Море и остров Двух кривых дюн сберегут тайну алмазов Георгиади…

Голос Стайна прервал нить моих воспоминаний:

— По-видимому, это была чистая работа, капитан Пэйс. Георгиади был бы чрезвычайно рад узнать подробности. Вам следовало бы стать компаньонами. С одной стороны — лживый и алчный торговец, с другой — изгнанный с флота офицер, готовый на любые авантюры. Вы составили бы великолепную пару, капитан Пэйс.

Я ничего не ответил. Пусть думает, что я умышленно потопил «Филирию» со всей командой. Отрицание не возвысило бы меня в глазах Стайна. С дьявольской логикой этот немец, охотник за жуками, ученый, как он называл себя, соединил звенья, казалось бы, несовместимой цепи и докопался, «кто есть кто». Разве стоило тратить столько усилий ради того, чтобы отыскать какую-то там букашку? Остров Двух кривых дюн! Вот мой козырь, и я собирался воспользоваться им. Пусть себе думает о «Филирии» что ему угодно. Остров Двух кривых дюн, вот единственное, до чего Стайн не докопался!

Стайн чертовски был доволен собой. Он ласково смотрел на нас и вдруг неожиданно рявкнул:

— Будьте готовы к выходу завтра утром! И приготовьте помещение мне и моему коллеге!

— Убирайтесь к черту! — отрезал я. — Герланда еще нет, и будь я проклят, если выйду в море без штурмана.

— У вас нет выбора, капитан Пэйс.

— К тому же я должен дождаться шлюпок. Мои разбило во время шторма… Они прибудут недели через две.

— Не пытайтесь оттянуть время, — хмыкнул Стайн. — Меня вы не проведете. Ладно, значит, мы выйдем в море послезавтра утром. Герланд к тому времени вернется. Остальное не важно.

Он снова улыбнулся.

— Не провожайте меня, капитан Пэйс. Ночь темна, и несчастный случай может быть сочтен вполне правдоподобным. Этот вечер был очень поучителен для меня. Я понял, почему на флоте так высоко ценили ваши таланты, капитан. Я также весьма ценю их, иначе не обратился бы к вам за содействием. Джентльмены, до встречи. — И, мелодраматически махнув рукой, он исчез…

«Этоша» выскользнула из Валвис-бея и скрылась в тумане. Он был отличной естественной завесой для нас, и, если ветер не посвежеет, туман не рассеется до полудня.

Как раз к этому времени мы должны быть поблизости от адских бурунов. А пока мы шли на ощупь, почти вслепую. Судно продиралось сквозь проклятую мглу всей мощью своих дизелей, распарывая форштевнем мрачные воды, почти недвижные, несмотря на бриз. Туман вливался сквозь открытые иллюминаторы, холодный, вязкий, но свежий, морской, не похожий на береговой смог с запахами города и грязи.

Я поднялся на верхний мостик. Отсюда туман казался еще гуще. Я вышел на правое крыло и увидел укутанного в пальто человека, смотрящего в сторону берега. Во мне закипела злоба. Если я взялся отвезти Стайна, это вовсе не значило, что позволю ему или его коллеге торчать на мостике.

Я толкнул незнакомца.

— Сию же минуту вон отсюда!

Человек повернулся, капюшон сполз у него с головы, и я увидел, что это женщина. Я уставился на нее в изумлении.

— Как вам будет угодно, — произнесла она.

Вся моя злость на Стайна прорвалась наружу.

— Какого дьявола! Что делать женщине на борту?! — негодуя, заорал я. — Если Стайн думает, что он может захватить с собой весь свой домашний скарб, тогда, клянусь богом, он ошибается! — У меня в голове молнией сверкнул план действия. Мыс Кросс! Да, я отправлю ее в лодке на берег под прикрытием тумана, и пусть она узнает, почем фунт лиха!

— Вон там, — взмахнул я рукой в сторону берега, — у соляного озера находятся несколько хижин. Я высажу вас, понятно? Я не потерплю женщину на борту! Она холодно посмотрела на меня и спокойно спросила:

— Не считаете ли вы, что это следует обсудить с доктором Стайном?

— Я не намерен ничего с ним обсуждать! И не потерплю его бабу на корабле. Хватит с меня его самого…

— Чтобы вы при мне больше не произносили этого слова!.. — отрезала она, в упор глядя на меня. — Значит, это вы и есть знаменитый капитан Пэйс?

Я собирался что-то ответить, но тут раздался возглас Джона:

— Просвет! В тумане просвет! Буруны по курсу, Джеффри!

Она улыбнулась.

— Идите, идите, Джеффри, — передразнила она. — Успеете расправиться со мной.

Я ушел.

— Только что их заметил, — доложил Джон. — Вон, гляди!

«Этоша» рвалась вперед. Джон нервничал. Я тоже. С Берегом скелетов шутки плохи. Туман на востоке начал редеть. Я направил бинокль туда, где, по расчетам, должен быть высокий холм.

— Сколько под килем, Джон?

— Двенадцать сажень.

— Отлично. Вот-вот покажется ориентир…

Светлый луч, словно прожектор, загорелся в матовом тумане. Солнце, как я и предполагал, отразилось от сверкающей белой поверхности соляного озерка. В его блеске я надеялся увидеть ориентир, но туман вдруг расступился, и мы без труда увидели холм.

— Пеленг высокого холма 33°, — улыбнулся я Джону, довольный разрешением сложной навигационной проблемы.

На мостике появились Стайн и женщина.

— Теперь вы верите, моя дорогая, что капитан Пэйс знает Берег скелетов не хуже, чем питейные заведения Валвис-бея. Взгляните! Ни карт, ни лоций — он все держит в голове. Кажется, так все просто, не правда ли? Но если бы он точно не знал, что делает, мы давно были бы на дне.

Женщина промолчала. Мне тоже было не до разговоров.

— Курс три-четыре-ноль, — приказал я.

«Этоша» круто развернулась.

— Так держать, — обернулся я к Джону.

«Этоша» направлялась к мысу Фриу.

— Через полчаса я остановлю машины и спущу на воду лодку, — обратился я к Стайну. — Эта женщина отправится на берег. Позаботьтесь собрать вещи.

Усмешка исказила лицо Стайна.

— Разрешите представить вам, — спокойно сказал он, — доктора Анну Нильсон, сотрудника Национального зоологического музея в Стокгольме.

Я взглянул на нее в холодной ярости.

— Доктор Нильсон, — невозмутимо продолжал Стайн, — является в настоящее время единственным ученым в мире, которому удалось обнаружить онимакрис… Нужно ли объяснять, что Анна Нильсон является моим главным помощником в этой экспедиции и будет сопровождать меня для того, чтобы установить, водится ли онимакрис на Берегу скелетов. Капитан Пэйс, вы должны понять, что и речи не может быть о том, чтобы высадить доктора Нильсон на берег. Она отправится со мной.

Что ж, если я хочу разделаться со Стайном, то отделаюсь и от нее… Вдруг я поймал себя на том, что не свожу с нее глаз. Я перевел взгляд на Стайна.

— Ладно… — буркнул я. — Но если у вас приготовлены еще какие-нибудь сюрпризы, лучше выкладывайте их сразу, иначе…

— Со мной еще только мой личный телохранитель Иоганн, — мягко произнес Стайн.

— Иоганн! — ахнул я. — Черт возьми, Стайн, что это значит?

— Это моя экспедиция, и вы должны будете высадить нас на берег в том месте, которое, как я надеюсь, вы будете любезны в один прекрасный момент показать мне на карте. Цель экспедиции — горы Бэйнса.

Такой наглости я не ожидал даже от него. Сперва эта женщина, затем умалишенный немец, а теперь еще и горы Бэйнса!

— Вы спятили, Стайн! — воскликнул я. — Ни один белый еще не бывал там!

— За исключением Бэйнса, — парировал Стайн.

— Неужели вы думаете, что я стану болтаться у Берега, скелетов, пока вы будете добираться до гор Бэйнса и обратно? По меньшей мере месяц уйдет на то, чтобы только дойти до них! Я согласился доставить вас на Берег скелетов, предполагая, что вы недолго пробудете там, ну, скажем, два-три дня…

— Вы заберете нас тогда, когда этого потребуют обстоятельства, — отрезал Стайн.

«Что ж, — хмуро подумал я, — они подписали себе смертный приговор».

— Давайте-ка лучше спустимся в кают-компанию и подробно изучим наш маршрут, — добавил Стайн и отправился за картой.

Я кивнул. Женщина пошла первой. Мы оказались в кают-компании вдвоем. Наступило неловкое молчание.