А дальше вышел вот какой конфуз. Видно, Дерек так ошалел от радости, увидев афишу со своим кумиром, что не разглядел главного: концерт состоится только через две недели. Как он теперь посмотрит в глаза товарищам, когда они вернутся со специально купленными по такому случаю костюмами? А, ерунда! Нам приятно уже то, что купили пристойную одежду. Обойдемся и без Мэннинга, все равно сходим!

Итак, под вечер все нарядились в костюмы и втекли гуськом в парадный вход ночного клуба, охраняемый дюжими вышибалами. Последним в этой череде был Йан — он, как и все, купил себе новые брюки, а про ботинки забыл. Прямо как приехал в кедах, так и пошел в клуб. Ну, вышибала его, конечно, остановил — мол, иди надевай ботинки. Йан вернулся в гостиницу в надежде, что кто-нибудь из товарищей хватится его и вернется за ним. Однако никто из товарищей не обратил внимания, что Йана не пустили, а когда хватились, то, со свойственной им всем безалаберностью, ни один не дал себе труда выяснить, куда же делся товарищ. Одолжить ботинки было не у кого, и бедняга Йан так и провел ночь в гостиничном номере в одиночестве.

В воскресенье Дерек совершил только одну небольшую оплошность — посеял где-то свою куртку. Играть команде Ист-Хантспилла пришлось против первой сборной Джерси — те уже имели опыт игры с дурачками из Сомерсета и заранее праздновали победу. Ничего, зато потом были чудесное чаепитие и завтрак.

Но вот на Джерси пришел новый серый безрадостный день — понедельник. Да что там говорить, весь уик-энд был холодным и безрадостным, и Дереку так и не пришлось поплескаться в море. Приехав в аэропорт, чтобы лететь обратно и Бристоль, Дерек сообразил, что билет-то остался в посеянной куртке, и страшно запаниковал. Хотя паниковать было нечего — плати 15 фунтов и переоформляй билет.

Зная, что самолет из Джерси прибывает в полдень, я выехала встречать Дерека в одиннадцать. Это я уже потом выяснила, что в пять минут двенадцатого Дерек позвонил и сообщил о переносе рейса, и снова по причине тумана. Прибыв аэропорт, я принялась искать Дерека в зале прибытия и его окрестностях. Обнаружив на табло с информацией, что вылет задерживается, я бросилась за разъяснениями в справочную службу; там ответили: Джерси укутан таким плотным туманом, что рейс оттуда сегодня вряд ли будет. Я была в отчаянии из-за этой зряшной поездки я так и не смогла закончить покраску! А в это время парни на Джерси отправились заливать; свою грусть-тоску вином и ждать новостей. Одного из парней завтра ждали в Голландии, и тогда всю команду отправили на судне на воздушной подушке в Уэймаут, где ребята пересели на автобус; на это ушло еще три часа. Будучи одним из немногих, кто не принимал участия в попойке в баре, Дерек провел под мышки своих не в меру развеселившихся друзей одного за другим на судно.

Короче, измученная и грустная команда прибыла на родную землю в половине третьего пополуночи. Дерек позвонил, чтобы я их забрала и развезла кое-кого по домам.

— Я не разбудил тебя? — спросил он, — Рано же еще, почему ты на ногах?

Я и не ложилась спать, я все это время красила!

Не возьму в толк, какая тут связь, но каждый раз, когда наступает крикетный сезон и Дерек по субботам торчит на поляне, все начинает идти наперекосяк. Возможно, это объясняется тем, что по выходным дням у нас больше посетителей и нам притаскивают больше зверюшек. И конечно же больше вызовов.

Случается, делаешь какое-то дело и не представляешь себе возможных последствий. Однажды в субботу рано утром мне позвонила женщина-ветеринар из Вестона — ей привезли косулю. Бедняжку доставил прямо в операционную нечаянно сбивший ее водитель. Ветеринар зашила раны, осмотрела — как будто все кости целы. Животное еще не пришло в сознание, и врач была обеспокоена, что с ней делать дальше: у нее был только вольер для собак с решеткой из проволоки; если ноги косули в ней запутаются, она их неизбежно поломает. Олени вообще очень нервные животные; очутившись в ограниченном пространстве, косуля начнет метаться как угорелая и непременно что-нибудь себе повредит.

Ну, я тоже оказалась в неловком положении. У нас не было подходящего загона, где можно было бы держать косулю; к тому же, хоть мне и случалось выхаживать детеныша, со взрослым животным я никогда прежде дела не имела. Я посоветовала ей связаться с Обществом покровительства животным, а в случае возникновения каких-либо проблем сообщить мне. Я позвонила полчаса спустя узнать, как дела, — несмотря на загруженность, Общество постарается прислать машину во второй половине дня. Она надеялась, что за это время с косулей ничего не случится. Ну, суббота для Дерека — святой день, и к часу дня он отправился на свою поляну; посетителей о не особенно много, так что я решила подбить дебет-кредит. Только я засела за бухгалтерские книги, в офис вваливается Дерек с мешком для крикетных причиндалов и объявляет, чтобы его ждали не раньше одиннадцати, а то и в половине двенадцатого ночи. Нет, конечно же он не будет все это время лупить по мячу, но надо же обсудить стратегию игры! Обсуждение обычно происходит в ближайшем кабачке, а Дерек не такой невежа, чтобы уйти, пока там еще кто-то остается.

Не прошло и нескольких минут после отъезда Дерека, как врач из Вестона позвонила снова. Она в растерянности сообщила, что в Обществе покровительства животным все в разъездах по вызовам и прислать машину смогут не раньше понедельника. Ну, как их за это винить? В наше время любое дело приходится делать с максимальной эффективностью при минимуме рук и расходов. Хорошо, когда все идет как по маслу, но при слишком большом количестве звонков сидящий на телефоне дежурный вынужден отдавать каким-то из них предпочтение. Возможно, он не знаком со спецификой поведения всех животных и уж наверняка подумал, что раз косуля в руках ветеринара, то ничего плохого с ней не случится. Но в данном случае решение было принято неверное. Косулю нужно было забрать как можно быстрее, причем не только ради ее безопасности, но и ради безопасности людей, в чьи руки она попала. Я обещала врачу что-нибудь предпринять и позвонить через десять минут.

Я мигом набрала номер Колина Сэддона из Отдела дикой природы Общества покровительства животным и, пока в трубке слышались гудки, скрестив пальцы молила судьбу, чтобы он оказался на месте. Слава Богу, вот и он! Колин сообщил, что не может надолго отлучиться из Общества — там просто больше некому сидеть, и, кроме того, во второй половине дня него показательная дойка коров. Мы договорились, что я заберу косулю у ветеринара, привезу ее к нам в Центр, а Колин подъедет и заберет ее у нас.

— Имей в виду, — предупредил меня Колин, — если увидишь, что животное выходит из наркоза, пусть ветеринар сделает ему еще инъекцию. Будь осторожна!

Я тут же позвонила в Вестон, что выезжаю, и побежала искать маму — попросить ее съездить со мной: лишняя пара рук не помешает. Мама, как всегда, возилась в саду, на не были старая одежда и видавшие виды сапоги.

— Как же я поеду таким чучелом? — изумилась она. Но видя, что мне действительно нужна ее помощь, без колебаний села в машину, и мы помчались в Вестон.

…Моей маме за семьдесят, хотя по ней этого не скажешь — вот она хлопочет в саду, а через минуту уже моет посуду в чайной комнате. Пользуясь случаем, хочу еще раз поблагодарить родителей за колоссальную помощь — если бы не они; мы с Дереком пропали бы. Папа иногда сидит за администраторским столиком, а то возится с железяками в мастерской, в которой, правда, столько всякой всячины, что трудно разобраться, где что лежит (и какая удача, когда затерянный было инструмент наконец находится!). Когда он входит в комнату, первое, что от него слышишь: «Не знаешь, где то? Не знаешь, где это?» Когда Дерек уехал проветриться на Джерси, — он спросил: «Слушай, он не прихватил с собой случайно ножовку? Я все обыскал, как в воду канула!» И с этим же вопросом он обратился к Дереку, едва тот переступил порог дома.

Как бы там ни было, мы с мамой получили удовольствие от поездки в Вестон. Ведь даже когда она рядом хлопочет по ферме, поговорить с ней бывает практически невозможно: каждый раз что-нибудь да прервет разговор. На сей раз мы наговорились всласть и не успели оглянуться, как доехали. Врач, у которой была косуля, очень обрадовалась нашему прибытию, так как животное уже начало приходить в себя.