- Про секс, - соглашается Сэнта. - Ну а что, по-твоему, секс? Механическое соединение тел? Или, может, соединение душ?

- Ну, в идеале...

- В идеале, - она снисходительно улыбается, словно я только что в очередной раз доказала теорему извечного человеческого несовершенства. - В том и разница, девочка, что у вас - в идеале, а у нас, благодаря эмпатии, всегда. Вы живете каждый словно в глухой картонной коробке. Но иногда, порой, каким-то чудом вам удается прогрызть ее стенку навстречу другому, и вы начинаете ощущать этого другого как себя. Чувствовать малейшую смену настроения и угадывать желания, переживать его боль и радость как свою, и даже сильней, чем свою. Ты ведь понимаешь, о чем я?

- Разумеется. Даже я знаю, что это называется любовью, ни к чему объяснять столь сложно.

- Да, вы это так называете. «Настоящая любовь», «большая любовь». В реальности встречается у вас куда реже, чем вы любите об этом говорить. На самом деле это даже не сама любовь, а скорее ее следствие. Собственно, именно это и есть эмпатия. Способность чувствовать другого, как себя.

- И что?

- Что? Что ты будешь чувствовать к такому человеку? Кем он для тебя станет? Свет ведь клином сойдется, верно? Он будет для тебя любимый, обожаемый, желанный, ненаглядный, в целом мире единственный. И понятно, что секс для тебя будет возможен только с ним, другие зачем, ты же так их не ощущаешь...

- Да, разумеется. В чем соль? Ты мне сейчас описываешь идеальные отношения, которые каждый стремится в жизни обрести...

- Да. И которые берутся за образец при построении любых человеческих взаимоотношений. Даже если там и близко нет ни любви, ни эмпатии... А вот теперь представь. Все вот эти чувства. Все это понимание, ощущение, близость. Представь, что ты чувствуешь столь глубоко каждого. Вот хотя бы в этом зале.

Я медленно огляделась, пытаясь понять, что она от меня хочет. Вернее - что пытается мне донести. Почувствовать каждого...Кожей ощутить веселие компании за тем угловым столиком...И огорчится вместе с женщиной, чей спутник вечно скользит взглядом мимо...И ощутить, что чувствует тот грузный мужчина, временами поднимающий на меня свои мелкие, невыразительные глазки... Нет, она говорила не совсем об этом. Говорила, что эмпатия - это как любовь, когда ты душу насквозь пронзаешь, и ощущаешь, словно себя, роднее и ближе некуда, и умирать от страсти готов - лишь в его объятиях. Но если так ты ощущаешь не одного - а весь зал... А если весь народ...всех...

- Вот это и есть любовь. Любовь нашего народа. Способность ощущать каждого - как себя. Для нас нет чужих. Ненужных. Нелюбимых. Мы единый народ, которому даровано счастье безграничной всеобщей любви. Потому, что твои эмоции - это еще и отражение его эмоций, и его, и ее, и их. А их эмоции - это еще и отражение твоих, и не разодрать, где чьи. И как выбрать одного и отказать всем, если все - бесконечно близкие и родные? Потому и секс нам дан - не как способ производства детей, но как способ ощутить единство и любовь. Секс для вампиров - это всегда Слияние. Слияние близких любящих душ, которому лишь вторит слияние тел, жажда дарить и ощущать наслаждение, которое не поделишь на свое и чужое. Да с кем-то одним ты родишь и воспитаешь ребенка, потому, что он станет тебе роднее и ближе прочих. Но твоим единственным возлюбленным, единственным, с кем ты разделишь свою постель, он не станет никогда. Для нас это невозможно, немыслимо, кощунственно, ибо ты не можешь не принимать всей душой, не ощущать, не любить, не наслаждаться, не делиться наслаждением с теми, кто тебе дорог. То, что вы именуете нелепым словом «групповуха», для нас является божественным танцем и гимном всеобщей любви.

Она говорила...так вдохновенно. Так искренне...Ну наверно, если всех любить, ощущать и чувствовать как того идеального человеческого возлюбленного...Хотя нет, сложно такое представить. И возлюбить того толстого дядьку с поросячьими глазками я, наверное, все равно бы не смогла, даже если бы мне было открыто каждое движение его души...

- А ты бы еще немножечко путала, где заканчивается его жажда тебя и начинается твоя жажда его, - шепнула мне Сэнта, проследив направление взгляда.

- Но моя не начинается нигде!

- А это надо еще осознать. Его эмоции в тебе, помнишь? И его возбуждение уже тебя возбуждает.

- Прекрати. Гадость какая. Я не хочу жить под воздействием чужих эмоций!

- А вы и не в состоянии так жить. Вы всего лишь кучка индивидуалистов каждый в своей коробке. Разобщенные. Всегда готовые растоптать и предать ближнего. Слабый народ, по праву занимающий свое подчиненное положение.

- Можно подумать, у вас этого нет: ни предательств, ни ненависти, ни интриг.

- Да все, конечно, есть. Где любовь - там и ненависть, где жизнь - там и интриги. Ты спрашивала, почему секс групповой для нас норма - я попыталась объяснить. Потому, что от природы нам даны чувства, которые мы не в состоянии кастрировать. На вас же, помимо отсутствия эмпатии, еще и физиология влияет. Поэтому и введены моральные ограничения на секс. Для контроля отцовства. Ну и получения здорового потомства, что породило табу на секс с близкими родственниками.

- Вот только не говори, что вы еще и...

- Если детей не будет, откуда взяться запрету? - она улыбалась столь мило, что и не поймешь, дразнит она меня сейчас, или и впрямь там у них настолько все запущено.

- Нет, ладно, с родственниками вашими что хотите, делайте. Ты мне про людей объясни. Зачем при таком всеобщем счастье вам секс с людьми понадобился? Почему вы просто крови выпить не можете? И...с животными тогда как же? Их вы тоже «всей душою любите»?

- Ну а зачем нам вообще люди при нашем «всеобщем счастье»? Источник жизни, увы и ах! И ваши эмоции, вся вот эта нерастраченная чаша, невзболтанная, у каждого свой индивидуальный букет, то, что так чуждо нам...и так притягательно! Да секс с вами дает нам едва ли не больше жизненной силы, чем ваша кровь! А вот животные не обладают эмоциями, к сожалению. Они абсолютно пусты, одомашнивание имело свои серьезные минусы, хоть и решило проблему голода. Но секс...мало у кого возникает желание, нечего там хотеть, кроме крови. Хорошо хоть кровь при искусственном разведении своих питательных свойств не теряет... Сядь ко мне, Лариса, - внезапно попросила она. Я пересела, все равно под ее объяснения с едой я практически закончила. Она настояла, чтоб я придвинулась еще ближе, и, взяв мою руку, поднесла к лицу. Крепко сжимая мою ладонь, она долго водила моими пальцами по своим губам, порой слегка целуя их или даже проводя языком. К такому я оказалась глубоко не готова, какое-то время просто глупо краснела и бледнела, не понимая, пугаться мне ее поведения, или пока еще только смущаться...Учитывая, что выглядела она сейчас человеческой девочкой, со стороны мы, наверно, смотрелись крайне неприлично.

- Сэнта, что ты...пожалуйста, перестань!

- Омерзительный чай, - сообщила она, никак не реагируя на мои попытки высвободить руку. - После такой гадости жутко хочется выпить нормальной крови.

- Не моей, я надеюсь?

- Хочется? Хочется твоей, а выпить придется у кого-то другого. Был бы Анхен тут, я б его, конечно, и на тебя уговорила, а так придется обойтись. - Она выпустила, наконец, мою руку. Я поспешно сбежала от нее на свое место. Вот это мы поговорили о всеобщей вампирской любви, вот это было здорово. - Да не пугайся так. Сейчас вызову тебе такси, домой поедешь. А я погуляю тут еще немного. Заканчивай свой обед. Чаю тебе заказать?

- Нет, не надо, спасибо... А я думала, у вас как-то... ну, девочки у мальчиков кровь пьют, мальчики у девочек...

- Да без разницы. Компания в целом должна быть разнополая, тогда букет эмоций будет полнее и ярче, а какого пола тот, у кого ты пьешь кровь, значения не имеет.

- Компания?

- Конечно. Чем больше участников, тем сильнее эмоции и выше наслаждение. Отсюда и пошла традиция разделенной трапезы. Да не пугайся так. Для тебя большую компанию никто собирать бы не стал. Нам бы с тобой и Анхена вполне хватило. А то слабенькие вы, человечки, много партнеров не выдерживаете...