Макс подумал, что юной леди невероятно повезло иметь такие пышные формы, иначе бы она просто затерялась среди всего этого старья. Комната была довольно большая, но столь обильно уставленна фамильными раритетами, что походила на музей, уже не вмещавший собрание экспонатов. Стены задыхались под весом тяжёлых гобеленов и массивных полотен, причём последние были заключены в разукрашенные богатой резьбой позолоченные рамы. Впрочем, позолота и замысловатая резьба виднелись повсюду… стулья и столы были столь громоздки, что понадобилась бы дюжина сильных мужчин, чтобы поднять их.

Леди Диане удавалось сохранять самообладание даже среди этого золотого великолепия. Со спокойным изяществом она приняла подношение из комплиментов и всю прочую изрекаемую Максом чепуху об удовольствии, полученном в её обществе прошлым вечером. Но когда виконт обнаружил, что разговаривает главным образом с её матерью, у него закралась предательская мысль: уж не ограничивается ли всё умение леди Дианы вести беседу изящным приёмом.

Матушка её, должно быть, подумала о том же самом. Уголком глаза лорд Рэнд заметил, как леди Гленкоув метнула на дочь угрожающий взгляд.

— Милорд, я так рада, что вы улучили минутку, чтобы заехать к нам, — послушно заговорила леди Диана. — Я как раз безуспешно пыталась определить по папиным картам, где находится тот город, что вы так прекрасно живописали прошлым вечером. Он относится к самим Соединённым Штатам?

Лорду Рэнду должно было польстить, что юная леди взяла на себя труд изучить карты. Но он вовсе не чувствовал себя польщённым. Вместо этого виконт ощутил, что ему грозит удушье от накрахмаленного шейного платка вкупе с угнетающей обстановкой комнаты, и все его мысли были заняты тем, как бы поскорее выбраться на улицу, чтобы наконец ослабить галстук и вдохнуть свежего воздуха.

И лишь покинув храм богини и уже добравшись до резиденции сестры, виконт вдруг осознал, что позабыл пригласить леди Диану прокатиться с ним. Ну, да для этого ещё будет время. На днях он заедет к ней снова.

Войдя в салон, он обнаружил там Джека Лэнгдона, развлекавшего дам. При появлении Макса Джек взглянул на часы и воскликнул:

— Боже правый, я с вами совсем заболтался, милые создания. Мисс Пеллистон, вам не следовало задавать таких сложных вопросов о Геродоте, ведь визит джентльмена не должен длиться больше нескольких минут, — мягко пожурил он, выглядя при этом глубоко смущённым.

— Полагаю, вам было бы гораздо проще отвечать, если бы я постоянно не перебивала, — возразила мисс Пеллистон.

— Не делай вы этого, Джек не дал бы вам вставить и слова, — встрял лорд Рэнд. — Однажды мы четыре часа кряду спорили о том, как Геродот объяснял различия между черепами персов и египтян.

Столь явное изумление мисс Пеллистон при этом намёке на его образованность совершенно вывело бы Макса из себя, если бы озадаченность в её взгляде тут же не уступила место зарождающемуся уважению. И потому он едва прислушивался к слишком затянувшемуся прощанию Джека и вряд ли вообще заметил его уход. Макс был настолько поглощён поисками в тайниках своей памяти раздела с пометкой «Древние мыслители», что даже не заметил, как плюхнулся в стоявшее ближе всех к юной леди кресло, вместо того чтобы сесть напротив сестры.

— А что вы думаете по этому поводу, мисс Пеллистон? — поинтересовался он. — Помнится, вы очень живо интересовались тяжёлыми головами? Вам не кажется, что костная ткань в черепах египтян толще, нежели у персов, из-за того, что те брили себе скальпы?

— Макс, мы действительно должны обсуждать столь нездоровые темы? — спросила его сестра с подобающим леди содроганием. — Черепа и скальпы, ну право же!

Но тут вмешалась Кэтрин:

— По правде говоря, у меня и в самом деле вызывает любопытство сей предмет. Возможно, это и нездорово с моей стороны… но здесь нет вины лорда Рэнда.

— Нет, право, это всецело моя вина, — беспечно возразил Макс. — В вас нет ничего нездорового, мисс Пеллистон. Ваш интерес научный. Вы ищете мудрости.

— Тогда она ищет не в том месте, — заметила её сиятельство.

Виконт бросил на сестру уничижительный взгляд, не возымевший, впрочем, совершенно никакого воздействия.

— Луиза отказывается выслушивать наши размышления об обстоятельствах, оказывающих воздействие на человеческий череп. Боюсь, придётся обсуждать эти обстоятельства без неё.

Мисс Пеллистон выглядела огорчённой, но всё же храбро подхватила эту затею:

— Замечательно. Сегодня прекрасный день, не правда ли? Довольно тепло для этого времени года. — Она нахмурилась. — Блеснуть остроумием не вышло, да?

— Само собой. Как, чёрт побери, разговор о погоде может быть остроумным? О, конечно, у тебя, Луиза, это получается неплохо, но здесь сказываются годы практики. Сестрица, — пояснил он для мисс Пеллистон, — за много лет в совершенстве отточила искусство вести беседу таким образом, что самые скучные темы становятся неимоверно скандальными. Полагаю, в своё время вы тоже овладеете сим навыком, но я бы предпочёл, чтобы вас учил кто-нибудь другой. Могу я пригласить вас прокатиться, чтобы мы могли разговаривать сколько душе угодно, не оскорбляя при этом нежных чувств Луизы.

На него устремилась пара изумлённых ореховых глаз.

— Прокатиться? — едва слышно повторила мисс Пеллистон.

— Макс, это невозможно. Кэтрин не может просто так выскочить из дома, повинуясь твоему капризу.

— Почему? У вас назначено свидание с другим малым?

— О нет, милорд.

— Она ожидает визитёров, ты, бесцеремонное животное.

— Понимаю.

Разумеется, у неё должны быть ещё визитеры. Как же иначе, раз она танцевала почти до зари? Нет никаких причин так страстно желать избавиться от всего этого сборища скачущих наглецов.

— А как насчёт завтра? — спросил лорд Рэнд.

Назавтра дамы пообещали навестить вдовствующую графиню Эндовер.

— Тогда послезавтра? — предложил он.

Но и этому было не суждено сбыться. Они обязались встретиться с миссис Драммонд-Баррел в надежде заверить августейшую персону в том, что мисс Пеллистон достойна поручительства в Альмак. А после договорились заехать к мадам Жермен.

— Тогда на следующий день? — не отставал его милость.

— Да, полагаю, это подойдёт, если ты, Кэтрин, не возражаешь? Макс превосходно правит лошадьми, так что тебе нет нужды беспокоиться о своей безопасности.

У весьма ошеломлённой мисс Пеллистон не нашлось возражений, которые бы она могла выразить словами. И посему они условились о времени, и вскоре виконт откланялся.

— Это было очень любезно с его стороны, — заметила Кэтрин, когда лорд Рэнд ушёл. Сдвинув брови, она внимательно изучала кружево, которым были отделаны манжеты платья.

— Дорогая, Макс никогда не бывает любезным, если может этого избежать. Скорее, ему просто нравится беседовать с тобой.

Мисс Пеллистон выразила несогласие и принялась теребить кружево.

— Ладно, по крайней мере, ты его не раздражаешь, — уступила графиня. — Вчера во время ужина я ни разу не заметила на лице Макса выражения загнанного в клетку зверя, обычно появляющегося у него в приличном обществе.

Леди Эндовер перевела взгляд с личика своей протеже на её руки, мнущие тонкую ткань.

— В любезности дело или нет, — продолжила она, — но постарайся не выглядеть словно громом поражённой, когда джентльмен добивается твоего общества, моя дорогая. Иначе они зазнаются. В любом случае, если тебя увидят с Максом, от этого выйдет только польза… Конечно, я бы никогда ему прямо этого не сказала. Люди могут сколь угодно называть моего брата виконтом-бродягой, но от их слов он не становится менее желанной добычей. Ваша поездка пробудит дух соперничества в других джентльменах.

У Кэтрин не было возможности возразить, ибо как раз в эту секунду дворецкий объявил о появлении герцога Аргойна.

— Пригласил прокатиться? — переспросил лорд Эндовер. — По собственной воле? Без единого намёка с твоей стороны?