Различные теоретики и историки Второй Мировой войны объясняли малую эффективность действий японских подводных лодок тем, что они неправильно использовались. Сделать такой слишком общий вывод не представляет труда. Подводные лодки неправильно использовались, однако что же, в самом деле, было неправильно? Чем использование японских подводных лодок отличалось от использования наших? Разве в начале войны задачи, поставленные перед подводным флотом США и Японии, не были аналогичными? Разве японские подводные лодки не потопили в южной части Тихого океана авианосец «Уосп», у о. Мидуэй — авианосец «Йорктаун», почти в самом конце войны — крейсер «Индианаполис» и много других ценных судов?

И все же факт остается фактом. Японский подводный флот, насчитывавший в начале войны приблизительно 60 единиц, потерял за всю войну в общей сложности 130 подводных лодок и фактически был полностью уничтожен, не оказав ни малейшего влияния на ход войны. Причины этого объясняет книга «Потопленные», написанная моим бывшим противником Мотицура Хасимото, офицером японского императорского военно-морского флота, случайно оказавшимся командиром той самой подводной лодки, которая торпедировала один из наших крупных военных кораблей — крейсер «Индианаполис».

Являясь одним из первых открытых произведений, написанных японским военнослужащим, книга документально отражает основные причины провала всех усилий Японии. Книга как бы предупреждает нас о том, чтобы мы в будущем более тщательно планировали предполагаемые военные действия с учетом намерений и планов противника.

На основании трезвой и беспристрастной оценки японского военно-морского флота периода 1941 года следовало сделать вывод о том, что он по соотношению в корабельном и личном составе превосходил наш флот. Это не должно было нас удивлять, если бы мы считали японцев умными людьми и хорошими воинами. В 1812 году наш флот также был лучше английского. Само собой разумеется, когда известно, с кем придется воевать, можно строить корабли, производить вооружение, вводить организацию вооруженных сил с таким расчетом, чтобы превзойти будущего противника, в то время как он, лишенный этого единственного преимущества, возможно, даже и с большими наличными силами, не в состоянии будет их перестроить или реорганизовать накануне начала военных действий.

При таких обстоятельствах сравнительно слабая страна может временно достичь значительных побед над более сильной. Если последняя не в состоянии оказать сопротивление противнику, когда это необходимо, или не способна произвести своевременный маневр войсками, чтобы ликвидировать внезапную угрозу, то ее могут разбить, несмотря на потенциальное превосходство. Так, конечно, японцы согласно их планам представляли себе ход военных действий. Они рассчитывали достигнуть своей цели — расширения империи на юг до того, как Соединенные Штаты сумеют оправиться от первых поражений. Однако в данном случае менее гибкими оказались агрессоры с их планом завоевания: мы, оборонявшаяся сторона, обладали в большей мере этой неоценимой эластичностью.

Но это только часть вывода, который можно сделать, читая книгу «Потопленные». Немецким подводным силам дважды едва не удалось самостоятельно принести победу Германии на море в условиях повсеместного, подавляющего превосходства военно-морского флота Великобритании. Подводные силы флота США поставили Японию на колени — это признает Хасимото и адмирал японского императорского флота С. Фукутомэ, написавший заключение к книге «Потопленные».

В чем же тогда состоит особенность тяжелого поражения японского подводного флота?

Фукутомэ признает, что японское военно-морское командование просчиталось в оценке американского подводного флота. На каждую построенную Японией тонну торгового тоннажа она теряла 3 т от атак американских подводных лодок. Поскольку Япония зависела от импорта сырья, то в результате потерь в тоннаже резко снизился ввоз железной руды и соответственно выпуск стали. В силу этих причин Япония стала строить еще меньше судов, ощущался недостаток в топливе для подводных лодок и других военных кораблей, и эта зловещая обстановка продолжала ухудшаться.

Если нам понятно, как можно путем «удушения экономики» снизить успехи боевых действий подводных лодок, так же, как и действий всего японского военно-морского флота, то непонятно, каким образом эффективность боевых действий японских подводных лодок была сведена почти к нулю. Объяснение можно найти в отсутствии гибкости у японского верховного военного командования и в странной близорукости у командования всех видов японских вооруженных сил в вопросе оценки обстановки, создавшейся в ходе войны.

По традиции, укоренившейся с начала истории Японии, японский воин считает, что победу приносит геройский подвиг, непризнание себя побежденным, что отчаянная оборона до последнего человека связана с победой. Нечто подобное существует у нас. Мы верим в истинную любовь, которая якобы всегда восторжествует, мы подчеркиваем, по крайней мере в кинофильмах и в журнальных статьях, что пострадавший в конце концов всегда побеждает.

Разница, однако, заключается в том, что военное командование Японии серьезно верило в эти традиции и клало их в основу своей стратегии. Например, если какая-либо часть их наспех собранной империи оказалась бы отрезанной противником, то обороняющим эту отрезанную территорию войскам был бы отдан приказ сражаться до последнего. Гарнизон, получивший такой приказ, так бы и поступил, теряя жизни в бессмысленном, бесполезном самопожертвовании, которое в соответствии с японской традицией под конец перешло бы в фанатизм. Для организации питания этих сражающихся, окруженных аванпостов в океане, находящемся под контролем противника (когда все правила ведения боевых действий, согласно здравому смыслу, говорят о необходимости, пока есть к тому возможность, отвода войск), требовалось значительное количество транспортных средств.

В качестве судов снабжения как последнее средство спасения выделялись подводные лодки, кстати говоря, не пользовавшиеся приоритетом в установке на них радиолокаторов и в получении стали для возмещения потерь, то есть постройки новых лодок взамен потопленных. Вместо того чтобы предоставить командирам подводных лодок право в зависимости от хода войны или изменения обстановки вырабатывать свои собственные тактические приемы, вместо того чтобы назначать командирами лодок людей, способных со временем освоить тонкости своей профессии, люди, ничего не понимающие в лодках, ставили им невыполнимые, несвойственные, бесполезные задачи. Верные своим инстинктам и методам подготовки, подводники пытались честно выполнять бессмысленные приказы, в результате чего все лодки, в том числе и их личный состав, за очень малым исключением, были потеряны.

Вся книга Хасимото является печальной повестью о гибели одного за другим друзей автора. Общее название повести подобрано довольно удачно: «Потопленные. Японский подводный флот в войне 1941–1945 годов».

В конце книги приводится история отчаянных действий «кайтэнс» — человеко-торпед. Они представляли собой большие торпеды со специально оборудованным помещением для человека, отправляющегося в безвозвратный рейс. Это был подводный вариант для смертников-«камикадзэ», отличавшийся от итальянских, британских и немецких торпед подобного рода тем, что в нем не предусматривалось возможности для спасения человека, управлявшего торпедой. В связи с этим человеко-торпеды обладали более широкими потенциальными возможностями, поскольку их можно было использовать и в открытом море против кораблей на ходу; с точки зрения психологии японского командования, они обладали большей эффективностью. Японцы не делали попыток прикреплять мины к днищам или под килями кораблей противника. Тактика японцев была куда проще — сближение с объектом атаки вплотную и подрыв боевого зарядного отделения торпеды.

Необходимо заметить, что японская человеко-торпеда принципиально отличалась по устройству, но не по назначению, от двухместных сверхмалых подводных лодок, принимавших участие в атаке на Пирл-Харбор. То были настоящие подводные лодки с аккумуляторными батареями, вооруженные торпедами, которые могли выстреливаться лодками. Планом использования таких лодок предусматривалось возвращение их после атаки к большим подводным лодкам, которые являлись их носителями. Тем не менее все пять сверхмалых лодок после атаки не смогли вернуться обратно. Рискованное их использование привело к тому, что они фактически являлись лодками-самоубийцами.