Когда-то он уже был отцом.

И теперь стал им снова.

Отцом сотен ползающих, бегающих, копошащихся детей.

Он был много каким, но определенно не одиноким.

Однако по прошествии нескольких часов, он ощутил, что она становится нервной и напряженной. Она чувствовала угрозу, и он знал это по ее запаху. И спустя некоторое время понял почему — доносящийся издали грохот. Грохот крошащего породу бура. Они выкапывали его. Они шли, чтобы забрать его.

О, нет, — сказал он про себя. Не делайте этого.

Вы не понимаете.

Она очень ревнивая…

Им потребовалась неделя, чтобы снова вскрыть паучью нору и еще три дня, чтобы расчистить «забой», ведущий в пещеру, о которой Юргенс рассказал им по рации. Каждый шаг давался с трудом, но пока страна затаила дыхание, «Си-Эн-Эн» и «Эн-Би-Си» жили рядом с шахтой Хобарт в палатках, а семьи терпеливо ждали, они добрались до пещеры.

Теперь их от нее отделяла лишь каменная стена.

По данным ультразвукового локатора толщиной она была футов пять. Они смогут пробить ее за считанные часы.

— Тащите сюда бур, — скомандовал Руссо, постаревший за последние дни лет на десять. — Мне нужна скважина в эту пещеру.

Около часа потребовалось, чтобы пробить в породе дыру.

Из нее тут же ударила струя сухого воздуха.

Они пытались докричаться через скважину до застрявших в пещере людей, но не получили ответа. Принесенные тепловизоры уловили в пещере признаки жизни, что вызвало всеобщее ликование.

— Принесите расширитель, — сказал Руссо. — Давайте уже вскроем эту мерзавку.

Бригада принялась за работу, а Кори направил в скважину легкий параболический микрофон. Он протянул Руссо наушники.

— Слышал? — спросил Кори.

— Да, — ответил Руссо. — Да…

Кто-то пытался связаться с ними.

Звук, вне всякого сомнения, исходил из пещеры: Чик, чик, чик…