовски уверена, что ты не должен чувствовать себя обязанным мне. – Сжав губы, Эви после показала Картеру, используя руки: – Прости.

Мысленно я чертыхаюсь.

Выдохнув, я покачал головой.

– Ты так чертовски упряма. Я понятия не имею, из какой задницы ты откопала эту тупую теорию, но от этого она не прекращает быть менее тупой.

Я опустил взгляд на Картера, извиняясь за свою грубость.

А после я вспомнил о том, как Ал высказал мне что-то подобное. Думаю, мне следует перекинуться с ним парочкой слов при встрече, если это именно он вложил эти смехотворные предположения в голову Эви.

Картер отмахнулся от меня.

– Не волнуйся. Дети в школе говорят слова и похуже, чем слово на «з».

Эви открыла рот.

– Дай мне свою руку, – потребовал я, протянув ей свою ладонь.

Девушка выглядела сбитой с толку, и, возможно, немного смущённой, но, тем не менее, она выполнила мою просьбу. Проход слишком узкий, но я тяну её к себе. Эви похожа на испуганную кошку, и я вспоминаю ту ночь, когда мы впервые танцевали с ней на Балу. У неё было такое же выражение лица.

– Я собираюсь поцеловать тебя сейчас, – произношу я.

Мне нужен какой-то ответ от неё. Что-то, что намекнуло бы мне, что она не возражает.

– Я… – пробормотала Эви.

– Я хочу поцеловать тебя сейчас, – повторяю я. – Я влюблён в тебя не из-за какой-то странной теории проекции. Я влюблён в тебя, потому что ты добрая и заботливая. Я влюблён в то, как ты заботишься о Картере. Я без ума от того, насколько велика твоя страсть к тому, чтобы помочь другим. – Я замолкаю на миг, потому что мне нравится её страсть и в кровати тоже, но, учитывая, что у нас есть аудитория, лучше бы мне промолчать об этом. – Ты красивая, вздорная и упрямая. Я люблю в тебе всё. Каждую мелочь. Теперь, мне нужно узнать, любишь ли ты меня? Я приму только один-единственный ответ.

Взяв себя в руки, она закрыла рот, и я замечаю, как Эви едва заметно кивнула. А после её губы изогнулись в уголках – это та тёплая улыбка, что принадлежит только мне.

– Один-единственный? – говорит она, и я понимаю, что она моя.

Эви играет со мной.

– Чёрт возьми, женщина, – шучу я.

Я слышу смешки пассажиров позади нас. А после один парень выкрикнул:

– Поцелуй его.

Она не может слышать его. А после ещё больше пассажиров начинают подбадривать:

– Целуй его, целуй его.

Картер толкнул мать в бедро, и жестами пересказал, что происходит вокруг неё. Эви распахнула глаза, и нервно прикусила губу, окинув взглядом салон самолёта. Девушка рассмеялась, а её щеки окрасились в прекрасный розовый цвет. Я накрываю её губы своими, выливая в этот поцелуй все свои чувства к ней. Эви отвечает мне. И это горячо. От ощущения её губ под моими, моё тело реагирует на неё совершенно неожиданно. Я зол на неё, но так же я целую Эви перед ста восьмьюдесятью четырьмя другими пассажирами, некоторые из которых подбадривают нас и хлопают.

Я прерываю поцелуй, прислонившись своим лбом к её, давая шанс перевести дыхание.

– Я лечу с тобой в Канаду.

Немного отстраняюсь, так, чтобы Эви могла видеть мои губы.

– Я так и думала, – пожала она плечами, а после села обратно в своё кресло.

Загорелся значок ремня безопасности.

Я посмотрел на женщину постарше, что сидела рядом с Эви, и попросил её поменяться со мной местами. Моё было на два сидения впереди.

– Рада, что у вас двоих всё сложилось, – говорит она, прежде чем подняться. – Видела всю вашу историю в газетах. Должно быть, это был кошмар.

Я кивнул, соглашаясь. Это был кошмар, длиной в несколько дней.

– От судьбы не уйдёшь, – добавила женщина, присаживаясь на моё бывшее место.

– Нет, мэм, от судьбы не уйдёшь, – соглашаюсь с ней, садясь между Картером и Эви.

Они оба смотрят на меня с улыбкой. Я накрываю ладонь Картера своей левой рукой, сжимая ладошку Эви правой.

– Вот где я должен быть.

Я смотрю на Эви, зная, что ей нужно видеть мои губы. Она моргает, и я вижу одобрение в её голубых глазах.

– Я рада, что ты здесь, – показала она.

– Не могу дождаться, чтобы встретиться с дедушкой Джеком вновь. Он сказал, что мне придётся потрудиться, если я собираюсь завоевать тебя. Я должен поблагодарить его за хороший совет. И за то, что предупредил меня, что ты действительно вспыльчива тоже, – шучу я.