Гуру опустил ладони на грудь Комбата. Сейчас они казались мертвенно бледными и слегка светящимися.

Карлосу показалось, что он бредит наяву. Как такое возможно?

— Он не жилец, — констатировал Гуру. Вар помрачнел.

— Пока он жив… — говорил Вар деревянным далеким голосом, — Мы должны попытаться принести его к Доктору. Может, он сможет помочь… организм у Комбата крепкий, вы его подлатали… и… главное, что он все еще жив.

— Он не хочет больше быть здесь… — слова Гуру были похожи на фрост. В помещении стало холодно, и Карлосу показалось, что иней ползет тоненькой дорожкой по потолку, беря свое начало над головой Гуру.

— Гуру… мы должны это сделать не ради него, а ради себя. Я не добиваю раненых. Не все в жизни измеряется ценой собственной шкуры. Кроме того, мой лучший друг пропал без вести на болоте, ближе к вышке, и я должен узнать, что с ним.

Гуру коротко кивнул, видение Карлоса исчезло.

— У нас у всех был трудный день. Давайте отдохнем, переждем выброс и решим, что делать дальше.

Карлос и Вар согласно кивнули и разбрелись по углам. Лежа в спальном мешке, Карлос все никак не мог согреться, его тело сотрясала крупная дрожь. Слишком много он сегодня увидел. Наверное, живя в Москве, сложно представить себе, что может произойти что-то подобное. Ну да, на улице могут избить, могут даже стрелять, но все это чаще проходит мимо, а если и касается, то мимолетно. В Москве есть больницы, куда можно обратиться. Там безопасно, но там практически не осталось таких, как Вар. Тех, кто знает, что возможно завтра он сам будет шагать навстречу собственной цели, чтобы попытаться сделать невозможное, но все равно пойдет.

Дрожь все никак не унималась, а вместе с холодом у Карлоса неожиданно разыгрался аппетит… «Как можно хотеть есть в такой момент?», — однако пакетик саморазогревающейся каши оказался очень кстати…

Схрона «свободовцев» на болоте больше не существовало, на его месте зияла воронка, примерно метр в ширину, а вот глубину я бы назвать затруднился. Обыск трупов не принес желаемого эффекта, однако парой рожков я обзавелся. Поразмыслив, решил двигаться к Свалке, в направлении, в котором ушел Вар, но на ПДА запищал маячок-оповещение о скором выбросе. «Час от часу нелегче!», — пронеслось в голове. Поблизости никаких укрытий, разве что идти к вышке? Успею или нет за три-четыре часа добраться, значения не имеет, потому что сейчас и здесь это мой единственный шанс.

Старая вышка на окраине болота считалась не самым хорошим местом, чтобы там находиться. Кто-то говаривал, что там вообще контролер поселился. Я лично там никаких следов мутантов не видел, правда, и был я в последний раз в том районе месяца три назад.

Ну да ладно, спасибо и на том, что предупредили про выброс. Как мне казалось, где-то здесь, ну не дальше Свалки, это точно, располагался ретранслятор сети на наши ПДА, поэтому сообщение я получил почти вовремя. Эх, вчера бы мне его — я бы, наверное, не стал ночевать посреди болота.

Я настроил ПДА на координаты вышки и зашагал в том направлении. Благо болото быстро осталось позади, сменившись сиреневым мхом. Приняв двойную дозу антирада, я проверил фильтры на респираторе. Все было в норме. Не рискнул бы я идти местными тропками без подобной защиты.

Видимой опасности не было видно, но вот надо же было такому случиться, что, обойдя небольшую карусель, я увидел довольно ценный артефакт «золотая рыбка». Да, она спокойно висела себе на дереве — бери, не хочу! Первым и естественным сталкерским рефлексом в данной ситуации был хватательный, но я остановил себя и мысленно досчитал до пяти. «Погоди, радиоактивное мясо, думаешь, кто тут ходит, артефакты по деревьям развешивает, явно не дедушка мороз. Есть здесь подвох, да и выброс скоро. Надо отметить место и после вернуться за артефактом…»

Но соблазн был так велик, я уже представил: столько заплатит Сторож, что я смогу обзавестись новым оружием или модифицированной сборкой из артефактов, это уж точно. Но разум все еще не покинул меня, поэтому я сделал решительный шаг в сторону.

«Может, это вообще мираж». Сделав отметку в ПДА, я пошел к башне. Чем меньше времени оставалось до выброса, тем тише становилось вокруг. Ни ветерка, ни малейшего движения. Кенги и те попрятались.

Почти никто в Зоне не любит кенгов, и, между прочим, напрасно. Не могу сказать, что я питал к ним такую уж большую симпатию, но расчет мой был простым, и я редко ошибался. Кенгами питались многие виды живых существ в Зоне, и, если те чувствовали себя вольготно и никуда не убегали, значит, место можно было считать безопасным. Ну а самым благоприятным стоило считать такой отрезок пути, где встречались норы кенгов. Никто из них не стал бы выводить потомство там, где его тотчас съедят.

Я уже почти поверил в то, что доберусь до вышки без приключений. Ан нет: когда мне оставалось всего каких-нибудь сто или двести метров, дорогу мне преградил матерый чернобыльский пес.

Бежать было бесполезно, да и некуда. Я не пытался прицелиться в мутанта, это было еще более бессмысленно, поскольку эти твари умеют отводить огонь в сторону, будто предугадывая его траекторию. Жаль, нет гранаты, тогда у меня появился бы шанс ускользнуть. А так, что называется, один на один. Псина проанализировала ситуацию быстрее, чем я, и стала обходить меня по дуге. Когда мутант вот-вот должен был выскользнуть из поля моего зрения, я дал очередь, разворачиваясь на пятках вокруг своей оси. Кажется, я даже закрыл глаза. Только так, и никак иначе, я мог иметь призрачный шанс. Мутант не ожидал от меня подобных действий, несколько пуль нашли свою цель, чернобыльский пес подпрыгнул и завертелся волчком. Не размышляя больше, я дослал оставшиеся пули следом.

Но и тогда зверюга не испустила дух; лишь поджав хвост, заспешила прочь. Быть может, скоро мы с ней встретимся, если ее вдруг не накроет выброс или если я переживу его. Что вообще понадобилось здесь чернобыльскому псу, перед самым выбросом?

Пара болтов помогла мне заметить аномалию под названием трамплин. Летел бы я, наверное, высоко, красиво, но недолго. Вышка вблизи, признаюсь, выглядела зловеще. Мне все никак не удавалось убедить себя в том, что мне следует забраться наверх. Иррациональный страх подсказывал, что гораздо лучше поискать надежный подпол. Но я знал, что в этом районе вовсе не редкость крысиные волки, поэтому такой визит может плохо закончиться. Ну а чтобы забраться на вышку мутанту, пришлось бы приложить весьма завидные усилия. Из всех известных мне видов так высоко не забирался никто. Теоретически я, конечно, мог встретить там зомби, но я надеялся, что встреча с чернобыльским псом компенсирует дальнейшие неурядицы.

Судьба была ко мне благосклонна. Металлическая конструкция выдержала не только битву со временем, но и битву со мной. Кажется, что не я один был такой умный, что решился забраться сюда. Но и страх мой, волнами рождающийся где-то в области желудка, стал мне понятен, когда, забравшись наверх, я притворил за собой обитую листами железа дверь.

Убежище было небольшим и сумрачным, но, несмотря на это с потолка лился голубоватый, такой совсем нездешний свет. Он был похож на свет в операционной, который приглушен какой-нибудь противомоскитной сеткой. Я не знаю, с чего бы это вдруг в голову мне пришло такое сравнение. Свет, испускающий маленький кусочек неба, иначе сложно было назвать этот артефакт, который был похож на кристалл, вату и фонарик одновременно.

Это было действительно жутковато. Он также был похож на гнилушку и фосфоресцирующую палочку, и в то же время его свет был настолько нездешним, что просто не существовало таких слов, которые смогли бы его описать. Черные тени, залегшие в углах, делались еще чернее. На секунду мне показалось, будто какое-то существо скрывается там… я не выдержал и осветил небольшое помещение фонариком. Никого не было. Из обстановки: свалявшийся матрас, обрывок какой-то не то схемы, не то карты, да пара пустых бутылок.

Я прислонился спиной к стене и закрыл глаза, в тот же момент мощная вибрация сотрясла вышку. Начался выброс.