По экрану телевизора пробежал ряд телефонов, которые все начинались на одну цифру.

-   Хм! - озабоченно отметил Микеланджело.­ - Все это телефоны полиции.

-   Ничего удивительного! - пожал плечами До­нателло.

  Комиссар продолжал:

-   Для тех, кто никогда их не видел, я сейчас покажу фотопортреты. Вглядитесь повнимательнее в их лица.

  В кадре показались четыре фотографии черепа­шек. Все они были на одно лицо, и отличались толь­ко цветом повязок.

-   Наших добрых ангелов-хранителей, - гово­рил за кадром комиссар полиции, - зовут: Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэль. А те­перь я хочу обратиться лично к черепашкам-нин­дзя, если они, как я уже говорил, меня в данную минуту видят по телевизору. Наши дорогие, юные друзья, не нахожу слов, чтобы высказать вам всю признательность. Ко мне присоединяется муници­палитет в полном своем составе, а также руководи­тели служб и предприятий нашего города. Сегодня днем состоялось экстренное заседание городского управления, на котором было принято решение: за огромные заслуги в охране порядка и благосо­стояния наших граждан, а также за оказание по­мощи в поимке особо опасных преступников, на­градить всех четверых героев орденом Голубой ленты 1 степени. Я уполномочен об этом объявить по телевидению, а посему вы можете не сомневать­ся в правдивости моих слов. В руках я держу при­каз о вашем награждении, подписанный самим мэром.

  Комиссар полиции махнул перед объективом какой-то бумагой, на которой внизу действительно красовалась некая закорючка, а также печать с изображением орла.

-   Церемония торжественного вручения назна­чена на завтра на 11 часов утра. Уже получили при­глашения представители средств массовой инфор­мации, а также знаменитости и видные деятели, проживающие в нашем городе. Если награждаемые не будут присутствовать на церемонии, а это не исключено, так как они ведут скрытый образ жизни и предпочитают оставаться инкогнито, награжде­ние будет произведено заочно, чего никто из нас в принципе не желает. Поэтому я, пользуясь слу­чаем, лично от себя хотел бы выразить надежду на то, что наши герои выйдут из подполья и предста­нут перед своими восторженными поклонниками во всей красе. Вот все о чем я хотел сообщить. Бла­годарю за внимание.

  После рекламы жевательной резинки, стирального порошка, зубной пасты и прочей дребедени пошел прогноз погоды...

  Какое-то время ошарашенные друзья сидели молча, по инерции наблюдая за голубоглазой кра­соткой, которая с указкой плавала на фоне зеленой рельефной карты с обозначениями солнышка, ту­чек, дождика и т. д.

-   Ха! - первым очнулся Леонардо и хлопнул себя по коленкам. - Говорят, вместе с этим орденом дается большая денежная премия.

-   Я тоже что-то такое слышал, - поддержал его Рафаэль.

-   Я куплю себе «шевроле»! - Леонардо мечта­тельно закатил глаза.

-   А я хочу иметь дом, - поделился Рафаэль.­ - Мне надоело жить в канализации.

-   Я думаю, следует немножко подождать, - ­прервал их Донателло. - Если мы сложим все наши премии вместе, то получится довольно значи­тельная сумма. А если мы ее вложим в какое-ни­будь дело, то... каждый из нас сможет построить себе шикарную виллу, купить машину и еще много, много всего.

-   Толково! - с восторгом воскликнул Леонардо. - Вот уж никогда не думал, что стану богатым.

-   А действительно, - почесал затылок Рафаэль. - Мне эта мысль ни разу не приходила в голову.

-   Погодите делить шкуру неубитого медведя, - ­этими словами Микеланджело как будто вылил на взбудораженных друзей целую ванну холодной воды. - Пока что вы не имеете ни цента. А все это... - он неопределенно махнул в сторону телевизора, - почему-то мне не очень нравится.

-   Что ты имеешь в виду? - удивился Дона­телло.

-   Просто у меня есть парочка вопросов, - Ми­келанджело был предельно серьезен.

-   Каких? - удивился Рафаэль.

-   Во-первых, - Микеланджело обвел всех недоверчивым взглядом, - мы только что смотрели но­вости шестого канала...

-   Да,- не понимая куда клонит их друг, зака­чали головами черепашки.

-   Тогда почему же на экране ни разу не пока­залась Эйприл О'Нил - самая популярная и талантливая журналистка из всех, кто делает эту про­грамму? Еще не было такого, чтобы без нее обо­шлась хотя бы одна передача. Вы согласны?

  Друзья помолчали. Им действительно не было что возразить.

-   И второе, - Микеланджело выдержал па­узу, - еще вчера нам в спину стреляли из автома­тов, а сегодня присуждают орден Голубой ленты. Не слишком ли быстро? К чему такая спешка? Ведь Шредер, Бибок и Рокстеди еще даже не осуждены. А если строго следовать принципу презумпции не­виновности, то пока не состоялся суд над ними, никто не имеет права назвать их преступниками. А значит...

-   Никто не имеет права награждать тех, кто их поймал, - закончил за друга Донателло.

-   Нет, что ни говори, а вы странные ребята! ­- Леонардо округлил глаза и посмотрел на Микелан­джело и Донателло, как на сумасшедших. - То вы постоянно возмущаетесь, что никто никогда не оценит наших стараний, а когда, наконец вам дают то, о чем мы даже и мечтать не смели, вы усматри­ваете в этом какой-то подвох. Вместо благодарно­сти, вы начинаете выражать сомнения. В конце­ концов это просто некультурно...

-   А стрелять в нас из автомата - это культур­но? - спросил у него Микеланджело.

-   Но ведь мы не выполнили приказ полиции,­ - поддержал своего товарища Рафаэль.

-   Что правда, то правда. Ведь мы должны были остаться на месте до того момента, как приехала бы полиция и во всем разобралась. И только тогда нас бы отпустили.

-   В чем я уже начинаю сомневаться, - не со­гласился с ним Донателло.

-   Я думаю, что не помешало бы спросить сове­та у нашего учителя, - произнес Микеланджело.­ - Как бы там ни было, но он один умнее всех нас вме­сте взятых.

  Ему само собой не стал никто возражать. Черепашки поднялись и обступили со всех сто­рон сидящего на коленях наставника.

-   Учитель! - с уважением обратился к Сплин­теру Микеланджело. - Я думаю, вы слышали все, о чем тут говорилось до сих пор. Мы знаем, что лучше вас никто не сможет дать нам полезного со­вета.

  Однако глаза Сплинтера по-прежнему смотрели в пустоту и никак не реагировали на присутствую­щих. Минутой позже Сплинтер приоткрыл рот и произнес какие-то странные мелодичные слова.

  Черепашки прислушались, но разобрать что-ли­бо не смогли.

-   Что он там говорит? - сосредоточенно вслу­шиваясь, спросил Рафаэль.

-   Это не имеет значения! - развел руками Ми­келанджело.

-   Почему? - удивился Рафаэль.

-   Потому что никто из нас японского языка не знает.

-   Вот оно что! - протянул Рафаэль. - Значит наш учитель все-таки уплыл.

-   Я бы на твоем месте попридержал язык.

  Леонардо покосился в сторону Сплинтера.

-   Мне кажется, что он даже во сне все слышит и замечает.

-   Да ладно, отцепись! - разозлился Рафаэль. - Я же не хотел его обидеть.

-   Как бы там ни было, но, к сожалению, совета мы от него пока не добьемся.

-   Надо связаться с Эйприл О'Нил, - подсказал Донателло. - Уж она-то точно должна сказать что-нибудь определенное.

-   Великолепная мысль! Как мы сразу до этого не додумались, - воскликнул Леонардо.

-   Глупо было бы возражать! - согласился Ми­келанджело и достал переговорное устройство.

  Крышка открылась и из корпуса вылезла телескопическая антенна.

  Микеланджело несколько раз нажал на красную кнопку вызова. Но экран оставался пуст, а дина­мики лишь воспроизводили помехи.

-   Эйприл! Эйприл! Вызывают черепашки-ниндзя. Отзовись, пожалуйста! - вызывал взволно­ванный Микеланджело, поднеся микрофон прямо к губам.

  Но в эфире была пустота.

-   Очень жаль, - пробормотал Донателло. - Но и Эйприл О'Нил не сможет нам дать никакого совета.

-   Как это ни печально, - подытожил Микеланджело, - но сегодня решение нам придется прини­мать самим, не надеясь ни на чью помощь.