— Вполне, — согласился я и быстро подхватил заранее приготовленные вещи.

— Ты готов?

Я кивнул.

— Вали, — она пропустила меня. Я поднялся наверх и вышел на улицу.

Около получаса я блуждал, заплутав в переулочках малознакомого города. Затем таки пришел к огромному саду, окруженному высокой бетонной стеной с колючей проволокой. Через каждые пять-десять метров у забора стояли качки-омоновцы, поигрывая АКМ в руках. Я принялся бродить взад-вперед мимо них, делая вид, будто гуляю. Наконец, один из них, не выдержав, рявкнул:

— Гражданин, отойдите, пожалуйста! Здесь запретная зона!

— Извините, я не знал, — я сделал растерянный вид и отошел за угол, где доложил ситуацию напарнику. Мы советовались недолго.

Через минуту на сцене появился Серый Волк и приступил к выполнению своей задачи. Он подскочил к одному из скучающих на посту омоновцев и жалобно заглянул ему в глаза. Омоновец от нечего делать спросил:

— Ну чего тебе, песик?

Волк заскулил и вильнул хвостом.

— Хочешь колбаски? Ну на, держи.

Волк не стал кушать колбаску, а потянул парня за рукав.

— Чего тебе? Хочешь, чтоб я с тобой пошел? Ну пойдем…

Волк все точно рассчитал, и в тот момент, когда они с парнем отошли достаточно далеко, появился начальник охраны. Не обнаружив на посту одного из подчиненных, он принялся расспрашивать остальных. Из их невнятных показаний он сделал вывод, что их боевой товарищ пошел куда-то с большой серой собакой. Тогда начальник послал за ним четырех дежурных с постов по соседству и отправился совершать обход дальше. Участок забора на время оказался свободен.

Я перешел улицу и вернулся к забору. Потом, вспомнив былое время, ловко вскочил на забор, балансируя, сорвал большими тяжелыми пассатижами кусок колючей проволоки и беспрепятственно уселся на заборе. Помедлив, спрыгнул.

Взору моему открылся чудесный яблочный сад. Яблони были невысокими, но толстенькими и корявенькими, зато большие ярко-зеленые листья скрывали просто громадные круглые яблоки, напомнившие мне сорт "Гольден". Сад простирался на добрых шестнадцать соток.

Я достал из-за пазухи кусок шерстяного (а может быть, байкового, неважно) покрывала и расстелил его на земле. Пнул ближайшую яблоню. Но яблоки не посыпались. Тогда я ловко, чувствуя себя обезьяной, вскарабкался на одно из деревьев и стал срывать яблоки, росшие на нем чуть ли не гроздями. Затем спускался и аккуратно складывал их на покрывало.

За три рейса я утомился и присел на одну из веток, надкусив сорванное яблоко. Критически оглядев кучку плодов, лежащую на покрывале, я пришел к выводу, что нарвал достаточно, и примостился на ветке, догрызая яблоко (от которого усталость как рукой сняло). На беду, ветка выбранная мной в качестве насеста, оказалась непрочной и, смачно, злорадно захрустев подо мной, обломилась. Я рефлекторно схватился за нее, и мы вдвоем в обнимочку плюхнулись в прудик, располагавшийся у данной яблоньки. Не знаю, как ветка, а я вымок изрядно и потом с полчаса выпутывал из волос и прилипшей к телу одежды лягушат напополам с рыбками. Выбравшись из пруда, я отряхнулся и завязал узлом покрывало с яблоками. Запихнул его в мешок, прикрепил к животу с помощью двух ремней, заранее вшитых в мешок, и надел поверх загодя приготовленное платье для беременной. Напялил парик и солнечные очки для большего сходства с женой хозяина сада (краситься под даму я отказался наотрез, еще обсуждая с друзьями план). Нацепил женские туфли, повертелся перед складным зеркальцем. Все, все в порядке, все на месте. И пошел.

Честно скажу: для мужчины выступать павой, да еще и на каблуках, крайне неудобно. Но это сначала. Потом-то я более-менее пообвыкся и даже натренировался женским голосом говорить. Правда, чуть не сломал себе ноги на каблуках, подозреваю даже, что еще и мозоли натер… но к домику хозяина, расположенному в центре сада, выбрел довольно быстро, а оттуда уже "совершенно законно" направился по главной дорожке к выходу.

Секьюрити меня не узнали, точнее, узнали во мне свою нанимательницу, хозяйку сада. Поудивлялись: мол, что это ей понадобилось в городе, — но пропустили. И тут… О-о-о! Черт бы побрал эту "рацию"! Зазвонил мобильник. Все бы ничего, но стоило мне снять трубку, как голос на другом конце прокричал царским тоном:

— Иван! Але! Але! Я тебя не слышу! Иван!!!

Охрана, услышавшая сию реплику, удивленно уставилась на меня. Я покраснел до кончиков ушей и, чувствуя себя зажатым меж двух огней, кое-как выдавил:

— Але?

Скажи я: "Да, это я" — раскроюсь. Скажи: "Нет, вы ошиблись номером" — ох, царь осерчает!..

— Иван!!! Не притворяйся, я понял сразу, что это ты! — развеял царь Горох мои сомнения. И я, рыкнув в трубку: "Перезвоню через час!", — кинулся наутек, тем более что омоновцы уж больно пристально изучали мою голову: парик съехал окончательно. Навстречу мне выскочил Волк, подхватил меня, и мы помчались прочь. Погоня была недолгой, поскольку секьюрити так и не догадались, откуда я взялся и что унес (если вообще унес!).

Вскоре вернулись в подвал. Анабелла ошарашенно приняла из моих рук яблоки. Видно, за забором на обратном пути меня должен был поджидать маньяк с топором, судя по ее обалдевшему лицу. Угу, а я этого маньяка не заметил. Вот досада-то! Бедный маньяк аж заплакал от обиды!

Конечно, сколько я очи не таращил, морщин у княжны не нашел ни одной. Но — у богатых свои причуды.

— Значт так, — шмыгнула носом панкерша, косясь на меня, при объяснении сути очередного задания. — Последнее задание. Самое сложное. Есть у бизнесмена одного, Козлова, дочь. Еленой зовут. Красавица такая, блин, у… эээ… зашибись, в общем. Очи синие, коса черная, длинная — пол метет веником. Разнарядная вся. А живет она около парка. И в парк тот каждый день гулять ходит. Косметики у нее видимо-невидимо: и "Макс Фактор", и "Мэйбеллин", и "Гарньер", и "Л'Ореаль"…

— Что? — нетерпеливо перебил я. — Косметики награбить?

Анабелла посмотрела на меня так, как будто я предлагаю ей намочить два пальца и в розетку их, в розетку.

— Нет. Твоя задача… понимаешь, мой отец на ней жениться хочет. А тут такие условия ему Козлов поставил: женись, мол, на моей Елене-красе, только если похитить ее сумеешь, ни проводка в сигнализации не тронув. И на Канары на месяц смотался, облегчив задачу… а трудность такая, — поясняла Анабелла, упреждая мой вопрос. — Как ты ее похитишь из парка, поскольку в доме все с сигнализацией, она косметичку будет из дома требовать, чтобы ты ее принес. Так вот, косметичку ту и перстом трогать не смей. Понятно почему?.. Ну что, готов?

— Сократи время на совещания, — попросил я.

— А что? Тебе девять часов много? — удивилась она.

Я кивнул.

— Но тогда чтоб через три часа готов был!

Я быстро скумекал, что "чем раньше сядешь, тем раньше выйдешь", то есть, сократив время на совещание с друзьями, сокращу и срок пребывания здесь. А надо было спешить.

Первым делом я перезвонил царю.

— Ну что там? Как дела? — поинтересовался Горох тут же. — Небось уж во Фрицевом?

— Какой там, — тяжело вздохнул я. — Из Вязьмы-града никак выбраться не можем.

— А что такое?

— Да поймала нас Анабелла Владимировна, княжна Вяземская, и не отпускает, три задания выполнить требует, погубить хочет…

— Так что ж вы не сбежите? — недоумевал царь.

Я хлопнул себя по лбу. Ну надо же было до такой простой мысли не додуматься!

— А что за княжна такая?

— Да… говорю ж, Анабелла Владимировна, дочь Владимира, князя Вяземского!

— Че-то я не слышал о них никогда…

Так. Вот это уже странно. Волосы на затылке у меня зашевелились: городом законно правит князь, не значащийся в списках!!!

— А у вас что да как? — быстро спросил я, отгоняя жуткие догадки.

— Не спрашивай лучше, — хмуро ответил Горох. — У нас ужасно. То и дело на кладбищах неспокойно. Могилы разрыты, мертвецы живые да упыри с вурдалаками по деревням шастают, вот деревню Астафьево подчистую сожрали! Не знаем, что и делать, колдуны помочь не могут ничем, ученые бессильны, трупы оживают вопреки всем законам физики — чертовщина какая-то творится! А вот село Быковка ни с того ни с сего вымерло. Истинно говорят, чертовщина! Видать, Кощей, террорист проклятущий, к Сказочной Руси свои руки-крюки, когтищи загребущие тянет. Вы уж там поспешите, а то…