Черепашки спорили и обсуждали свою проблему целую ночь. И хотя время от времени страсти накалялись так, что пессимисты с оптимистами гото­вы были уже схватиться в поединке, чтобы дока­зать свою правоту, все-таки к утру решение было принято.

  Черепашки договорились пробраться под землей к зданию муниципалитета и, не высовываясь нару­жу, внимательно осмотреться. Если вокруг не бу­дет ничего подозрительного, и все будет совпадать с тем, о чем говорил комиссар полиции по телевизо­ру, тогда они смогут смело и без проблем получить причитающуюся им награду.

  Под утро друзей на пару часиков сразил крепкий сон и поэтому они чуть не проспали церемонию соб­ственного награждения. Леонардо, которому идея нацепить на свою грудь Голубую ленту глубоко запала в душу, резко вскочил примерно в пол-одиннадцатого и растолкал друзей.

-   Бегом! А то опоздаем! - возбужденно закри­чал он.

  Черепашки оставили своего медитирующего на­ставника одного, заперли дверь в свою подземную квартиру и бросились бежать.

  Минут за пятнадцать они успели донестись до того места, где над каналом находилась централь­ная городская площадь, и Леонардо с целью раз­ведки осторожно прокрался наверх. Он приподнял чугунную крышку и, оставив лишь небольшую щелку, огляделся по сторонам.

  Нигде не было видно ни полицейских машин, ни военных БТР. На площади же напротив стояла огромная толпа. Некоторые из людей держали в ру­ках плакаты с портретами черепашек. Время от времени в толпе кто-нибудь кричал «Гип! Гип!» и тогда вся площадь оглашалась громогласным «Ура!».

-   Все в порядке! - сказал Леонардо, когда спу­стился сообщить друзьям результаты разведки. ­Никакой полиции нигде не видно. Там стоит огромная толпа наших поклонников, и в их присутствии, что-нибудь против нас предпринять будет очень даже непросто.

-   Великолепно! - обрадовались друзья и быстро поднялись наверх.

  Когда они отодвинули в сторону крышку и выбрались на мостовую, рядом с ними неожиданно затормозил громадный «континенталь» черного цвета, из которого тут же выскочила дюжина одинаково одетых молодчиков.

  Черепашки даже пикнуть не успели, как оказались закованными в наручники. Их втолкнули в ма­шину, которая тут же рванула с места и на большой скорости понеслась прочь от здания муниципалитета.

Глава 10. Судебный процесс

  Черепашки были настолько обескуражены своим арестом, что во время предварительного дознания находились будто в сомнамбулическом состоянии. Отвечали на вопросы невпопад, и вообще с трудом представляли себе сущность происходящего.

  Ясно для них было лишь одно: им предъявляли обвинение в организации пожара на топливохра­нилище, в аэропорту, который повлек за собой уничтожение практически всех служб аэропорта, а также гибель около 20 самолетов и диверсию на атомной электростанции, которая привела к выходу из строя четырех турбогенераторов, а также одно­го ядерного блока, к обесточиванию всех электро­сетей города. В связи с чем город почти на сутки остался без снабжения электроэнергией.

  Адвокат требовал провести предварительное следствие с целью дифференцирования вины каж­дого из черепашек в отдельности, так как было до­подлинно установлено, что диверсия на электро­станции организована Донателло, а поджег нефтехранилища совершил Леонардо.

  Но Микеланджело и Рафаэль от такого следст­вия отказались и заявили, что разделят всю вину со своими товарищами.

  Находясь в предварительном заключении, они почти все время молчали, особенно Леонардо, ко­торый даже боялся поднять на товарищей глаза, помня о том, что именно его, больше чем других соблазнило провокационное заявление комиссара полиции о якобы награждении всех их орденом Голубой ленты.

  Казалось, от стыда изменялся цвет даже его по­вязки, когда он вспоминал о том, что видел себя за рулем своего шикарного автомобиля.

  И вот наступил день суда.

  Черепашек, как опасных преступников, привез­ли на бронированном автомобиле с целым корте­жем охраны. Громоздкое здание Министерства юстиции располагалось на холме. К огромному порталу с четырьмя высокими колоннами вели ши­рокие и длинные мраморные ступени.

  По мысли архитектора здание должно было быть величественным. В лучах заходящего солнца полу­сферический купол казался шляпой трухлявого гриба. Хотя на самом деле это могло быть совсем и не так, но сегодня черепашкам все казалось пресным на вкус. Все, с чем встречались их глаза, вызы­вало отрицательные эмоции.

  Микеланджело смерил расстояние от земли до неба. Фемида, если она существовала, была бес­страстна, как и полагается всем божествам.

  Леонардо немножечко трусил. Конвой, состоя­щий из молоденьких спецназовцев, следовал в от­далении, не опуская автоматов. Юные солдатики, блестя глазами, с любопытством пялились на госу­дарственных преступников и легендарных героев черепашек-ниндзя.

-   Глядите веселей! - подбодрил друзей Дона­телло, поднимаясь по чисто выметенным ступеням.

  Он как всегда выглядел спокойным и уверен­ным, и ни одним жестом не выдал смятение чувств, которое царило у него внутри.

  Через огромные дубовые двери, высотой навер­ное футов в 20, друзей ввели в здание. Видимо все служащие, от последней уборщицы и до самого министра, все работники этого храма Фемиды, по­лагали, что служение закону - это дело, не терпя­щее грязи. Ковровая дорожка, имитирующая шах­матную доску, просто поражала своей чистотой.

  Черепашки долго шли по ней, переходя с белого поля на черное и наоборот.

  Казалось, что этому движению по бело-черному полю не будет конца. Но, наконец, ковер уткнулся в тяжелую резную дверь. Когда она стала откры­ваться, Рафаэлю почему-то показалось, что сейчас раздастся гром фанфар, и к ним спустится с небес сама мисс богиня с завязанными глазами и мечом в правой руке, она подойдет через толпу прямо к Ра­фаэлю и вручит ему орден.

  На самом деле, когда двери открылись, черепашек ослепил яркий свет десятка импульсных ламп-вспышек и мощных юпитеров.

  Раздался треск затворов множества фотоаппара­тов и легкое жужжание видеокамер. Из-за мощ­ного света черепашкам показалось, что они вошли в темную комнату, где невозможно было никого раз­глядеть. Сами же они будто светились изнутри.

  Никто не подбежал к ним и не стал задавать вопросы, тыкая им в рот микрофоны. Интервью в зале суда были запрещены. Охрана корректно подтолкнула друзей в сторону скамьи подсудимых. Они поднялись на небольшое возвышение и зашли за резные деревянные перила.

  Вокруг стояли вооруженные полицейские в па­радной форме.

  Но самое страшное было не это. То, что черепаш­ки увидели перед собой, поразило их, как гром среди ясного неба. Рядом с ними на скамье подсу­димых сидели Шредер, Рокстеди и Бибок. Стоя­ло четыре свободных стула.

  Это были места, оставленные специально для Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэля.

-   О, боже! - Рафаэль почувствовал как разно­цветные круги поплыли перед его глазами.­ - Нас будут судить вместе с этими злодеями, как самых страшных врагов рода человеческого.

-   Ха! - саркастически ухмыльнулся Леонар­до. - Вот вам, герои, благодарность людская.

-   Может, действительно стоило стать преступ­никами! - почесал свой лоб Донателло. - Во всяком случае, мы со своими способностями давно бы уже озолотились.

-   Кажется ты прав, - согласился с ним Микел­анджело. - По крайней мере, если бы мы и попали на скамью подсудимых, то не было бы обидно.

  А дальше потянулись долгие часы судебного заседания.

  Шредер постоянно хихикал и потирал руки. То, что ненавистных ему черепашек судят вместе с ним, было для него высшей наградой и его казалось совсем не беспокоила собственная судьба.

  Бибок и Рокстеди глупо хлопали глазами, бес­смысленным взором озираясь вокруг. Эти тупого­ловые мутанты, казалось, с трудом ориентирова­лись в том, что происходит вокруг. Но то, что их по­стоянно снимали фотографы и телеоператоры, им решительно нравилось. Им всегда льстила роль те­лезвезд. И они, не умеющие читать и не знающие ни одной буквы, всегда с детским восторгом находили на первых полосах газет свои фотоснимки.