- Но?

Корин вскочил и взволнованно заходил взад-вперёд по берегу.

- Не знаю, стоит ли говорить. Боюсь, вы посчитаете меня сумасшедшим... Я просто не могу, как бы этого ни хотел, видеть в вас подобие своей матери. Я смотрю на вас - и как будто теряю чувство реальности. Иногда мне кажется, что через вас словно струится неведомый свет, и на миг проступают другие, совсем другие черты. У вас чудесный голос, Марион, и глаза... бездонные, как ночное небо... Марион...

- Довольно! - Айвен резко поднялась, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Лицо её горело, и она повернулась к юноше спиной. - Ты и вправду большой фантазёр, Корин. Ты слишком мало общаешься с людьми, и это не идёт тебе на пользу. Мой тебе совет - найди хорошую девушку и женись, женись поскорей и забудь обо мне. А сейчас... я думаю, тебе лучше уйти.

- Марион...

- Уходи, прошу тебя!

Она бросилась бегом к своей хижине и захлопнула за собой дверь. Корин с бешено бьющимся сердцем смотрел ей вслед. Звуки горьких рыданий поразили его слух; он постоял с минуту в нерешительности, а потом быстрыми шагами пошёл прочь.

- Что же это, милая, а? Я стучу, стучу, а ты не открываешь, держишь бедного маленького кролика за дверью! Я протестую против такой необоснованной жестокости!

"Маленький" Хапа, размером с хорошую собаку, после нескольких неудачных попыток всё же запрыгнул на подоконник и теперь пытался строить из себя несправедливо обиженного великомученика.

Айвен, вопреки ожиданию, не обратила на его речь и малейшего внимания. Она лежала, уткнувшись в подушку, и даже не пошевелилась.

- Эй, что с тобой? - забеспокоился Хапа и подёргал её за подол. - Что случилось-то?

Айвен подняла заплаканное лицо.

- Не волнуйся, всё хорошо.

- Я вижу.

Кролик налил из кувшина воды в чашку и принёс девушке.

- Спасибо. Нет, правда, всё хорошо. Просто мне так надоело быть Марион...

- Понимаю, - медленно произнёс Хапа, усаживаясь рядом. - Да, кстати, я видел, как он нёсся по лесу словно бешеный зверь.

- Кто "он"?

- Корин, разумеется. Что тут у вас произошло? Интересно, может, некоему Лидару уже пора в отставку?

- Что ты мелешь?! - Айвен чуть не запустила в него чашкой. - Причём здесь Лидар?! Корин - это другое, он - мой друг... а, может, был другом. Не знаю, придёт он ещё или нет.

- Да в чём дело-то?

- Понимаешь, Корин совершенно непонятным образом увидел, вернее, почти увидел меня настоящую. Он сказал, что иногда сквозь облик Марион словно бы проступают другие черты... Ему грезится другая, молодая женщина. Это всё от одиночества и нерастраченной любви, правда? - я так ему и ответила. Женись, говорю, и сразу избавишься от всех своих глупых наваждений...

- М-да, - после долгого молчания изрёк Хапа. - А ведь это, принцесса, не каждому дано.

- Что именно?

- Видеть истинную сущность. Всё это действительно очень странно... и неслучайно. Попомни мои слова - этот парень ещё сыграет важную роль в твоей судьбе.

- Почему ты так думаешь?

- И сам не знаю, - кролик поскрёб ухо. - Если хочешь, называй это звериным чутьём.

На следующий день Корин не пришёл, на второй тоже, зато наконец-то объявился загулявший Мерситута. Вести он принёс тревожные. По его словам, Фолак, не выпускающий мнимую принцессу из вида, в последнее время заметил, что Марион стала его избегать. Раньше она уверяла его, что всё идёт по плану, но особых изменений в характере Тальбаса по-прежнему не замечалось. А ведь со дня свадьбы прошло уже почти две недели! Все сроки на исходе, Айвен ждёт - не дождётся обратного превращения, и вдруг такая неопределённость.

- Что делать-то будем? - спросил Мерс. - Чой-то мне не по себе от нашей новоявленной королевы. Фолак говорит, что Тальбас ей вроде как по душе пришёлся, да я и сам это видел. Не хочу пугать вас, принцесса, но как бы она не того... ну...

- Понимаю, - медленно произнесла Айвен. - Но я не верю, не могу поверить, что Марион решила нас обмануть. Она ведь добрая, это все знают.

- Добрая-то добрая. Да только такой соблазн даже она может не выдержать.

- Нет, нет, - твердила девушка. - Я знаю, Марион не такая. Наверное, ей понадобилось больше времени, чтобы изменить Тальбаса, или ей нужна ещё какая-нибудь трава... Спроси у неё, Марион тебе всё объяснит, развеет наши сомнения. Иди в город, поговори с ней. Может, по дороге ты и Лидара встретишь, он к этому времени собирался быть в столице. Я и сама туда пойду, если потребуется.

- Оставайтесь лучше здесь, - подумав, решил Мерситута. - Я найду Фолака (сказать по правде, я уже два дня его не видел, ума не приложу, куда старик подевался), и мы вместе попробуем ещё раз поговорить с Марион. А вы ждите, пока кто-нибудь из нас за вами не придёт. Тогда уж всё будет ясно, и мы подумаем, что делать дальше. Надеюсь, особо думать не придётся, и всё закончится хорошо.

- Я тоже... Но как же всё это тяжело - просто сидеть и ждать! - жалобно сказала Айвен.

- А вы не просто ждите, вы молитесь, - посоветовал Мерс. - Молитесь за себя и за всех нас. Это сейчас нелишнее.

После его ухода тревоги и сомнения разом навалились на бедную девушку. В глубине души она не могла не сознавать, насколько шатко её положение. Такое сильное искушение нелегко преодолеть. Молодость, красота, власть, всеобщее восхищение и страстная любовь молодого короля, который лично ей не сделал ничего плохого и готов бросить целый мир к её ногам - такая заманчивая перспектива могла вскружить голову кому угодно, даже Марион. Справедливой и сострадательной одинокой колдунье, которая вот уже много лет жила в своей бедной хижине на краю леса. С одинаковой охотой она приходила на помощь и людям, и животным, и не собиралась ничего менять в своей устоявшейся жизни, пока не появилась Айвен. Когда же Марион начала задумываться о собственной выгоде с этого обмена? Когда увидела Тальбаса, пожила в роскошном дворце, или... Может, она всё спланировала сразу, едва Айвен закончила свой рассказ? Возможно, существовали и другие, более простые пути, но Марион сознательно выбрала этот, заранее зная, что никакого обратного обмена не будет?!

От таких ужасных мыслей девушке стало совсем плохо. До самого вечера бродила она по лесу в каком-то забытьи, и лишь начавшийся дождь заставил её вернуться обратно в хижину.

Хапа с семейством уже давно сладко спал у очага, а Айвен всё сидела, вслушиваясь в отдалённые раскаты грома и удары капель о тонкую крышу.

"Сама природа плачет обо мне", - подумала она... и едва не вскрикнула от тихого стука в дверь. Кто же это так поздно?!

- Мерс, Фолак?

Высокая, закутанная в плащ фигура шагнула за порог.

- Извините, Марион. Это я.

Откинув тяжелый капюшон, Корин тряхнул головой, и капли с его длинных волос разлетелись по всей комнате.

- Простите меня. Я знаю, что уже очень поздно, но я не мог ждать до завтра. Вырвался сразу, как только стало возможно. Мне очень хотелось вас увидеть.

- Спасибо, я тронута, - Айвен взяла его плащ и повесила сушиться. - Садись поближе к огню. Сейчас приготовлю тебе травяной чай, а то, не приведи Господь, простудишься и заболеешь. Погода-то какая!

- Обыкновенная погода! - беспечно отозвался Корин, с улыбкой наблюдая за её хлопотами. - Всего за четыре часа добежал! Но вот если бы вы, Марион, не захотели меня впустить, то обратная дорога стала бы куда длиннее.

- Эх, мой мальчик, глупая головушка! Шляться одному, ночью, в такую грозу - а вдруг бы с тобой что-нибудь случилось?

Корин принял из рук принцессы чашку с дымящимся чаем, сделал глоток и с блаженным вздохом откинулся на спинку кресла.

- Пустяки! Я чувствую себя замечательно! Если со мной и вправду что-то случится, все только обрадуются, особенно дядя. Я никому не нужен и давно к этому привык.