По словам адвоката, у Кэлвина Хантера были финансовые трудности. Адаму нужно отыскать, в чем состояла причина проблемы и размер этих трудностей. По опыту работы детективом в убойном отделе, Адам знал, что большинство преступлений совершаются из–за страсти либо в споре из–за денег. Судя по обстановке в доме дяди, с ним не жила никакая женщина. Так что начать нужно с денежного следа.

Засунув ладони в задние карманы потертых слаксов, Адам стоял, уставившись на море, видневшееся вдали. Он даже рад, что дядя не оставил ему много денег, только дома с долгами. Когда все будет сказано и сделано, он хотел знать, что построил свой собственный бизнес. Все дело в гордости, решил он.

Его отец жил по таким же принципам. Мэтью Хантер был строителем–подрядчиком. Когда он неожиданно умер от сердечного приступа, небольшие сбережения Адама ушли на завершение последней работы отца. Их оказалось недостаточно, и Адаму пришлось взять ссуду, чтобы закончить проект и не дать в обиду отцовское доброе имя.

С отца мысли Адама перетекли к Уитни Маршалл. До отъезда в Ирак он встречался с одной женщиной. Перед тем как уехать, он заявил Холли, что все кончено, и она быстро нашла ему замену. Он думал, что возвращение всколыхнет старые чувства, но этого не случилось. Вместо того у него перед глазами стояли темно–зеленые глаза и взъерошенные белокурые волосы Уитни. Он снова и снова возвращался мыслями к прошлой ночи. Как он чувствовал под собой эту женщину. Такую нежную. Такую притягательную.

Такую… словно ее место именно там и было.

Уитни просто замечательная, и он хотел бы ей так и сказать, но лучше об этом лишь думать. Может ли мужчину в здравом уме так тянуть к кому–то, кого он посчитал воровкой? Конечно же, в здравом уме Адам быть не может. Он до сих пор открывает для себя, что в нем то одно изменилось, то другое.

– Эй, Адам, – прервал его мысли Тайлер. – Ты хотел меня видеть.

Адам медленно отвернулся от созерцания вида за окном и попытался улыбнуться:

– Да, я тут просмотрел текущие записи. Оказывается, мы много времени тратим на охрану частных владений.

– Послушай, с тобой нельзя было связаться. А тут начался настоящий бум на огораживание мест проживания. Так вот, обеспечение представителей для охраны ворот…

– Представителей?

– Да для охранников придумали и повсеместно употребляют новый термин. Никто не хочет говорить «охранники». Типа попахивает криминалом. Поэтому в ходу «представители». – Тайлер засмеялся: – Вздор, конечно, но это наш хлеб насущный.

В голосе друга Адам различил недвусмысленные оборонительные нотки. Он не стремился встревожить Тайлера.

– Пока я отсутствовал, ты действительно наладил дело. – Адам не упомянул, что большая часть денег, предназначенных для старта «Хайтек», была его. Тайлер вложил мало наличных, зато делал всю работу, когда подразделение Адама послали в Ирак. – Я просто подумал, что мы договаривались уйти в корпоративную безопасность.

– Знаю, но этот орешек оказался не по зубам. – Теперь Тайлер говорил примирительным тоном и стал больше похож на парня, которого Адам знал до того, как уехал. – Для того, чтобы наладить корпоративную безопасность, требуется куча фанатиков–компьютерщиков и дорогое оборудование. Не думаю, что нам следует пока нацеливаться на это направление.

– Я не собираюсь тебя критиковать, – заверил Адам. – Просто таковы мои ощущения насчет того, что происходит. Ты проделал адскую работу.

Тайлер вознаградил его одной из своих фирменных улыбок, но Адам ничего не мог с собой поделать: ему не давала покоя мысль, что у друга что–то на уме. Адам знал, что сильно изменился за последние два с половиной года. Очевидно, Тайлер тоже. Останутся ли они близкими друзьями, как прежде? Смогут ли вместе заниматься одним делом?

Черт, он на это надеялся. Во время пребывания Адама за морем Тайлер был его спасательным кругом. Писал письма по меньшей мере раз в неделю. Конечно, большая часть посланий касалась компании, личного в них присутствовало очень мало, но и эта малость значила для Адама очень много. Не имея кучи родни и близких друзей, он ценил моральную поддержку Тайлера.

– Послушай… – Тайлер подошел к окну, окинул взглядом вид, простиравшийся перед ним, и продолжил: – Насчет Холли. Мы не собирались… затевать того, что случилось. Просто так вышло.

– Да ничего, – ответил Адам и был совершенно искренен. Ладно, может, где–то глубоко в душе ему хотелось, чтобы Холли подождала и дала их отношениям шанс. Но почти три года – большой срок, особенно с учетом того, что он порвал с ней как раз накануне отъезда. Черт, большая часть женатых парней из–за разлуки имели проблемы в браке. Он правильно сделал, что тогда прервал отношения.

– Ты найдешь кого–нибудь, – успокоил его Тайлер. – Девчонки за тобой всегда бегали.

Адам не мог не вспомнить об Уитни. Он чертовски хорошо знал, что она бы не согласилась с Тайлером. Он напугал ее до чертиков. Хуже того, у нее на горизонте еще маячит бывший муж.

О, черт. Никто сроду не мог упрекнуть Адама в излишней чувствительности. Но что–то такое присутствовало в Уитни, что посылало его в штопор. Он считал ее очень сексуальной. Он так долго обходился без женщин, что ему позарез требуется секс, и все же что–то внутри него отчаянно стремилось к чему–то большему, чем просто быстрый перепихон.

А что именно он хотел? Когда насмотришься на смерть вблизи, начинаешь ценить жизнь, то, что она значит. Он хотел семью, а, значит, детей… и жену. Ему нужна была женщина, какая–нибудь особенная, которая делила бы с ним все, с которой можно было поговорить по душам – особенная женщина. И он не переставал думать об Уитни. Может, она и не такая женщина, но не помешает это дело расследовать.

Адам внутренне улыбнулся. Черт возьми, уж в чем в чем, а в расследованиях он мастер.

Глава 6

Райан Фордем смотрел на воды залива, раскинувшегося прямо за рестораном «У Пиохи» (Ресторан полинезийской кухни на острове Коронадо (расположен в 5 милях от Сан–Диего, Калифорния). Место знаменито своей кухней (по большей части, морепродуктами) и прекрасным видом на залив. – Прим.пер.). Вдалеке еле–еле тащился катер береговой охраны, мимо проносились быстроходные яхты, и их паруса в свете заходящего солнца отливали янтарем. Рядом за столиком сидела Эшли и описывала дом, который ей хотелось бы иметь. У Райана не хватало духу признаться, что он уже связался с агентом и отозвал их заявку. Какой еще у него оставался выбор? Пока Уитни не подпишет документы и не передаст бывшему супругу полный контроль над собственностью, тот, можно сказать, на мели.

«Почти полностью разорен», – нехотя признался Райан.

Деньги, которые ему удалось получить, должны были пойти на новую практику и погашение долга Доменику Корису. От одной только мысли об этом громиле–индейце по загривку точно сороконожка поползли бисеринки пота.

«Почему ты не можешь бросить азартные игры?» – в сотый раз спрашивал себя Райан.

«Ты же можешь», – уже в бесчисленный раз за последние три года откликалась здравая часть его мозгов. Снова и снова он повторял себе, что ноги его больше никогда в казино не будет, и всякий раз нарушал обещание.

«Азартные игры – это зависимость, – напомнил он себе. – И столь же сильная, как от кокаина или алкоголя». Может, даже большая. Победа давала кайф, который он не смог бы получить даже при самом горячем и извращенном сексе. Проигрыш бросал в пучину отчаяния, но обещания «подъема» было достаточно, чтобы Райана снова и снова тянуло за игорные столы.

– Что? – переспросил он, когда до него дошло, что Эшли задала ему вопрос. – Я отвлекся.

Та изучала его с минуту, а затем повторила:

– Я сказала, что собрала документы для получения лицензии на перепродажу. Мне нужно выбрать название моего бизнеса. Я разрываюсь между «Интерьеры Эшли» и «Дизайн Эшли».

– «Дизайн», – решительно заявил он. – С «Интерьерами» тебе придется ограничиться лишь декорированием. С «Дизайном» ты можешь переключиться и на другие вещи, на предметы искусства, к примеру, или моделирование одежды. С твоим–то талантом ты в силах заняться чем угодно.