Кангеми ухмыльнулся.

— Сколько часов в неделю ты здесь проводишь?

— Тот же самый вопрос ты задал мне, когда встретились впервые.

— Ты выглядишь еще более уставшей.

— Это стоит того. Моя собственная линия этого стоит. — Она, была полна решимости, поверить в это, хотя ее проблемы с этой фразы только начинались. И это была не только ее линия, но и Руби. Даже если она и проводила за пошивом меньшее количество часов, Лора должна была признать, что сестра не бездельничает. Время, проведенное в клубах и на благотворительных вечерах, может и выглядело как дыра в бюджете, но всеобщее добродушное расположение и положительные полу−рекламные слухи заработали на две трети раздевалки и небольшую скидку с модельным агентством «Mermaid».

— Можешь мне кое−что объяснить? — Он наклонился вперед. — Для чего эти шоу? Этот материал, все выглядит по−летнему, а сейчас самый холодный месяц в году. Кто будет это покупать?

— Ну, если вы хотите иметь хоть что−то в магазине к марту, то получить его вы должны в середине февраля. А чтобы товар оказался там, в середине февраля, нужен месяц на упаковку и доставку. Поэтому массовое производство должно быть начато в начале декабря, а до этого…— Лора сделала паузу, считая месяца на пальцах −… заказать ткань где−то в октябре, потому что её еще нужно будет раскрутить, окрасить и развесить. И… на чем мы остановились?

— Вторая неделя сентября.

— Правильно. Так вот, на показах магазины выбирают, что будут покупать. Мы, дизайнеры, делаем модели в единственном экземпляре и выставляем его на шоу, а затем покупатели приходят в выставочный зал, смотрят на него и обсуждают количество и цены. Затем мы отправляем материал в магазины и делаем все то, что я вам перечислила.

— Похоже, отличный способ сойти с ума.

— Уверена, твоя работа проще. — Как обычно, их разговор перерастал в игру, в которой она вроде все ему рассказала, а он так ничего не понял. — А как твои дела?

Он приподнял штанину, чтобы показать ей свои носки. Резинка была плотно прижата к голени. В их последнюю встречу его носки постоянно скатывались к верху туфель.

— Твоя девушка перестала их скручивать, я вижу, — сказала Лора.

— Она просто перестала стирать.

— Ах, извините. Разве это не входит в план работы с грязными носками?

— Она говорит, что если я звоню в ей в два часа ночи, то с проблемой грязных носок я могу справиться сам.

— Я хочу спросить вас о кое−чем другом, но, правда, это личное.

Кангеми усмехнулся.

— А это уже интересно.

— У тебя есть имя?

Кангеми только собрался отвечать, но в этот момент стойка, разграничивающая комнату, отлетела в сторону. Рокель Рик, женщина в безупречном итальянском черном платье и черных высоких шпильках, оттолкнула эту несчастную стойку со своей дороги. Владелица «Mermaid Modeling», сделала агрессию своим брендом, и он разлетелся как горячие пирожки. Один её взгляд пригвоздил Лору к полу.

— С Томасиной что−то случалось, — безапелляционно заявила Рокель.

«Эта женщина даже вопросы задает утвердительным тоном», — подумала Лора.

Но детектив, как, ни странно, нисколько не испугался.

— А вы кто? — спросил он.

— Все эти модели — мои. Я отвечаю за них. Итак… — Она позволила фразе повиснуть в воздухе в ожидание незамедлительного продолжения.

— Итак??? — Кангеми откровенно издевался, заставляя Рокель еще больше закипать.

— Поэтому, если кто−то повредит мои активы, он навредит мне и моим интересам. Мне нужно знать, кто это. У меня есть юристы! — Она повернулась к Лоре. — Что здесь происходит? О чем болтают девушки?

— Что ты имеешь, в виду под словом болтают?

Рокель открыла зеленый футляр, достала из него кусочек микрофибры с вышитым «Х» на углу и вытерла им очки.

— Вы следили, чтобы они не принимали наркотики или спиртное или нет.

— Я им не няня, — отрезала Лора.

Улаживание проблем было еще одной отличительной чертой Рокель. Когда Томасина сбила Руби в пятницу, Рокель был именно той, кто добыл извинения на развороте в WWD ко вторнику и интервью на шоу «Today». Она также договорилась с немецкой наследницей и дизайнером из «Адской кухни», чтобы встретиться в «Гроте», где Руби и Томасину можно было сфотографировать, не оставляя публике шанса для слухов и домыслов.

Кангеми встал между женщинами, и указал на место Лоры.

— Почему бы вам не присесть?

— Мне не нужно сидеть, — отрезала Рокель. — Я решаю проблемы всю мою жизнь. У меня контакты её семьи. Сообщите мне, что случилось и я свяжусь с ними.

— У нее нет никакой семьи, — съехидничала Лора, и ее сразу же прожег, будто лазером взгляд Рокель.

— Я рада, что ты так хорошо ее знаешь, — сказала Рокель, прежде чем вернуться в Кангеми. — Итак.

— Так. Я просто детектив. Возможно, вы захотите поговорить с нашим отделом по связям с общественностью.

— О, это слишком. — Она развернулась на каблуках и сделала два шага к выходу.

Канингеми, не очень нравилось, когда его в чем−то превосходят, окликнул её.

— Простите, мэм?

Рокель повернулась.

— Почему бы вам не присесть, чтобы я мог задать несколько вопросов.

Таким образом, Лора стала свободна.

Каждый сезон сентябрь выглядел унылым месяцем. Скудные бризы, которые были слишком мягкими, чтобы назвать их ветрами, скользили по кронам деревьев, сметая листья на тротуары или поднимая их ввысь, как души, уносимые небесами.

Эта мысль снова привела Лору к Томасине, к огромной неприятности в конце показов. И что это было? Убийство Грейси Померанц не повредило Джереми. В конечном итоге он реабилитировался. Возможно, случай с Томасиной тоже может принести что−то положительное. Это заставит имя бренда мелькать перед глазами публики какое−то время. А когда она поправится, её имя снова окажется на высоте. И кто лучше всех умеет перевести все кошмарное, что с ним случается в плюс как не ужасная богатенькая модель Томасина Вэнт?

К тому времени, когда Лора добралась до 38−й улицы, она убедила себя, что этот инцидент был невероятной удачей. Шоу было сделано. Одежда выглядела хорошо. Все вели себя прекрасно, и комната была заполнена на три четверти. Неплохо для одного из худших показов недели на самом маленьком подиуме. Это было также неплохо для двух новичков, которые слишком быстро потратили своим деньги, чтобы даже понять, на что именно они потратились. Все, что им нужно было сделать — это начать продавать одежду покупателям, и они этого добились.

Отношения с Джереми складывались просто прекрасно для того, чтобы быть правдой, и Лора проводила ночи, глядя в потолок, и задавалась вопросом: «Почему?». Когда раскроенные столы и шкафы для хранения перестали помещаться в её доме в Бэй−Ридже, он предложил им свой закрытый цех по производству подделок в фабрике на 40−й вместе со всей техникой. Когда им было нужно пространство в салоне, они начали искать агента по продажам, чтобы снять площадь. Но Джереми отмахнулся от этой идеи и дал им уголок в своем собственном выставочном зале, построив вход, чтобы не было путаницы с покупателями.

Но все это создавало большую путаницу для Лоры. Когда она узнала, что он подделывал свою собственную линию и использовал ее лекала для этого, в ней что−то надломилось. Джереми словно это почувствовал, он постоянно предлагал ей свою дружбу. Когда Лоре было что−то нужно, и кто−то в их отрасли слышал об этом, он сейчас же узнавал об этом и звонил, давая точное решение. Сначала она не хотела иметь с ним ничего общего или чем−то, что он мог предложить, но Руби не была той, кто отверг бы самый простой путь между тем, где она была и где она хотела быть. Таким образом, у них был в аренде заводский этаж 1970−х годов, крошечное, но достаточное пространство для демонстраций в потрясающем месте, и у них был гениальный продюсер Йони, последний подарок, который она приняла от Джереми. Вот и все. В самом деле?!

Когда убийца Грейси был уволен, и у Джереми больше не было проблем с распределением влияния в фирме, он стал делать все что его душе угодно. Без Грейси, старавшейся удержать Джереми подле себя. Она не позволяла ему начать массовое производство его коллекций, после ее смерти он начал перенаправлять свой бренд в более массовое производство, в связке с зарубежными предприятиями и пакетными предложениями от фабрик. Неудовлетворенный спрос на его одежду, и гламурное убийство, привлекшее к нему внимание, тоже не повредили делу. Джереми тщательно контролировал стремительный рост компании, искусственно замедляя его. Из-за чего и пропустил зимний сезон, потратив его на бумажную волокиту.

Его показ Весна−Лето в пятницу было самым ожидаемым, и возможно, самым большим и впервые за четыре года проходил во второй половине дня. Он уступил прайм тайм Барри Тилдену, пародии на моду, как он любил выражаться, пожимая плечами. Впереди его ждал большой куш.

Слишком большой, и она была рядом. И ей нужны были деньги, поэтому, сама того не ожидая, Лора обнаружила, что делает для него лекала, чтобы расплачиваться с рентой. Ее цена была неприлично высокой, и он без жалоб заплатил. Из-за этого обижаться на него стало еще труднее.

Работа на него и подготовка к ее собственному шоу были для неё мукой, но все, что ей нужно было сделать, это продержаться до тех пор, пока не будет разработан следующий сезон. Две восьмичасовые недели теперь казались ей отдыхом на пляже.

В задумчивости Лора перешла 49−ю, когда почувствовала, как вся тяжесть этого мира сваливается с её плеч, а потом что−то придавило ей ногу, заставив толпу мурашек бегать по ушибленной конечности. Краем глаза она заметила что−то большое и темное сбоку от себя. Курьер на велосипеде вывернул переднее колесо, чуть не столкнувшись с ней и наскоро извинившись перед девушкой, умчался прочь.

— Ну, и иди к черту! — закричала Лора ему вслед.

Мечтания прервались. Курьер напомнил ей о Стью, который напомнил ей, что её жизнь превратилась в череду упущенных возможностей к двадцати пяти годам. Она думала о нем почти постоянно, а когда не думала, то работала, что было почти всегда.