В 18 ч. 30 м. командование гвардейского корпуса отдало следующий приказ:
«Корпус завтра продолжает наступать с линии Морен-Ле-Пти
— Норме. 12–й арм. корпус продвигается, примыкая, дальше к востоку, 10–й арм. корпус западнее болот — на юг.
Еще сегодня вечером надлежит занять следующие позиции:
1–я гв. пех. дивизия — на линии Морен-Ле-Пти — Экюри (включая). В Ольнизё (Aulnizeux) и Ольней остаются сильные отряды.
2–я гв. пех. дивизия на линии Экюри (исключая) — Норме (включ.) с сильным эшелонированием налево и в соприкосновении с 12–м арм. корпусом.
Каждой дивизии придаются 2 батареи тяжелых гаубиц».
Таким образом, 1–я гв. дивизия должна была значительно склониться влево к востоку, оставляя болота на своем правом фланге. Между нею и 10–м корпусом открылась брешь больше, чем в 15 км. Части обеих дивизий должны были совершить в темноте значительные переходы, которые сильно сократили немногие часы ночного сна. Только около 1–2 час. ночи были закончены передвижения, после чего пришлось еше окапываться. «Пласт земли был только в 40–50 см глубиной, а потом шел твердый, каменистый грунт, который представлял непреодолимое препятствие для малочисленного и слишком малого по размерам шанцевого инструмента».
Командир гвардейского корпуса связывал переход в наступление с выдвижением на боевую линию 12–го германского корпуса, который все еше, однако, бил в пути. Поэтому начало атаки 7 сентября было передвинуто на 8 час., когда должна быть пройдена линия Морен-Ле-Пти — Норме, 1–я пех. гв. дивизия должна была наступать в границах: справа Морен — Ле — Пти — Монт — У (Mont — Aout), слева Экюрн — ферма Гозе (Ferme de Hozet), в 5,5 км западнее Фер- Шампенуаз. 2–я гв. пех. дивизия, примыкая к 1–й, левая граница — Норме — Фер-Шампенуаз (исключая) — Конантр (исключая). Наступление, следовательно, должно было вестись с поворотом на 45 градусов.
Приказ содержал, на основе горького опыта 6 сентября, указания о том, что полевая и тяжелая артиллерия должна быть подведена близко к пехоте и всеми средствами стремиться облегчить пехоте продвижение вперед.
Получив новые данные о задержке наступления 12–го германского корпуса, генерал Плеттенберг решает отсрочить наступление своего корпуса. Новый его приказ не был доставлен всюду своевременно, 2–я пех. гв. бригада западнее Экюри уже начала наступление. Несколько рот начали перебежками продвигаться к югу. 500–600 м удалось пройти благополучно, но затем части попали под сильнейший огонь. «С грохотом падали первые гранаты, потрясая землю: пыль, огонь, чад стоят над полем боя. И затем в непрерывной последовательности — гранаты и шрапнели; молотит пулеметный огонь; хлещут пули. Сразу же смешиваются с этим ураганом вскрики раненых, стоны умирающих. Лихорадочно впиваются в землю, разрывая ее штыком и котелком, перочинным ножом, каблуками царапают поверхность, чтобы глубже врезаться в землю»[232].
Только 2 роты — 10–я и 12–я 2–го гв. пех. полка — потеряли в этой кровавой бане 27 убитыми и 96 ранеными; большие потери понес офицерский состав. На этом участке ни одна немецкая батарея не поддержала своим огнем истекающую кровью пехоту! Артиллерия была сдвинута дальше к западу, телефонная связь с ней отсутствовала. К вечеру все части 1–й гв. дивизии были возвращены на исходные позиции.
Кое-где были предприняты еще попытки наступать, но они отражались убийственным огнем французской артиллерии, которая явно господствовала над полем сражения. Обстрелу подверглась вся линия гвардейского корпуса от Морен-Ле-Пти до Норме.
б) Саксонцы спешат на помощь 6 сентября
(Схема 12)
Схема 12. Наступление 32-й пехотной дивизии. 6 сентября.
32–я пех. дивизия (12–й германский арм. корпус) вместе со всей 3–й армией провела день 5 сентября на отдыхе. Когда дивизия 6 сентября с утра выступила в поход по дороге Сен-Map — Шентри (Chaintrix) — Жерминон, сказались отрицательные последствия этого однодневного перерыва в движении. Люди, набросившиеся на свежие фрукты, страдали от желудочных заболеваний, с трудом расправляли мускулы; жара и пыль казались еще более невыносимыми, чем раньше. Но худшее было еще впереди.
В Сен — Map командир дивизии генерал Планиц получил сообщение, что гвардия ведет тяжелый бой; его просили о поддержке быстрейшим движением на Кламанж. Тотчас же был отдан приказ максимально ускорить движение с поворотом от Жерминон на юго-запад, чтобы поддержать левый фланг гвардии. Это ускорение марша в условиях страшной жары, под тяжестью походной нагрузки вскоре крайне мучительно стало отражаться на людях.
Появилась масса отставших, которые ложились в рвы вдоль дороги, отказываясь идти дальше. В 12 час., после перехода 35–40 км, был дан короткий отдых, после чего части стали выходить через лес к указанной им боевой позиции на линии Норме — Ланаре, т. е. по берегу ручья Сомм. Один из батальонов 178–го полка оказался неспособным к дальнейшему движению: с утра 4 сентября полк прошел, выполняя одно задание, около 100 км.
Переходя через лес, южнее Вильсене (Villeseneux), части перемешались. Вместо точных маршрутов были даны направления; в некоторых местах войска попадали в непроходимую зону и вынуждены были возвращаться и обходить. На единственном шоссе произошли заторы. Как только был перейден ручей Мои (Riviere du Mont), дивизия попала под обстрел французской артиллерии.
Неся значительные потери, двигавшийся на крайнем правом фланге дивизии 3–й батальон 178–го полка к вечеру достиг Норме, установив связь с гвардией. 6 батарей дивизионной артиллерии заняли позиции в районе выс. 167. Но они должны были ограничиться обстрелом пехотных целей. Скрытая в лесу, позади железной дороги, французская артиллерия оставалась невидимой. Напротив, немецкие батареи тотчас же были накрыты ее огнем. Части 63–й пех. бригады вышли в район выс. 165, но здесь залегли под сильнейшим огнем противника. Пехота требовала артиллерийской поддержки. В 6 ч. 45 м. на выс. 165 выдвинулся один взвод (2 орудия) 6–й батареи 28–го арт. полка. Орудия открыли огонь прямой наводкой по леску, откуда бил пулемет, но тут же сами попали под обстрел неприятельской артиллерии. 64–я пех. бригада чрезвычайно медленно продвигалась через лес. Как только части показались на опушке, вокруг засвистели гранаты. «Снова мы должны были получить урок, что французы имеют отличное артиллерийское наблюдение и, в ожидании противника, уже пристрелялись по определенным линиям» (сообщение лейтенанта Гольфельда, 3–й р. 178–го полка). Внизу за дорогой, по южному берегу Соммы, тянулись окопы противника, откуда велся оживленный огонь. Артиллерийский огонь преградил немецкой пехоте дальнейшее продвижение. Ни одна батарея не поддержала ее на этом участке.
Ведущий разведку левее 18–й гусарский полк наткнулся на противника в районе Васимон (Vassimont). 5–й эскадрон бросился в атаку с шашками наголо. «В 6 час. вечера он совершил свой смертный марш, — рассказывает участник Луке. — Мы скакали, как только могли кони, сквозь французскую пехоту, которая бежала назад к местечку Васпмон, а эскадрон гнал ее через деревню». Но здесь гусары были встречены артиллерийским и пулеметным огнем; эскадрон был разбит: лишь немногие вернулись назад, большая часть попала в плен.
Поставленная перед 32–й дивизией цель — захватить отрезок реки Сомм — не была достигнута. «В первый раз с начала войны мы не могли продвинуться прямо вперед и, что особенно снижало настроение, в первый раз своя артиллерия… не смогла выступить против неприятельской и преодолеть ее действие»[233]. Надо было окапываться, но этой задаче не придали должного значения, так как думали завтра наступать дальше, а кроме того пехота была в состоянии полного изнеможения. «Вечером в передовой линии появились „стрелковые окопы“, как их тогда называли» (лейтенант Фишер, 1–го батальона 102–го полка). «Слишком скоро пришлось нам пожалеть, что мы не подготовили основательней наших стрелковых ям. Недостаток шанцевого инструмента впервые оказался в высшей степени неприятно ощутимым. Очень многие, кто считал при форсированных маршах, при палящем солнце, свою маленькую лопату, как ненужный балласт, теперь познал ее высокую цену» (Гейнц, лейтенант 5–й р. 177–го полка).