И так как в чистоте она мне доверяла,

Она в моих глазах еще святее стала.

Имею ль право я принять любовь ее,

С днем беззакатным слив безумие мое?»

Марьон

(в сторону)

Он это почерпнул в истории священной…

А вдруг он гугенот

^[15]

?

Дидье

Но магией блаженной

Звук нежный ваших слов меня во тьме обрел,

Сомненья разогнал и к вам сюда привел.

Марьон

Как, разве голос мой был слышен?.. Неужели?..

Дидье

И с ним другой звучал…

Марьон

(живо)

Служанки. В самом деле,

Ведь голос у нее и громкий, и глухой,

И на мужской похож. Но так как вы со мной,

Я больше не сержусь. Сюда садитесь, милый.

(Указывает ему на место подле себя.)

Дидье

О нет, у ваших ног!

(Садится на табурет у ног Марьон и глядит на нее в немом восхищении.)

И повести унылой

Внемлите. Я Дидье. Безродный, я не знал

Моих родителей. Подкидыш, я лежал

На темной паперти, и доброю рукою

Старушка приняла к себе дитя чужое.

По-христиански я воспитан ею был

И после от нее в наследство получил

Немного денег — мой теперешний достаток.

Я был так одинок и путь мой не был сладок.

Я путешествовал — и я людей узнал.

Одних я не взлюбил, а прочих презирал —

Затем, что я читал на лицах сих созданий

Страницы гордости иль низменных страданий.

И пусть вам кажется, что говорит юнец, —

Я стар уже, как тот, кому грозит конец.

На что я не наткнусь, все душу ранит больно;

От мира я устал, с меня людей довольно!

Вот так я жил один, без счастья, без огня,

Когда вы подошли, утешили меня.

О, я не знаю вас! Вы вечером, в июле,

В парижской улице передо мной мелькнули…

Затем последовал ряд мимолетных встреч

Всегда сиял ваш взор и грела ваша речь.

Любви страшился я, и я бежал оттуда —

И здесь вас нахожу, как ангела, как чудо.

Любовью раненный, истерзан, весь в огне,

Я душу вам открыл — вы разрешили мне

Располагайте мной. Иной не знаю цели —

Все сделаю для вас, чего б ни захотели,

И с каждой прихотью согласен наперед.

Кто докучает вам? Мари, пред вами тот,

Кто, слова не сказав, простится с жизнью зыбкой,

Всю кровь свою отдаст за милую улыбку!

Угодно ль это вам? Ответьте, я молю.

Марьон

(улыбаясь)

Да, странный вы… Но я вас и таким люблю

Дидье

Мари, нельзя шутить, о друг мой несравненный,

Словами этими — они навек священны.

Вы любите меня? Известна ль вам любовь,

Что превращается в наш день, и в ночь, и а кровь,

Чем дольше скрытая, тем огненней сияет,

И пламенем своим нам душу очищает,

И в глубине сердец, куда мы прячем их.

Сжигает призраки других страстей земных;

Любовь, что ни надежд не знает, ни предела,

Но все перенести, все вытерпеть умела?

Вы о такой любви здесь говорили?

Марьон

(растроганно)

Да…

Дидье

О, вы не знаете, что ваш я навсегда.

С дня встречи нашей жизнь мечты озолотили,

И милые глаза мне в темноте светили.

Все изменилось вдруг. Теперь вы предо мной,

Как дух неведомый, небесный вестник мой.

Ту жизнь, где я стонал глубоко, безысходно,

Теперь увидел я прекрасной и свободной,

Затем, что я до вас блуждал, был одинок,

Боролся и страдал, но счастлив быть не мог.

Марьон

О мой Дидье!

Дидье

Мари!

Марьон

Я вас люблю, мой милый!

Люблю — как вы меня, с такой же страстной силой.

Нет, больше, может быть. Я вам обречена,

Я вас везде ищу…

Дидье