Афродита попыталась ее остановить:

- Но постой, наш разговор не может так внезапно закончиться. Ты не можешь покинуть мой дом, не отве­дав угощения.

- Я останусь, но только после того, как ты пообеща­ешь больше не касаться этой темы, - предупредила Аф­родиту Афина.

- Я думаю, это маленькое недоразумение я смогу уладить.

  Обстановка становилась напряженной, это чувствова­ли обе богини. Афродита все чаще улыбалась, стараясь скрыть свое состояние, но у нее это плохо получалось.

- Афродита, ты что-то не договариваешь, - уже по­сле обеда высказала ей Афина.

- Уж и не знаю, могу ли я просить тебя об этом, - смущенно произнесла богиня любви.

- Смелее!

- Это весьма деликатная просьба...

- Говори же!

- Я знаю, ты готовишь прелестные наряды самой Гере. Они всегда так восхитительны и неповторимы.

- Ты бы хотела, чтобы я сделала одеяние для тебя?

- Я понимаю, это может показаться слишком несвоевременно.

- У тебя ожидается большое торжество?

  Афродита явно переигрывала.

- Когда закончится война, будет пир, на который мне бы хотелось явиться во всем великолепии.

- Ты что-то хитришь, выкручиваешься. Между тем я давно поняла, зачем ты меня к себе пригласила.

- Ну и...

- Сегодня же Зевс узнает, кто мешает ему, вносит смуту, перетягивая на свою сторону, а порой и навязы­вая свое мнение богам.

- Ты не сделаешь этого, - Афродита встала с кресла с решимостью высказать все, как есть, Афине.

- Бойся кары Зевса, несчастная!

- Подумай лучше о том, что время нельзя повернуть вспять, как не старайся. Афина, ты всегда отличалась умом и благоразумием.

  Слова Афродиты заставили ее задуматься, ведь и она еще недавно думала так же. Ей верил Зевс, ее отец, она была ему преданной дочерью. Но почему она должна во всем повиноваться отцу? Ей с трудом удалось убедить себя в необходимости этой войны, а теперь Афродита смеет ей открыто в глаза заявлять, что она неправа. А может она и на самом деле заблуждается?

- Не лучше ли заняться рукоделием, творя и раду­ясь своим твореньям, а не причинять боль другим, разрушая их жизнь, - убеждала ее Афродита.

- А твой муж, бог войны, Арес так же думает, как ты?

- К сожалению, переубедить его невозможно, он одержим, а эта болезнь неизлечима.

  Обе богини посмотрели друг другу в глаза. Каждой хотелось выразить свои чувства, потому что слова ино­гда бывают неубедительны, тем более, если до конца искренней не следует быть. Афродита не совсем была уверена в том, что Афина сохранит их разговор в тайне от 3евса. Мысли Афины были путанными и противоре­чивыми, больше всего ей хотелось разузнать еще кое-­что: кто поддерживал Афродиту. Этот вопрос она боя­лась задать, заранее зная, что та не ответит ей правду.

  В доме послышался шум, хлопнула входная дверь.

- Кто-то пришел? - встрепенулась Афина.

- Тебе не следует бояться никого, кто бы это ни был. Я бы хотела, чтобы ты мне доверяла, ведь ты так зам­кнута, почти ни с кем не общаешься.

- А как бы ты поступала на моем месте, будь ты дочерью могущественного 3евса, перед кем все трепе­щут?! Признаюсь, я не ожидала, что ты будешь со мной так откровенна, - взволнованно произнесла Афина.

  Улыбка на лице Афродиты теперь была естественной и сожалеющей, что до этого она так мало общалась с Афиной.

- А почему ты так беспокоишься о землянах? Только ли потому, что не желаешь насилия? - поинтересова­лась Афина Паллада.

- Ты не знаешь мою тайну?

- А у тебя их много?

- Я, богиня любви, сама знала муки этого восхитительного чувства. Мне пришлось оплакивать моего лю­бимого...

- Ареса? - перебила ее Афина.

- Нет, не Ареса, ведь он жив и поныне.

- Кого же?

- Адониса. Я любила сына царя Кипра Адониса. Никто из смертных не был равен ему красотой, он был даже прекрасней богов-олимпийцев.

- Прекрасней Аполлона?

- Позволь мне оставить без ответа этот вопрос. Все забыла я для Адониса, все свое время проводила с ним. Он был милее мне даже светлого Олимпа. С ним охоти­лась я в горах и лесах Кипра. Забыла я о своих украше­ниях, о своей красоте. Под палящими лучами и в непого­ду охотилась я на зайцев, пугливых оленей, избегая охоты на грозных львов и кабанов.

- Постой, дай представить себе тебя в этой роли. Ты божественна!

- Просила я Адониса не охотиться на львов и медве­дей, кабанов, чтобы не случилось с ним несчастья. Редко оставляла я царского сына, а оставляя, просила помнить мою просьбу. Однажды собаки Адониса во время охоты напали на след громадного кабана. Они подняли зверя и с яростным лаем погнали его. Адонис радовался такой богатой добыче, не предчувствуя, что это была его последняя охота. Все ближе лай собак, вот уже мель­кнул громадный кабан среди кустов. Адонис уже гото­вился пронзить разъяренного зверя копьем, как вдруг кабан кинулся на него и своими громадными клыками смертельно ранил его. Умер Адонис от страшной раны.

- Печальная история, - произнесла Афина.

- Но она не закончилась.

- Нет?

- Я узнала о смерти Адониса и, полная невыразимо­го горя, пошла в горы искать тело любимого. Я шла по крутым горным стремнинам, среди мрачных ущелий, по краям глубоких пропастей. Острые шипы терновника и камни изранили мои нежные ноги. Капли моей крови падали на землю, оставляя след повсюду. Наконец я на­шла его тело. Горько плакала я над рано умершим прекрасным юношей. И чтобы навсегда сохранилась память о нем, велела я вырасти из крови Адониса нежно­му анемону. А там, где падали из израненных ног моих капли крови, всюду выросли пышные розы, алые, как моя кровь.

- Как романтично! - воскликнула Афина, внимательно слушая историю Афродиты.

- Сжалился Зевс-громовержец над моим горем. Ве­лел он отпускать каждый год Адониса на землю из печального царства теней умерших. С тех пор полгода остается Адонис в царстве Аида, а полгода живет на земле со мной.

- Так это для него ты хочешь надеть наряд, мною подготовленный?

- Мы должны скоро опять увидеться, - ответила Афродита, чьи щеки озарил алый румянец.

- А как же Аполлон?

- И он мне нравится безумно. Он здесь, на Олимпе и я могу его видеть в любую минуту.

- А как тебе удается обводить вокруг пальца Ареса?

  Смех богини любви разнесся далеко по комнатам. Услышав его, к ней в дверь постучали. Богини замолча­ли и обратили туда взоры.

- Войдите!

  В двери появился Арес. Он был в плохом настроении, вернувшись из кузницы бога Гефеста.

- У нас гости? - не совсем дружелюбным тоном спросил тот, усаживаясь в кресло.

- Вот Афина Паллада согласилась побывать у нас дома, и я благодарна ей за это.

- Да-да, - уходя в себя, произнес Арес.

- У тебя неприятности? - поинтересовалась Афродита, подергав его за рукав.

- М-гу, неприятности. Этот Гефест не торопится в своей кузнице, он сделал ничтожно мало оружия!

- Ну, стоит ли из-за такого пустяка так расстраи­ваться? - перебила его Афродита.

- Здесь все свои, - как бы между прочим заметил Арес.

  Богиня любви, вытянув свою длинную шею, заостри­ла на этой фразе внимание.

- Поэтому, - продолжал бог войны, - я могу откровенно говорить с вами.

- О чем же? - вступила в разговор Афина.

- Среди богов есть изменники.

- Неужели? - с возмущением произнесла Афроди­та, ловя на себе многозначительные взгляды Афины.

  Афродита встала и подошла к окну.

- Ты уже кого-то подозреваешь? - подняла она брови.

- А для такого заявления у тебя, Арес, есть основа­ния? - обратилась к богу войны с вопросом Афина.

- Их больше, чем вы можете себе представить!

- Ты всегда был излишне подозрительным, - вста­вила Афродита, открывая окно.

- Что вы скажете на то, что из кузницы Гефеста, как он признался, стало пропадать готовое оружие?

  Богини переглянулись.

- Оружие?! - разом спросили они.

- Я упрекнул Гефеста, что надо бы ему поспешить с работой. На что тот мне ответил, что еще вчера он обнаружил пропажу мечей, им изготовленных. Вора подкараулить ему так и не удалось.