Вот почему странно, что царь Горох так переживает из-за обычного узорчатого ковра-самолета. Конечно, понятно, что, раз он царский, то наверняка оснащен выдвижным бронированным куполом и портативным телевизором. Но даже сам царь, и тот на нем не ездит, предпочитает тройку, как будто он бедняк (в современной Сказочной Руси только бедняки разъезжают на тройках, так как с появлением ковров и поездов кони круто упали в цене, и их может позволить себе даже неимущий). Зачем такой ковер мог потребоваться Кощею, тем более, что у него наверняка есть свой? Непонятно.

На Ярославской улице было полно народу: все спешили к центру, на ярмарку. Мы с трудом протискивались сквозь толпу, пока какой-то мальчонка не заметил, что с нами три богатыря. С этой минуты нам уступали дорогу даже бродячие собаки.

Мимо нашей компании пробежал симпатичный румяный парень, разодетый в пеструю рубаху. Василиса тоскливо проводила парня взглядом и долго смотрела в проход, в котором он скрылся. Я уж не знаю, почему, и ни малейшего желания докапываться не имею, но меня это взбесило. Страшно взбесило! Почему вот мне всю дорогу одни гадости и говорит, а какого-то разнаряженного индюка надутого чуть обнимать не бросилась, ей-богу?! Ну чем я хуже этого парня? Я тоже голубоглазый, румяный, лохматый и веселый! И рубаха у меня поприличнее будет. И ручки не такие холеные. И я ничуть не скучнее этого красавчика!

И так мне захотелось, чтобы она посмотрела именно на меня, что…

— Ха-ачу в Калашный ряд! Ха-ачу бублико-о-ов! — по-детски заканючил Ваня-дурачок, дернув Василису за рукав.

— Ой… — спохватился я, когда увидел Василису отдельно от рукава, тоскливо обвисшего в моих руках.

Внимание все же было мне уделено. Правда, совсем не так, как мне хотелось.

— М-мама… — выдохнул я, увидев на месте своей спутницы зеленоглазую демоницу, едва сдерживающую пар из ушей и носа, и кинулся наутек — поближе к центру.

Когда эта история утряслась посредством того, что я купил Васе новое платье, еще краше старого (на деньги, отведенные для борьбы с Кощеем, между прочим!), а Волк разыскал нас и провел обратно к растерявшимся богатырям, мы двинулись дальше, к княжьему терему через Оружейный ряд. К слову сказать, здесь продавали оружие из Тулы, потому цены, соответственно качеству, были до небес. Пока шли, Волк что-то говорил ласкательно-утешительное на ушко все еще дувшейся на меня Прекрасной, она что-то ворчала в ответ, но глядела на меня уже не так свирепо, а порой даже заинтересованно. Я же разговорился с богатырями:

— А сколько у вас в Суздале проживает человек?

— Не знаю, — пожали плечами Добрыня и Илья. — Мы тут, вообще-то, у князя в гостях…

— А много ли тут музеев? — я старался вести себя, как настоящий агент-социолог, исподволь выведывая нужную мне информацию.

— Н-ну… достаточно, — потер лоб Илья. — Суздаль — вообще город-музей, "живая древность"…

— И как, люди довольны?

— Да не то чтоб очень. Народ вообще редко бывает доволен.

— Настроения в городе?..

— Да не знаю я… все вроде мирно живут…

— А скажи, разрешается ли у вас ношение секретного оружия?

— Зачем тебе? — насторожился Муромец.

— Н-ну… — честно говоря, я не мог сообразить, для чего социологу нужно знать подобные вещи. Зато я точно знал, зачем это нужно знать мне. А то вдруг поймают на ношении оружия, поддельных паспортах и тому подобное. Покажи я документы, удостоверяющие должность агента, — все равно ничего не докажу.

— Из спортивного интереса.

— Хм, — Илья оглядел меня, словно ожидал увидеть подвох, но смолчал.

Наконец, показалась главная площадь. На ней было так же много праздношатающегося городского люда, как и в обычный воскресный день, а посередине площади высился большущий, впрочем, гораздо меньше царского, терем. Огромные резные наличники на фоне дорогущего стеклопакета (именно на фоне) и расписной конек свидетельствовали о том, что сии хоромы принадлежат князю.

Алеша и Добрыня подхватили меня под белы руки и мало что не поволокли к дверям терема; Илья, галантно улыбаясь, помог Васе взойти вслед за ним по лестнице на крыльцо (я вспыхнул: какого черта он это делает?! А эта злыдня Василиса только улыбается ему в ответ!), Серый Волк уныло уселся перед дверью. Алеша позвонил в дверь, нажав на кнопку звонка.

В глазке на мгновение блеснул свет, и тут же дверь распахнулась навстречу нам. На пороге стоял приятный деловой мужчина средних лет в парадном расшитом золотом кафтане, в алых сапогах и… с бритым подбородком. Нет, не стильно.

— Добрый день, Алеха, — поздоровался мужчина. — Привет, Илюшка, здорово, Добрыня. По какому делу пожаловали?

— Да вот гостей привели, — за всех ответил Илья.

— Гости — это хорошо, — обрадовался мужчина. Как я понял, это и был князь, он как раз выходил из терема, когда мы позвонили в дверь. — Давно никто в Суздале не гостил. Эй, Димыч, Савка, Грызь! Давайте, зовите княгиню, собирайте пир горой!

— Грызь? — удивилась Василиса. — Да за что ж вы его так грубо-то?

— Я не виноват, — смутился князь. — Он сам так захотел… А кто вы сами будете?

Волк благоразумно промолчал.

— Василиса, — представилась наша спутница. Он ее что, не узнал?

— Иван, — коротко сообщил я. Вася тут же добавила, хихикнув:

— Дурак.

— Василиса Презеленая, — прокомментировал я раздраженно.

Она тут же оправдала данное мною прозвище, густо позеленев.

— Ну вот видите, — ухмыльнулся я. — А вас как величать, Ваша Светлость?

— Мстислав Жароокович, — представился князь. — Но лучше просто Слава. Не люблю я весь этот официоз… а я гляжу, ко мне важная птица пожаловала… Василисушка, а кем он-то при вас будет?

— Охранником и штурманом на низкооплачиваемой должности, — брякнула ехидная царевна, торжествующе скосившись на меня.

Отыгралась, значит, за все обиды.

— Социологический агент царя, — терпеливо процедил я. — И со мной… э… служебно-розыскной пес. Ммм… одного рецидивиста ловим.

Я поймал несчастный взгляд своего серого друга и также послал ему извиняющийся взор. Что поделать, если уже по одному недоброму выражению на лицах богатырей при виде Волка понятно, что лесных зверей из семейства собачьих (особенно волков) местные жители сильно недолюбливают.

Тут из терема к нам на крыльцо выскочил лохматый парень с тремя пока не выбитыми зубами во рту. Я как-то интуитивно понял, что это и есть Грызь.

— Кушать подано, — прошепелявил беззубый паренек и, дождавшись, пока мы вслед за хозяином терема пройдем в палаты, хило поплелся за нами, ворча себе под нос: "Кушать подано, д-да… всем, всем кушать подано…" Тон был обычный. Но что-то не понравилось мне в этом его бормотании. На всякий пожарный я обернулся. Мальчишка (а на вид Грызю было лет четырнадцать) злобно сверкнул в меня глазами и заткнулся, словно пойманный на месте преступления воришка.

Князь усадил Василису по правое плечо от него, меня — по левое, слуги внесли бутылки с алкогольными напитками, и пир начался. Волк же традиционно, словно в мультфильме, разлегся под столом и время от времени хриплым шепотом угрожал спеть блатную песню.

Слава разговаривал, в основном, с нами; большей частью, князя интересовала наша цель. Мы раскрывать все свои карты не стали, я заранее предупредил об этом Василису, но Мстислав Жароокович остался доволен и тем, что было рассказано. Сам же Слава не без азарта выкладывал все, что знал: какие цены в городе; о чем болтают бабы в проулках; за кого же в конце конццов выйдет замуж некая любвеобильная Андреяна, дочь боярина Оглобли; как прошла последняя Пасха; кто загрыз половину женского населения города и что требует теперь…

— А вот об этом, если можно, поподробнее, — попросила Василиса. Волчик под столом тоже навострил уши.

— Да был случай, — нехотя принялся рассказывать князь. — Устроили мы на площади большое гуляние: моя племянница, Светлана, замуж шла. Да за кого — за эмигранта из Германии, барона фон Шреттера, хороший был мужик. И только гуляние разошлось как следует, глядим — летит на небе змея зеленая, трехглавая, с крылышками. Ну, ясен пень, многие уже на грудь приняли, да немало; и решили единогласно, что это плод их белой горячки. Ан нет, когда подлетела "горячка", тут-то и разглядели мы, что это Змей Горыныч, фашист поганый. В общем, похител он Светлану с мужем, как узнали потом — сожрал (только я с дружиной их выручать отправился, Горыныч уж нам вещдок предоставил в виде косточек обглоданных. Экспертиза подтвердила). И с тех пор каждую неделю по воскресеньям требовал девицу…