– Постойте. А как же быть в случае, если на вас мало ли нападут? Ведь тогда любой сможет проникнуть через эти двери, – задал логичный вопрос Юра. Я тоже хотел поинтересоваться насчет этого, но он меня опередил.

– Я ждал этого вопроса, молодой человек. Не беспокойтесь, все продумано. Если на нас и нападут – тьфу, тьфу, тьфу три раза – то дежурные на станции бросят позиции и побегут в туннель. Потом нажмут кнопку, вот здесь, – Велимир Андреевич указал на маленький, едва заметный в темноте выступ в стене, – и все. Рычаг уже не сможет открыть дверь. И враг не зайдет на нашу территорию. Но вы, я надеюсь, не собираетесь на нас нападать?

– Нет, конечно. А устройство действительно простое, – согласился Юра.

Перегон «Площадь Александра Невского–1–Елизаровская» – самый длинный в петербургском метро, поэтому ехать нам предстояло долго. Правда, нас везла мотодрезина, скорость которой была значительно выше обычной, приводящейся в действие ручным путем. Также для ее движения не нужен был никакой физический труд. Все хорошо в мотодрезине, есть только одно «но» – нужно топливо для того, чтобы заправлять ее. В нынешних условиях это задача крайне сложная. Однако у «зеленых» топливо похоже есть и  немало, раз могут позволить себе кататься на таких машинах. Интересно, где они его берут? Впрочем, это не мое дело, но при случае можно поинтересоваться.

Интересно было еще и то, что мотодрезина, на которой мы ехали, была восьмиместная и сиденья в ней располагались как в автобусе: слева и справа, а посередине – узенький проход. Я и Юра сели впереди, Антон и Велимир Андреевич позади нас, а следом расположился дядя Вова. Большой фонарь, прикрепленный к бамперу дрезины, хорошо освещал дорогу впереди, поэтому я в деталях видел весь туннель.

Вскоре за своей спиной я услышал такой диалог:

– Веля, можно будет тебя попросить…

– Конечно, Антон, конечно. Все что угодно в меру моих сил и возможностей! – расплылся в улыбке Велимир Андреевич.

– В связи со сложившейся ситуацией… я бы хотел, чтобы костюм залатали как можно скорее.

– Антон, зачем торопиться? – вступил в беседу дядя Вова. – Главное ведь, чтобы сделали пускай не быстро, но зато качественно. Или тебе важнее в данном случае время.

– Ты, безусловно, прав, но пойми: у нас буквально каждая минута на счету.

– Может, объясните мне, что у вас стряслось, а? – вздохнул Велимир Андреевич.

На долгое время в воздухе повисла тишина, лишь только колеса дрезины стучали о стыки рельс. Антон был в раздумьях: рассказывать другу об угрозе, нависшей над нашей веткой, или лучше не стоит. Наконец он решился и поведал все, как есть. Велимир Андреевич был просто  в шоке от услышанного и выразил нам свои соболезнования. Также он сказал, что в случае чего обещает помочь чем только сможет. Антон осторожно поинтересовался, можно ли одолжить оружие. Велимир Андреевич грустно вздохнул и сказал:

– Увы, мой друг. Я бы с радостью, но раз такое дело, то мою ветку вскоре может постигнуть такая же участь и даже одалживать оружие нельзя. Нам тоже надо будет противостоять «красным». И как бы мне неприятно было это говорить, у вас мало шансов выжить, если вы хотите дать им бой.

– Но даже если мы отдадим им все патроны – протянем недолго.

– А что если отдать не все патроны?

– Это как? – не понял Антон.

– А так! Принести им патроны и сделать вид, что это все, что у вас есть. А на самом деле немного оставить. Думаю, никто из «красных» не станет проверять, осталось у вас что–нибудь или нет.

– А если будут? К тому же… допустим, мы оставим немного. Да? И что? Все равно этого не будет хватать для полноценной жизни.

– Антон, ты сам подумай, если мы примем предложение «красных», они заключат нас под свою эгиду, – серьезно сказал дядя Вова. – Ты же слышал Ньютона… или как там его? Да, жизнь уже не станет прежней, но она всегда состояла и будет состоять из одних перемен.

– Вот только эта перемена не к лучшему. И неужели ты действительно веришь, что «красные» обеспечат нам нормальное существование?

– А почему бы и нет? Все может быть.

– Неубедительно, – скептически произнес Антон.

– Да, Володя, я тебя не узнаю. Как ты можешь верить «красным»? Они же хитрые и лживые подонки! – воскликнул Велимир Андреевич.

– Но они люди. Как и мы. Хоть и ведут себя как безжалостные звери, но, думается мне, им не чужда честность. Да и поймите, я не хочу проливать свою кровь ни за что.

– Как это: «ни за что»? Как это: «ни за что»? Вова, ты думай, что говоришь. Мы будем воевать за свою свободу. И даже если нам не удастся победить, то, по крайней мере, умрем свободными людьми.

– А мы не победим – это точно. Население красной ветки в четыре раза больше нашей. Вооружения – на каждого человека по два–три автомата  и это если не считать женщин, детей и стариков. Да и что толку умирать свободными? Мне от осознания этого легче нисколько не станет. Нет, воевать с ними бесполезно, как вам не ясно? Сдаться – самый оптимальный выход.

– Эх, Вова, Вова! Ничего–то ты не понимаешь! – тяжело вздохнул Велимир Андреевич.

– Олег, Юрий, а вы как считаете? – обратился к нам Антон.

Все то время, что беседовали старшие, мы с Юрой старательно делали вид, что увлечены видом туннеля, хотя на самом деле внимательно ловили каждое слово. Теперь, когда нас подключили к дискуссии, мы развернулись на своих сиденьях так, чтобы видеть наших собеседников.

– Я остаюсь при своей точке зрения. Нужно воевать, как бы это ни было безысходно. Извините, дядя Вова, но вы не правы. Сдаваться «красным» не нужно.

Закончив свою речь, я кивком головы передал слово Юре. Он был предельно лаконичен и поддержал меня в моем видении решения проблемы.

– Как видишь, – обратился Антон к дяде Вове, – большинство за то, чтобы противостоять «красным»…

– Большинство? А ты спросил остальных жителей ветки? Что они думают по этому поводу? Может, они – так же, как и я – не захотят умирать за, как вы говорите, свободу?

– Ты прав, Володя, – угрюмо произнес Антон. Он был явно уязвлен тем, что дядя Вова так отпарировал ему, но быстро воспрял духом. – Но, надеюсь, все поддержат нас с Олегом.

– Как знать, как знать…

* * *

На «Елизаровской» мы вышли, чтобы пока мы ждем Велимира Андреевича немного размять ноги. На этой станции я находился впервые и сразу, как только увидел ее «внутренний мир», она сразу оставила о себе не очень приятное впечатление.

Причиной тому послужила обнаженная женщина, которая… я сначала подумал, что это обман зрения… была привешена к потолку за ребра крюками. Все ее тело было залито запекшейся кровью, а значит, она висела тут давно. От этого ужасного зрелища меня чуть не вытошнило, те же чувства испытывали и мои спутники. Все, кроме Велимира Андреевича.

– Это что? – голос Антона дрожал. Он смотрел как завороженный на труп женщины и не мог отвести от него взгляд, хотя, наверное, очень хотел.

– О, она – воровка. И понесла наказание за свои деяния, – объяснил Велимир Андреевич даже не взглянув на тело.

– Как-то жестоко вы с ней, – сказал Юра.

– Жестоко, да, согласен. С ворами так и нужно. И кстати это не первый случай кражи на нашей ветке. Но раньше похитителей чужого добра не удавалось ловить, а это попалась прямо на месте преступления. Своим примером она показывает, что будет с теми, кто будет воровать. И вы знаете, за три дня еще никто не посягнул на чужое добро. Так что можно считать, что система возымела нужный эффект.

– Она висит здесь третий день? – ужаснулся Антон. – Боже!

– Ну да! Иногда приходит в себя и просит пить…

– Она еще и живая? – не скрывая отвращения и ужаса скривился Юра.

– Гуманнее надо быть, Веля. Пускай она воровка, но это не повод поступать с ней так. Вы же люди, а не звери.

Велимир Андреевич ничего не сказал на это.

– К тому же вы не пробовали разобраться в произошедшем? – продолжил дядя Вова. –  Может быть, она совершила кражу от безысходности. Положение вынудило, например. Или, как знать, возможно эта женщина ни в чем не виновата?