Итак, интеллигенция созерцает самое себя исключительно (bloss) как интеллигенцию или как чистую интеллигенцию, и в этом самосозерцании именно и состоит ее сущность. Это созерцание поэтому на случай, если должен существовать еще какой-нибудь другой род созерцания, с полным правом в отличие от последнего называется интеллектуальным созерцанием. Вместо слова «интеллигенция» я предпочитаю пользоваться наименованием «яйность» (Ichheit), ибо оно для каждого, кто способен хоть к малейшей наблюдательности, непосредственнее всего обозначает обращение деятельности на самое себя [18].

(30, стр. 509–518)

Мы должны отыскать абсолютно первое, совершенно безусловное основоположение всего человеческого знания. Быть доказано или определено оно не может, раз оно должно быть абсолютно первым основоположением.

Оно должно выражать собой то дело-действие (Thathandlung), которое не встречается и которого нельзя встретить среди эмпирических определений нашего сознания, которое, напротив того, лежит в основании всякого сознания, и только оно делает его возможным[19]. При изложении такого дела-действия следует опасаться не столько того, что при этом не будет мыслиться то, что нужно мыслить, ибо об этом позаботилась уже природа нашего духа, сколько того, что при этом будет мыслиться то, чего не следует мыслить. Это делает необходимую рефлексию о том, что можно было бы, пожалуй, сначала признать за такое дело-действие и отвлечение от всего того, что к нему в действительности не относится…

Приступая к этому размышлению, мы должны отправиться от какого-либо такого положения, которое не откажется признать каждый человек. Таких положений могло бы быть, конечно, и несколько. Размышление свободно; и не имеет значения, из какой точки оно исходит. Мы избираем такое положение, от которого до нашей цели всего короче расстояние.

Раз только это положение будет признано, вместе с ним должно быть признано как дело-действие также и то, что мы хотим положить в основу всего наукоучения; и размышление должно показать, что его, как таковое, надлежит признать одновременно с этим положением. Мы установим какой-нибудь факт эмпирического сознания, и затем одно за другим от него будут отделяться эмпирические определения, пока не останется лишь то, чего уже безусловно нельзя от-мыслить прочь и от чего далее уже ничего более нельзя отделить.

1. Положение А есть А (то же, что и А = А, так как таков смысл логической связки) признается каждым, и притом безо всякого размышления над ним; оно признается за нечто совершенно достоверное и установленное.

Но если бы кто-нибудь стал требовать его доказательства, то в ответ на это мы не прибегли бы к доказательству, а сказали бы, что это положение безусловно достоверно, т. е. без всякого дальнейшего основания на то. Отвечая так и вызывая тем, без сомнения, всеобщее одобрение, мы приписываем себе этим способность полагать нечто безусловным образом.

2. Утверждением, что только что приведенное положение достоверно, не утверждается того, что А существует. Положение А есть А не однозначаще с положением А есть или существует некоторое А. (Бытие, полагаемое без предиката, выражает собой нечто совсем другое по сравнению с бытием, которое полагается с предикатом, о чем смотри ниже.) Положим, А означает заключающееся между двумя линиями пространство; в таком случае первое положение остается по-прежнему истинным, тогда как положение А есть было бы явно ошибочным. Но этим мы утверждаем: если А есть, то есть А. Следовательно, о том, есть ли А вообще или нет, вовсе не поднимается вопроса. Вопрос касается не содержания положения, а только его формы. Спрашивается не о том, о чем что-либо известно, а о том, что известно о каком-либо предмете, что бы это ни был за предмет.

Следовательно, утверждением, что вышеприведенное положение безусловно достоверно, установляется то, что между таким если и таким то существует необходимая связь. Необходимая связь между ними и есть то, что полагается безусловно и без всякого дальнейшего основания. Предварительно я буду называть эту необходимую связь = X.

3. Относительно того, существует ли само А или не существует, этим еще ничего не полагается. Таким образом, возникает вопрос о том, при каком же условии А существует: а) X по меньшей мере полагается в Я и через посредство Я, ибо в вышеупомянутом суждении судит ведь Я, и судит согласно X как некоторому закону. Этот последний, следовательно, дан Я, а так как он устанавливается безусловно и без всякого дальнейшего на то основания, то он должен быть дан Я самим же Я;

в) о том, полагается ли А вообще и как оно полагается, мы ничего не знаем. Но так как X должно означать собой некоторую связь между неизвестным полаганием А и некоторым при условии такого полагания абсолютным полаганием того же самого А, то по меньшей мере, поскольку такая связь полагается, А полагается в Я и через посредство Я, точно так же как и X. X возможно лишь в отношении к какому-нибудь А, но X действительно полагается в Я; стало быть, и А должно полагаться в Я, поскольку с ним соотнесено X;

с) X стоит в отношении к тому А, которое в вышеуказанном положении занимает логическое место субъекта, а равно и к тому А, которое занимает там логическое место предиката, ибо оба они воссоединяются через X. Стало быть, оба они, поскольку они полагаются, полагаются в Я; и то из них, которое стоит в роли предиката, полагается безусловно на том условии, что полагается также и то, которое стоит в роли субъекта. Соответственно этому вышеуказанное положение может быть выражено также следующим образом: если А полагается в Я, оно полагается или же оно существует.

4. Таким образом, Я через посредство X полагает следующее: А есть в наличности для судящего Я безусловно и исключительно в силу его положенности в Я вообще, т. е. им полагается, что в Я — будет ли оно преимущественно полагающим, или судящим, или еще каким — есть нечто, что равно себе всегда, что всегда остается одним и тем же. И безусловно полагаемое X можно выразить также следующим образом: Я = Я; Я есмь Я.

5. Путем такой операции мы уже достигли незаметным образом положения Я есмь (правда, не как выражения некоторого дела-действия, но все же как выражения некоторого факта).

Ибо X полагается безусловно, — это факт эмпирического сознания. X же равно положению Я есмь Я; следовательно, и это положение полагается безусловно.

Но положение Я есмь Я, имеет совсем другое значение, чем положение А есть А. А именно это последнее положение обладает содержанием лишь при некотором определенном условии. Если А полагается, то оно как А полагается, конечно, вместе с предикатом

А. Но этим положением совершенно еще ничего не решается относительно того, полагается ли оно вообще, следовательно, полагается ли оно с каким-либо предикатом. Положение же Я есмь Я имеет безусловную и непосредственную значимость, так как оно тождественно положению X [20]; оно имеет значимость не только по форме, но также и по своему содержанию. Им Я полагается не под условием, а, как таковое, с предикатом его равенства самому себе. Оно, стало быть, положено; и положение может быть также выражено следующим образом: Я есмь…

6. Возвратимся к той точке, из которой мы вышли:

а) положением А=А осуществляется суждение. Всякое же суждение есть согласно эмпирическому сознанию некоторое действие человеческого духа, ибо оно обладает в эмпирическом самосознании всеми условиями действия, которые в целях рефлексии нужно предполагать известными и установленными;