В поисках истоков Нила, а главное, в погоне за золотом снаряжались экспедиции и в Восточный Судан. По повелению императора Нерона в 70 г. две центурии поднялись вверх по течению Нила, миновали государство Мероэ (у 5-го порога) и достигли, очевидно, заболоченной местности на берегах Белого Нила и у Бахр-эль-Газаля с «огромным лабиринтом болот, покрытых трясиной, где не может пройти лодка» (Сенека, VI, 8). Так была достигнута граница древнейшей и древней Африки. К югу от Сахары она характеризовалась переходом к применению и обработке металлов и возникновением раннеклассовых обществ.

Когда в конце XV в. первые португальские завоеватели и путешественники ступили на землю Африки, значительная часть ее населения уже в течение многих веков умела выплавлять и применять железо. Исключение составляли лишь некоторые племена, жившие изолированно в отдаленных областях тропического девственного леса и Южной Африки.

Многие первобытные племена, подобно носителям неолитических культур I тысячелетия до н. э., параллельно с металлическими продолжали применять орудия труда, оружие и другие аналогичные предметы из камня и кости. Такой параллелизм наблюдается в культуре сао бассейна озера Чад и в неолитической культуре биго в Уганде с X по XIV в. н. э., а также в центрах культуры нок перед началом нашей эры.

С какого же времени в Тропической Африке началось применение металла, которое знаменует конец каменного века, а следовательно, и первобытного общества? Этот вопрос имеет особое значение, ибо у любого народа возникновение экономической и социальной дифференциации, формирование классового общества связаны с его вступлением в век металла.

За исключением Египта, где обработка бронзы достигла наивысшего развития в период Нового царства (1262–1085 гг. до н. э.), и некоторых областей Северной Африки и Мавритании, в Африке южнее Сахары не было отдельного медного или бронзового века, хотя и медь и бронза во многих местностях еще в древности, а кое-где и на протяжении ряда веков занимали в быту главное место. В Западной Африке, бедной медью, но богатой золотом, в ходе торгового обмена через Сахару большую роль играла в древности ливийская медь, обменивавшаяся на западное африканское золото. Начало этим операциям положили в I тысячелетии до н. э. гараманты — ездовые на колесницах из Феццана. Французский археолог Р. Мони датирует употребление на территории Мавритании меди в виде топоров и наконечников копий временем с 1200 г. до н. э.

Систематическая добыча меди началась к югу от Сахары сравнительно поздно. Знакомство с ней оставалось чисто региональным и ограниченным немногими месторождениями и узловыми пунктами на путях торговых караванов с медью в Западной Центральной Африке и не оказывало существенного влияния на развитие производительных сил. Напротив, добыча меди и особенно распространение медного литья предполагали наличие железных орудий труда и другого инвентаря. Только уже на рубеже I и II тысячелетий н. э. и именно благодаря применению железных орудий интенсифицировалась эксплуатация залежей меди на Замбези и в Катанге, красной медной руды в Такедде (Мали) и олова на плато Баучи в Нигерии. Из описаний ал-Бируни известно, что в XIII в. в Катанге существовали медные рудники. Ибн Баттута сообщает в XIV в. о месторождении красной медной руды близ Такедды в Мали.

Знаменитые бронзовые и медные произведения искусства Ифе и Бенина датируются не раньше начала XII в. Статуэтки из меди и бронзы, найденные Ж.-П. Лебефом в местах расселения народа сао на берегах озера Чад, относятся к X–XIII вв. Как показывают археологические данные, в Тропической Африке медь и бронза почти не употреблялись для производства орудий труда, утвари и оружия, но зато придворные ремесленники с высоким совершенством изготавливали из них, а также из золота произведения искусства и ценные предметы обихода. В отличие от стран Переднего Востока и Средиземноморья в Африке к югу от Сахары сначала научились плавить и обрабатывать железо, а уже потом овладели искусством получения меди. Во многих областях Африки в конце неолита железо начали употреблять непосредственно после камня. Периода бронзы в собственном смысле этого слова, характеризуемого обработкой меди, а также энеолита (периода камня и бронзы) здесь не было.

Тем большее значение имело умение обрабатывать железо. Оно повлекло за собой в конце концов коренные изменения в состоянии производительных сил, а следовательно, и в социально-экономической области, в отношениях собственности.

Следует подчеркнуть, что африканцы самостоятельно научились добывать железо и создали свои способы его производства и обработки.

Тропическая Африка богата болотной железной рудой, озерным и луговым бурым железняком. На первых порах болотную железную руду плавили на обычном дровяном костре в простой яме, но постепенно техника производства железа усовершенствовалась. Эта «лесная металлургия» местного происхождения, развившаяся очень рано, распространилась и в саванных районах. Во многих частях саванны, где население, переживавшее стадию неолита, знало керамическое производство, сравнительно рано появились зачатки доменного процесса с применением простейших приспособлений для плавки железа. Наиболее древние центры обработки железа находились, очевидно, в районах Замбези в Юго-Восточной Африке, озера Чад и на Нигерийском плоскогорье. По некоторым данным, скорее всего предположительным, на Конго-Замбезийском плато плавка железа возникла в начале I тысячелетия до н. э., но материалы раскопок, например в пещере Мумбва на притоке Замбези — Кафуэ или же близ деревни Нок на плоскогорье Баучи, не подтверждают столь раннюю датировку. В собственно Тропической Африке более прогрессивные способы производства железа сложились ко II в. до н. э. Впоследствии они настолько усовершенствовались, особенно в центрах будущих государственных образований, что по технике добычи и качеству африканское железо вполне выдерживает сравнение с европейским и азиатским. Железо из Софалы, вывозившееся в XII в. через города-государства восточного побережья в Среднюю Азию и Индию, славилось своим отличным качеством.

Признано, что в Тропической Африке выплавка и обработка железа появились в разных местностях почти одновременно и достигли относительно высокого уровня. В последних научных работах рассматривается вопрос, откуда пришло на юг от Сахары знание железа и умение его применять — из сложившихся в V в. до н. э. железоделательных центров в Северной Африке или из царств Напата и Мероэ в Судане в III в. (см. гл. II), но эта дискуссия ни в коей мере не ставит под сомнение автохтонный характер металлургии Тропической Африки. Конечно, как и во всем мире, на Африканском континенте имели место экономические и культурные связи и обмен в самых разнообразных формах.

На стадии развитого первобытного общества и ранних классовых формаций происходившие переселения народов, торговля и военные походы сближали племена, народности и ранние государственные образования и способствовали распространению новых сельскохозяйственных культур, орудий труда, методов разведения скота, достижений культуры. Население Африки в это время также не находилось в изоляции или в замкнутом пространстве. Однако внешние стимулы оказывались действенными и вели к дальнейшему развитию базиса и надстройки лишь в том случае, если этому соответствовали состояние производительных сил и уровень общественного развития местного населения. Одни эти стимулы, часто спорадические, никогда не были единственными рычагами экономических, социальных, политических и духовно-культурных изменений, но в связи со сложными процессами изменений в различных областях общественной жизни приобретали важное значение.

Точно так же складывавшиеся центры добычи железа в Трс пической Африке были, вероятно, связаны многочисленными узами с другими районами материка. И тем не менее эта металлургия носила самобытный характер, ибо зиждилась на богатых и легко разрабатываемых залежах природных ископаемых и определенном общественном устройстве, которое сложилось в африканском обществе после того, как оно миновало период неолита.