— И все-таки ты эгоист, Майк Гэсуэй. Тебя совершенно не волнует, каково будет мне.

— Тебе? — Майк улыбнулся, но вовсе не насмешливо, скорее грустно. — Ты вернешься в свой мир, помиришься со своим горе-психологом и будешь счастлива. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

— Майк, я не помирюсь с Доном, — покачала головой Сим. — И дело даже не в том, что он меня предал.

— А в чем же? — Он старался говорить спокойно, но она услышала, как дрогнул его голос.

— В том, что я не вижу этого человека на том конце радуги.

— Что? — Майк недоуменно уставился на Сим.

— Мужчина, который машет мне рукой на другом конце моей радуги, вовсе не горе-психолог, как ты назвал Дона. — Сим заставила себя улыбнуться.

— И кто же этот мужчина? — сдавленным голосом спросил Майк.

— Ты, — еле слышно ответила Сим.

Майк молча смотрел на нее, словно не расслышал того, что она сказала. Сим на мгновение показалось, что ее сердце, до сих пор тяжело стучавшее под самым горлом, перестало биться.

— Калека в коляске, который старше тебя на девять лет? — наконец заговорил Майк.

— Да, — кивнула Сим. — Обаятельный и умный калека, единственный недостаток которого — страх впустить кого-то в дверь, которую он запер.

—И ты в самом деле будешь карабкаться на радугу, чтобы быть с этим трусливым калекой?

— Я просто пойду по ней, дойду до самой вершины, а потом скачусь вниз. И встречу там вовсе не трусливого калеку, а мужчину, которого люблю.

— Сим... Симона Хью Бакстер, ты серьезно?

Глаза Майка горели таким огнем, которого Сим еще ни разу в них не видела. Она не знала, почему эти глаза смотрят на нее так, словно она сказала какую-то совершенно абсурдную вещь, какую-то умопомрачительную глупость.

— Да, я люблю тебя, Майк, — спокойно ответила Сим и удивилась собственному спокойствию. — Такими вещами не шутят. И мне наплевать, что ты там о себе думаешь. Самое главное, каким я тебя вижу. И будь уверен, очень скоро ты увидишь себя моими глазами.

— Сим...

Майк подъехал к ней, сидевшей на диване, и, схватив ее за руки, притянул к себе. Сим не успела понять, как оказалась у него на коленях и позволила ему впиться губами в ее губы.

Майка Гэсуэя трудно было упрекнуть в порывистости и страстности, но, закружившись в вихре его объятий, Сим почувствовала себя по-настоящему желанной. Желанной настолько горячо, что ее саму охватило это безумное, фантастически яркое пламя, которое поглотило Майка.

Он суматошно целовал ее глаза, щеки, губы, потом отстранялся, смотрел своими безумными глазами и снова целовал ее лицо. Как будто он только что нашел ее и страшно боялся потерять снова... Сим хотелось сказать ему, что этого никогда не случится, потому что никого, кроме него, ей не хочется встретить на том конце радуги. Сим хотелось сказать, но она не могла, потому что ее губы были заняты поцелуями. Поцелуями, которых она ждала так долго — всю свою жизнь.

12

Сим еще раз оглядела мрачное здание и подумала, что с Майком в этом месте она чувствовала бы себя куда смелее. Дом мисс Попугай возвышался над ней, подобно старому угрюмому утесу, готовому в любой момент убить одинокого путника — нежданного гостя — как бы невзначай свалившимся валуном. Поежившись, она нерешительно подошла к окну, в которое еще совсем недавно забиралась без тени страха. Наверное, надо было дождаться, пока разболевшийся Майк окончательно поправится, и прийти сюда вместе с ним.

С одной стороны, Сим чувствовала себя виноватой, ведь она обещала Майку, что не будет исследовать дом без него. Но, с другой стороны, ей казалось правильным и возможным сделать все самой, ведь она была почти уверена, что разгадка всех секретов кроется за дверью, ключ от которой был зажат сейчас в ее руке.

Майк поймет, подумала Сим, отогнув недавно оторванную доску и забравшись на подоконник. А я наберусь храбрости и забуду о дурацких снах, которые всего лишь плод моего воображения. Надо только представить себе, что Майк ждет меня за окном. Очень скоро я выберусь из этого дома и увижу его лицо.

Но как бы ни уговаривала она себя, воображение рисовало ей совершенно другие картины. То казалось, что в соседней с библиотекой комнате слышится шорох крыльев взлетающей птицы, то призрак самой мисс Попугай мерил свою спальню тихими шагами.

Она была всего лишь шантажисткой, убеждала себя Сим, на цыпочках пробираясь по коридору. Выжившей из ума старухой, которой нравилось испытывать чувство собственного превосходства над другими. Наверное, Дориана Морринг даже не считала, что поступает дурно, и думала, что все, кого она уличила в грехах, заслуживают наказания.

Чем ближе Сим подбиралась к своей заветной цели — двери, ведущей к открытию всех тайн, тем большим ужасом наполнялась ее душа. Суэн, однажды побывавшая в этом месте, была уже мертва. Теперь Сим пугалась даже шороха собственных шагов. Дойдя до двери, которую ей совсем еще недавно хотелось открыть, она остановилась и разжала стиснутую ладонь. На ладони лежал ключ, с которым можно было поступить как угодно. Можно было воспользоваться им и узнать правду, пусть и страшную. Можно было выбросить его, спрятать и навсегда закрыть страницу этой темной книги чужих тайн. Суэн никогда бы не избавилась от ключа. Она пошла до конца, хотя ей пришлось дорого за это заплатить. Так неужели я предам сестру, подумала Сим, предам ее память и избавлюсь от того, за что она отдала жизнь?

Сим сжала губы и дрожащими руками вставила ключ в замочную скважину. Ключ подошел, хотя еще оставалась надежда, что она ошиблась в своих предположениях. Сим повернула ключ в замке и слегка потянула за ручку. Дверь не открывалась. Сим толкнула дверь внутрь и буквально влетела на небольшую площадку.

На площадке было темно, но Сим предусмотрительно обзавелась фонарем. Включив его, она увидела, что там, где заканчивается край площадки, начинается лестница, ведущая вниз. Решив на всякий случай оставить дверь открытой, Сим спрятала ключ в карман и начала осторожно спускаться, освещая фонарем узенькие ступени. Ей снова вспомнился сон о подвале, и она почувствовала, как к горлу подкатывает страх.

Суэн когда-то ужасно боялась подвала, которым мама грозилась ей, если девочка вела себя плохо. Сим тогда говорила сестре, что страх всегда можно убить смехом. Надо представить себе что-то очень смешное, и тогда не будет страшно.

Сим попыталась вспомнить что-нибудь смешное. Перед ее мысленным взором сразу встало грозное лицо Ронды Бифер, которая, уперев в бока тугие кулаки, объясняла Майку, что если он немедленно не отправится в постель, то она покажет ему, какими бывают сердитые домработницы... Сим и вправду стало намного легче, и она продолжила свой путь.

К счастью, лестница оказалась не бесконечной и вела вовсе не в ад, как предположила Сим. В том месте, где она оказалась, не было ничего страшного и ужасного. Подвал был комнатой, где, судя по всему, кто-то жил.

Сим осветила фонарем это убогое жилище: кровать, стол, несколько стульев, небольшое кресло, допотопный обогреватель, лампа на потолке, обои на стенах и даже большой ковер на полу. О ком-то, кто жил в подвале, явно пытались заботиться.

Подойдя к столу, Сим увидела стопку тарелок. Похоже, человек, живший в подвале, не поднимался наверх даже для того, чтобы поесть, — кто-то приносил ему в подвал еду.

Кто мог здесь жить? Может, у самой мисс Попугай была страшная тайна, и она держала в своем подвале узника? А может, этот человек был беглым преступником, которого Дориана Морринг прятала от властей? Сим терялась в догадках. Кем бы ни был этот человек, ему пришлось несладко. Жить без солнца, вдали от людей, без контакта с внешним миром — разве это жалкое существование похоже на жизнь?

В любом случае, еще одна находка ничего не проясняла. Сим не могла понять, какое отношение подвал имеет ко всей этой истории с тайнами жителей Фейнстауна.