Самая характерная черта этого вида встреч в том, что реципиент по большей части получает лишь слабое представление о том, что с кем-то из его знакомых что-то не в порядке. Обычно он не знает ничего определённого о том, кто это и о какой опасности идёт речь. Что ещё важнее, реципиент никогда не чувствует этого паранормального общения с кем-то. Согласно исследованиям по парапсихологии, сообщение о смерти оказывается полученным на подсознательном уровне, и по многим причинам лишь его фрагменты достигают уровня сознания. В некоторых случаях ясно, что внезапное сообщение о смерти было бы слишком болезненным, и "ментальный фильтр" предохраняет реципиента, пропуская информацию постепенно. Реципиент никогда не осознаёт, что находится в контакте с умирающим человеком или с пребывающим в состоянии клинической смерти (эти случаи составят категорию встреч четвёртого рода). История Марты Иган и её матери - один из примеров встреч третьего рода со смертью. Случай Уоллиса Эйбела, бывшего преподавателя связи, а теперь журналиста, - ещё более яркий пример явления этого порядка.

История Уоллиса Эйбела хорошо документирована. Её подтверждают члены семьи, врачи и медсёстры, наблюдавшие за ним во время болезни, о ней имеется запись в картотеке госпиталя в Аризоне.

Около шести часов утра 30 августа 1975г., менее чем через две недели после того, как Уоллису Эйбелу исполнилось сорок девять лет, он потерял сознание, находясь у себя дома. Он перестал дышать, работа сердца прекратилась. Его доставили в отделение реанимации госпиталя. Кардиолог доктор Марвин Гоулдстейн при помощи дефибриллятора вернул его к жизни. Эйбел пережил смерть, но ничего не рассказывает о своём первом соприкосновении с нею.

Затем рано утром во вторник 2 сентября, когда Эйбел продолжал пребывать в больнице, у него случился сердечный спазм. Медсестра дала ему лекарство, но спустя какое-то время Эйбел перестал реагировать на обращение. По словам одной из медсестёр: "Он начал галлюцинировать. Мне казалось, что он ведёт переговоры с Господом о своей жизни, утверждая, что ещё не готов". Врачи пришли к выводу, что Эйбел умирает, и Ли, жена Эйбела, позвала священника пресвитерианской церкви доктора права Уилсона Килгора. Уоллис Эйбел ярко описывает эту встречу со смертью:

"Внезапно я ощутил тянущую боль в груди. Мой прозрачный двойник стремился оставить тело. Я узнал его сразу же. Но тело моё вроде бы отказывалось выпустить меня в виде облака. Мой двойник боролся, извивался, дёргался. Вдруг я понял, что наблюдаю собственную борьбу за жизнь".

За семьсот миль оттуда дочь Эйбела, Клэра, двадцати одного года, шла по территории Техасского технологического университета на лекцию, начинавшуюся в II часов. Клэра рассказала нам:

"Внезапно я ощутила, что у меня нет времени идти на эту лекцию. И ни на какую другую в этот день. Это было нелепо, потому что в тот день у меня не было никаких других планов. Ощущение было настолько сильным и настолько странным, что ноги как бы сами понесли меня назад в общежитие. Голова была совершенно пуста. Когда я вошла в здание, у меня сразу появилось ощущение, что что-то нехорошо, но я не знала что. Затем я увидела группу девушек в дальнем конце коридора рядом с моей комнатой. Я почувствовала боль в груди, острую боль, дыхание стало неглубоким. Я помчалась по коридору и увидела, что на двери приколота записка с просьбой позвонить домой. Немедленно".

Клэра знала о первом сердечном приступе у отца, и хотя в записке на двери не было ничего определённого, она решила, что срочность звонка связана с состоянием отца. "Я думала, он умер", - говорит она.

Клэра позвонила домой, и соседи сказали ей, что отец жив, что ничего серьёзного нет, но она должна немедленно вернуться домой. Это подтвердило её худшие подозрения. "Теперь я была уверена, что он умер", - рассказывает Клэра. Поскольку она не могла улететь в Аризону раньше пяти, то сидела у себя в комнате и плакала. Тем временем в больнице у Уоллиса Эйбела было два разных видения:

"Пейзаж возник, как на слайде. Мне казалось, что я плыву на спине по тихому озеру. Потом я - довольно близко от берега, где стоит моё семейство и скорбно смотрит на меня. Я пробую рукой дотянуться до них. Они тоже протягивают руки, но наши руки не могут соприкоснуться. Это кажется безнадёжным, и я опускаю руку. Больше всего мне хотелось коснуться моей дочери Клэры, которая мне всегда была ближе других.

Пейзаж внезапно изменился, превратившись в долину, затем в другую. То, что теперь я вижу на расстоянии руки, гораздо более привлекательно, чем предыдущее. Я ощущаю возбуждение, заставляющее меня подойти ближе и посмотреть. Одной ногой я уже ступил в ворота. Желание шагнуть другой раз было настолько сильным, что я не мог ему сопротивляться. Я как раз собирался шагнуть, но в сознании сверкнула молния: если я сделаю ещё шаг, то не из любопытства или странного побуждения. Каким-то образом я догадался, что обратного пути не будет.

Меня охватило ощущение, что я пережил нечто редкое, увидел то, что мало кому удаётся. Я видел то, что находится за пределами жизни, и осознание этого поразило меня".

В этот момент Эйбел открыл глаза и воскликнул: "Где Клэра? Я не могу уйти без Клэры!". Глаза его обежали комнату. В ногах постели стояли его жена Ли, младшая дочь Стейси, пятнадцати лет, и самая старшая, двадцатитрёхлетняя Викки. Клэры не было. "Клэра - моя копия, - рассказывал Эйбел весной 1977г., - по взглядам, темпераменту, манерам. Мы с ней настолько близки, что в детстве она произносила какие-то фразы или делала замечания, которые были просто цитатами моих мыслей в том же возрасте. Многие из них я совершенно не помнил, пока вновь не услышал от неё".

Клэра в свою очередь тоже ощущала себя необычайно близкой отцу. В колледже она сначала хотела избрать другую специальность, не отцовскую (массовая коммуникация), но в конце концов пришла в эту область. "Мы совершенно одинаковы во всех отношениях", - замечает она.

Через час полёта самолёт из Эль Пасо, на котором летела Клэра, приземлился в аэропорту Скай Харбор. Друзья отвезли её в больницу. Увидев Клэру, отец тихо сказал: "Привет, дорогая, как я рад видеть тебя". Затем он впал в полубессознательное состояние. "На меня снизошёл покой", - вспоминает Эйбел. Сутки спустя он был вне опасности. Сейчас Уоллис Эйбел уверен, что каким-то образом, пока он был без сознания, находился в контакте с дочерью.

Клэра же считает, что её странное поведение в то сентябрьское утро было вызвано сигналом тревоги, посланным её отцом.

Духовная связь между членами семьи или любящими хорошо известна. Естественная близость отношений служит как бы мостом для телепатического контакта. Этот контакт бывает сильнее всего на двух полюсах жизни - в моменты рождения и смерти. В ходе одного выдающегося эксперимента, проведённого в родильном доме в Москве, матерей содержали в отдалённом крыле здания. Мать не могла услышать плач своего ребёнка и никаким образом не могла знать, когда врач осматривает детей. Но когда ребёнок плакал, пока у него брали кровь, у матери наблюдались явные признаки беспокойства. Советское исследование подтверждено многочисленными случаями телепатии между матерью и ребёнком. Один из самых драматических обнаруженных нами примеров связи матери и ребёнка тоже относится к встречам со смертью третьего рода.

В марте 1959г. Мишел Хозер, пятидесятипятилетняя домохозяйка, теперь живущая во Флориде, тяжело заболела гриппом. Три дня у неё держалась высокая температура, и она вынуждена была оставаться в постели. Для удобства постель устроили в гостиной дома Мишел в Нью-Йорк Сити. Её дочь Конни, двенадцати лет, лежала в постели на верхнем этаже; внезапно у неё возникло ощущение, что мать сейчас умрёт. Чтобы заговорить с матерью, она попросила воды. Мать принесла ей воду. Конни рассказывает: "Я знала, что когда она спустится по лестнице, то умрёт. Но я так перепугалась, что даже не поговорила с ней".