И тут возник дерзкий план. В первую очередь нужно освободить правую руку. Петр покрепче ухватился другой за гранитный зубец, чуть-чуть отодвинулся от скалы и передвинул автомат с груди на спину. После этого он протянул правую руку вверх, нащупал небольшой выступ и ухватился за него.

Все это заняло не больше минуты, но минута показалась часом. Облегченно вздохнув, Петр опустил занемевшую ле~ вую руку, попутно смахнув со лба пот.

В то же мгновение над головой что-то прошумело. Большая тень пронеслась по скале. Петр поднял глаза и увидел: на гранитный гребень, рядом с кистью его руки, сел огромный орел. Длинные, круто загнутые когти цепко впились в твердый камень. Приплюснутая голова с крючковатым клювом нацелилась на человека.

Петр встретился взглядом с холодно-черными глазами птицы. Стоит орлу вцепиться когтями или даже клюнуть его в руку - и лети в бездну. Впрочем, для этого будет достаточно и двух-трех ударов могучих крыльев.

Многие, очутившись на месте Петра, начали бы отгонять птицу, но Петр не сделал этого. Он знал, что если поблизости находится гнездо, то не к чему злить и без того встревоженного хищника.

В то же время нельзя было и не оценить невольную услугу, оказанную ему орлом: конечно, враг сейчас тоже наблюдает за птицей, и ему и в голову не придет, что та спокойно сидит рядом с человеком. Враг окончательно убедится, что пограничника на скале нет.

- Чего уставился? - прошептал Петр птице.- Лети!

Словно вняв настойчивому совету, орел медленно расправил крылья, взмахнул ими и легко взмыл над пропастью.

- Так-то лучше! - пробормотал Петр и ухватился за гранитный выступ второй рукой.

Держаться стало легче, и можно было приступать к осуществлению задуманного. Правее, метрах в семи от того места, где находился Петр, скала спускалась более отлого, и оттуда можно будет сползти к площадке с гнездом. От гнезда пробраться к основанию утеса и затем постараться незаметно спуститься на его восточную сторону - во впадину.

Главная и самая трудная задача - преодолеть именно первые семь метров. А это можно осуществить только одним способом: поочередно перехватываясь руками от выступа к выступу. Так, вися над пропастью, напрягая остатки сил, Петр преодолел несколько метров.

Солнце скрылось за тучей, стало холодно, сильнее подул ветер. Только на западе, где ущелье переходило в широкую долину, было по-прежнему солнечно и стояла предвечерняя тишина. На склонах гор зеленели пастбища. Еще дальше, внизу, раскинулись сады, табачные плантации, виноградники и среди них веселые белые домики приграничного села и блестящая гладь пруда у колхозной гидроэлектростанции. По дороге пылила колонна автомашин.

Ветер внезапно утих. Вокруг потемнело. Первые крупные капли дождя упали на голову, дробно застучали по утесу. Чуть ли не за самой спиной оглушающе треснул гром. До намеченной Петром точки осталось еще метра четыре.

И опять, второй раз за сутки, грянул ливень.

Казалось, все обернулось против Петра. А он, оглушенный непрерывным громом, ослепленный молнией, мокрый, изнемогающий от напряжения всех сил, продолжал сантиметр за сантиметром продвигаться к цели.

Вот молния снова осветила ущелье. Гнездо внизу. Петр разжал пальцы и стремительно съехал по мокрому шершавому граниту, ударившись больной ногой о хворост.

…Как он добрался до основания утеса, он не мог бы толком рассказать, думал все время об одном: враг может уйти!

Ливень затопил дно каменистой впадины. Не предполагая этого, Петр неожиданно окунулся в холодную воду. Вынырнул, держа над головой автомат. Скоротечная гроза уходила на запад, к Черному морю. Вспышки молний и раскаты грома становились все слабее и слабее. А больше ни малейшего звука! Тогда Петр снова погрузился в воду: в воде слышнее. Легкое шарканье отчетливо прозвучало в ушах.

- Ага, шагаешь… Ну, держись!

Начальник заставы, Михаил Савин и еще двое пограничников нашли сержанта Орлова на рассвете вторых суток.

Он сидел на камнях, вытянув больную ногу, держа палец на спусковом крючке автомата. Нарушитель лежал лицом вниз, со связанными руками.

- Жив?! - только и мог произнести обрадованный Петр, увидев Савина.

- Меня прямо в пещеру сбило,- прошептал Михаил.- Страху натерпелся! А ты как этого типчика заарканил?

- Притаился за уступом, а когда он мимо шагал, я его малость прикладом…

- На заставе побеседуете,- перебил друзей начальник.

Савин тщательно обыскал сначала одежду и обувь нарушителя, потом рюкзак.

- Пистолетов два - американские, к ним семь обойм,- перечислял начальник.- Компас в герметическом футляре - английский… Часы ручные, со светящимся циферблатом - швейцарские. Фотоаппарат «Минокс» - тоже американский… Автоматическая ручка фирмы «Паркер».

Начальник снова осмотрел ручку, усмехнулся:

- Хитро,но старо: однозарядный пистолет, а не ручка…

Враг поглядывал то на дула, наставленные на него, то на офицера в погонах с зелеными просветами, то совсем мельком, исподлобья на молодого сержанта в мокром, порванном о камни обмундировании.

- Кофе в таблетках - все размокло,- продолжал начальник.- Карта Кавказа, двухверстка на русском языке… Чеснок… Галеты… Десять ампул с жидкостью коричневого цвета. В лаборатории определят, что сие значит…

- Товарищ капитан, разрешите обратиться? Это что за прибор? - Савин протянул начальнику какую-то коробочку о дугообразной шкалой и стрелкой.

- Это? - Начальник взял коробочку.- Это электро-контактный взрыватель. Для туриста штука явно бесполезная.

- Ну и персона! - не, удержался Петр, зло глянув на врага.

- Три персоны,- поправил начальник, рассматривая извлеченные Савиным из-под подкладки куртки нарушителя два фальшивых советских паспорта и мореходную книжку…

Рана у нарушителя оказалась легкой - он мог идти сам. Петр же не был в состоянии сделать ни шагу.

- Фуражку мою достаньте,- попросил он, когда его подняли сильные руки товарищей.- Она там, за утесом, в орлином гнезде…

На допросе нарушитель границы рассказал, что он приехал в Турцию в составе американской экспедиции, якобы ищущей на Арарате Ноев ковчег.

- Они не идиоты - искать вчерашний день,- зло ухмыльнулся нарушитель.- Арарат - гора высокая, оттуда отлично можно фотографировать советскую территорию и изучать подступы и подходы к вашей границе. Не ученые в экспедиции, а военные разведчики…

За многие десятки километров видны из степи хребты юго-восточного Адалая. Они возникают над горизонтом синевато-дымчатой, словно висящей в воздухе бесконечной полосой. В ясную погоду над этой полосой на фоне глубокого среднеазиатского неба вырисовываются легкие очертания снежных вершин. В чистом, прозрачном воздухе они кажутся совсем близкими, однако не день и не два - неделя, если не больше, потребуется для того, чтобы попасть в центр Адалая.

Гряда за грядой, один выше другого, вымахивают хребты. Перевалишь через первый хребет - и на многие версты перед тобой простирается высокогорная степь; преодолеешь второй, поднимешься как бы на ступень выше - опять степь. И все реже и реже встречаются на пути селения, все меньше и меньше отар овец на пастбищах.

На юго-востоке - новые хребты громоздятся над хребтами. Все заснеженнее их вершины, все круче их скалистые склоны, все глубже долины, переходящие в ущелья. В долины сползают с вершин мощные ледники, из-под снежных облаков вырываются студеные бурные потоки.

На смену осокоревым, ореховым и яблоневым лесам, растущим по склонам, давно пришли леса горной серебристой ели, но и ель начинает уступать свое место кедру-стланцу и древовидному можжевельнику - арче.