Остальные черепашки одобрительно за­кивали. Добсоны с благодарностью улыбнулись, и Джером продолжал рассказ.

-   Мэри была единственной наследницей лорда Стэффорда. Жена его рано ушла из жизни, и старик один воспитывал свою дочь. Она была его единственной радостью. Как и всякий любящий родитель, он бало­вал ее подарками. Хотя справедливости ради надо заметить, что хороший родитель не тот, кто дарит подарки. А тот, кто и в беде, и в радости поддержит сына или доч­ку, не забывая при этом поругать за про­ступки.

-   Конечно, ведь без этого нельзя. Одни­ми похвалами да подарками не стоит ограничиваться. Иначе может вырасти эгоист. А эгоистов никто не любит.

-   А кто такой «эгоист»? - спросил лю­бознательный, но не начитанный Микелан­джело.

-   Эгоист - это тот, кто думает только о себе. Тот, кто все вкусненькое съедает в одиночку, - ответил ему Донателло и ух­мыльнулся.

  Микеланджело невинно улыбнулся.

-   И вот, - Джером вновь завладел все­общим вниманием, - Мэри выросла и ста­ла такой красавицей, что разбила немало сердец... Парни, живущие по соседству, каждый день увивались вокруг замка в на­дежде хотя бы одним глазком увидеть Мэ­ри. Ей не исполнилось и восемнадцати, когда она объявила отцу о своей помолвке.

-   Похоже, в Англии в чести ранние бра­ки, - заметил Донателло. - Вспомним хотя бы Ромео и Джульетту.

  Ничего не скажешь, Донателло и впрямь был очень начитанным черепашкой.

-   Ну, время идет, кое-что меняется, ­- сказала Брижит, правда, не совсем уверен­но.

  После неловкой паузы Джером продол­жил:

-   Надо сказать, что выбор Мэри удивил всех без исключения. Ее женихом стал бедный художник. Только отцу Мэри ху­дожник пришелся по душе. Сам старик, несмотря на свое богатство, был большим трудягой. Он частенько работал в саду, иногда даже готовил обеды. Некоторые бездельники считали, что ему нет нужды работать, и втихую посмеивались над лор­дом... Но ведь так можно и со скуки уме­реть, не правда ли?

-   Конечно, - тут же согласилась Бри­жит, - ведь человека держат на земле три вещи: работа, семья и религия...

-   А что такое религия? - заинтересо­ванно спросил Рафаэль.

-   Ну, религия - это огромное сочета­ние мыслей и историй о жизни людей на земле, и не только на земле... Вот, например, индусы считают, что душа человека после его смерти переселяется в животных. А христиане полагают, что души людей обитают на небесах... - объяснила Брижит.

-   На свете есть очень много религий, ­- добавил Джером, - но давайте вернемся к нашему повествованию. А то я уже сам на­чинаю забывать, на чем остановился.

-   На том, что отцу Мэри очень понра­вился ее жених, - подсказал Леонардо.

-   Да. Как я уже говорил, лорду Стэф­форду нравились трудолюбивые люди. Ху­дожник, которого звали Генри, не был бо­гат, но своим талантом мог гордиться. Ве­роятно, когда-нибудь его могли ожидать слава и успех. Услышав о выборе дочери, лорд только спросил: «Мэри, ты любишь этого человека?» «Конечно, - ответила она, - ведь он будет рисовать мои портре­ты и прославит меня на века». Услышав такое, старый лорд только покачал голо­вой. Он слишком хорошо знал свою дочь, поэтому в глубине души жалел несчастно­го Генри.

-   Так это ее портрет висит вон там, над камином? - спросил Рафаэль.

-   Да, их в доме несколько. И все очень разные, - ответил Джером и продолжал: - Шло время. Старый лорд умер. Он завещал все свое состояние дочери. Вскоре Мэри, которую постоянно одолевала жажда обогащения, взяла все завещанные отцом деньги и вложила их в одну фирму. Она даже не удосужилась справиться о репута­ции этого предприятия. Просто послуша­лась одного из своих приятелей, которых у нее было множество.

-   Он-то и был держателем этих акций, ­вставила Брижит. - Бедняжка Мэри попа­лась на удочку.

-   Да, - продолжал Джером, - очень скоро этот обманщик пропал вместе со все­ми денежками. Я слышал, что недавно его все-таки разыскала полиция. Но бедная Мэри об этом уже никогда не узнает... Обанкротившись, она впала в отчаяние и обозлилась на весь свет. Но в первую оче­редь на своего мужа. С утра до вечера Мэ­ри изводила его постоянными упреками и скандалами. А однажды она привела в дом толстого самодовольного человека. Он не был так красив и талантлив, как Генри. Но у него было много денег. И Мэри сказа­ла мужу: «Убирайся. Он будет здесь жить. А ты мне больше не нужен». В этом не бы­ло ничего удивительного. Ведь Мэри любила только себя. И еще деньги. А Генри она никогда не любила. «Хорошо, - ответил оскорбленный художник. - Я уйду. Но только завтра утром. Мне необходимо за­кончить свою работу и собрать вещи». Мэ­ри нехотя согласилась. И по этому поводу закатила пир до рассвета.

  Наутро Генри навсегда покинул этот за­мок, где он никогда не чувствовал себя счастливым по-настоящему. Если, конеч­но, не считать тех долгих часов, которые проводил за мольбертом.

  Через некоторое время Мэри уехала на­вестить свою старую больную тетушку. Та чувствовала себя особенно плохо в полно­луние. А тут как раз наступили такие дни.

  Вернувшись домой, Мэри очень удиви­лась, почему новоявленный супруг не спу­стился в гостиную, чтобы встретить ее. Ре­шив, что тот еще спит, поднялась в спальню, распахнула дверь и... дикий крик вы­рвался из ее груди.

  Ее муж сидел на кровати, прижавшись к стене. На его лице застыла гримаса ужаса, а глаза вылезли из орбит. Мэри подошла к мужу и дотронулась до его руки. Она была холодной как лед. Мэри стало страшно, но она быстро справилась с собой и, спустившись вниз, вызвала полицию.

  Началось расследование, и Мэри стала главной подозреваемой. Ведь все знали о ее банкротстве и повторном замужестве.

-   И как же ей удалось отвертеться? - спросил Леонардо.

-   Старая тетка подтвердила, что в ту ночь, когда умер толстяк, Мэри ни на ми­нуту не оставляла ее... Но радость Мэри продолжалась всего месяц. А потом она за­гадочным образом исчезла.

-   Да-а, странная история. Но она еще не такая древняя, чтобы называть ее леген­дой, - справедливо заметил Сплинтер. - ­И, возможно, вам когда-нибудь удастся раскрыть эту тайну.

  В гостиную робко заглянула служанка. Она подошла к хозяйке и что-то прошепта­ла ей на ухо. На лице Брижит появилась досада.

-   О, простите, - сказал она, обращаясь к черепашкам, - но сейчас у нас свободна только одна комната. Она совсем малень­кая, там три кровати...

-   Послушай, - перебил Джером, - а что, если предложить им номер в конце коридора?

  Брижит с сомнением покачала головой. А потом неуверенно спросила:

-   Вы не будете против, если двоих из вас мы поселим в комнате, которая когда-­то была спальней Мэри?

-   Подумаешь! Ничего страшного, - решил показать свою храбрость Микеланд­жело. - Я согласен провести там ночь. Кто пойдет со мной?

-   Ну что ж, это довольно любопытно, ­- отозвался Донателло. - Поселимся там вместе.

  Брижит подозвала служанку и распоря­дилась приготовить для постояльцев номер в конце коридора. Та побледнела и отшат­нулась. Потом взяла себя в руки и быстро закивала головой.

-   Хорошо, хорошо! Я все сделаю, - со­гласилась она и собралась уходить, но Бри­жит остановила ее:

-   Скажи, а кто это наверху все время хлопает дверью?

-   Это новый жилец, - поморщилась служанка. - Тот, что приехал на автомобиле. Через каждые полчаса он выходит в коридор и прогуливается из одного конца в другой. Но мне неудобно делать ему за­мечание...

-   Все правильно, - похвалила хозяйка.

  Служанка вышла из гостиной, и черепашки проводили ее заинтересованными взглядами. Джером, заметив это, пояснил:

-   Она работала еще при старом лорде. Мы не стали ее увольнять, она очень исполнительная работница.

  Черепашки понимающе закивали.

  Не прошло и пяти минут, как служанка возвратилась и сказала, что все готово.

Глава 7. Месть художника

  Рафаэль, Сплинтер и Леонардо заняли трехместный номер с большим окном, выходящим в сад. А Донателло и Микеланд­жело отправились в ту комнату, которая когда-то служила пропавшей Мэри спаль­ней. Переступив порог, черепашки с любопытством огляделись. Ведь не каждый день доводится ночевать в комнате, где с людьми случаются странные вещи.