Он говорит, что мы встретимся в коридоре через полчаса. За это время я принимаю душ и одеваюсь.

Затем мы едем.

Нат пытается заставить меня поехать до магазина на ее машине.

Мне это не подходит.

Не в обиду женщинам, но когда я в машине с любой из них, это может быть даже ее автомобиль, я — за рулем.

Может быть, это связано с тем, что мой автомобиль для меня как ребенок. Я работал на износ и откладывал любую свободную наличность, что у меня была, чтобы восстановить ее. Моя 68 Chevy Impala. Черный внешний вид сочетается с черным интерьером. Итальянская кожа в салоне по индивидуальному заказу. Кто-то скажет, что глупо потратить так много на машину, но мне похеру. Она делает меня счастливым.

После десятиминутных препираний, я иду к своей машине, завожу и подъезжаю к Нат. Я стараюсь скрыть свою улыбку.

Она выглядит так чертовски мило.

Ее взгляд хмурый, тело напряжено. Она сложила руки на груди и дуется.

Я сигналю, и она подпрыгивает в испуге. Я не могу сдержаться, чтобы не засмеяться. Наконец, она закатывает глаза, садится в машину, и мы едем.

Она не говорить со мной, пока мы не добираемся до продуктового магазина, и только тогда она спрашивает:

— Возьмем одну тележку на двоих?

Я киваю.

Она ведет нас прямо к отделу фруктов и овощей и кладет упаковки в тележку: клубника, половина дыни, морковь, помидоры, сельдерей, яблоки и авокадо. Нат смотрит на меня:

— Что тебе тут нужно?

Я в замешательстве.

Что мне тут нужно?

Я уверен, что живу нормально без этого. Беру тележку и направляю ее в мясной отдел. Я слышу, как Нат бормочет:

— Хорошо, никаких фруктов и овощей. Взято на заметку.

Осматриваясь мясном отделе, я вижу, как Нат выбирает из двух типов говяжьего фарша. Она переводит взгляд с одного на другой и обратно целую минуту. Я беру их из ее рук, кладу один в корзину и ставлю другой обратно на полку. Она хмуро смотрит на меня, но я говорю ей:

— Что? Это просто говядина!

— Это не просто говядина! В одной из них на пять процентов меньше жира! И к счастью для тебя, это та, которую ты положил в корзину.

Я закатываю глаза и бормочу:

— Как угодно, леди.

Я беру четыре разных типа мяса.

Хорошо, я — типичный холостяк.

Я люблю мясо. Ничто не сравнится с хорошим стейком. Я могу есть стейк каждый, блин, день. Я думаю о том, что в сегодняшнем меню, и уже с нетерпением жду ужина.

Мы идем по проходу и заполняем тележку. Я добавляю самое необходимое: картофельные чипсы, шоколад, кетчуп, арахисовое масло, желе, шоколадный соус и жирное молоко. Нат добавляет то, о чем я никогда даже не слышал: киноа, крекеры из цельной пшеницы, хумус, лапшу удон, двухпроцентное молоко и вегету. Я как раз собирался спросить, не помешана ли она на здоровом питании, когда она берет шоколадную пасту, три различных типа мороженого и бекон.

Так-то лучше.

Боже, я ненавижу, когда женщины мучают себя голодом. Мне нравится женщины с формами. После Нат, я избегал женщин с формами и выбирал худых. Нет смысла сравнивать, зачем вообще пытаться.

Мы направляемся по проходу с лекарствами, и я останавливаюсь прямо перед презервативами. Я смотрю на Нат, чтобы обнаружить, что она смотрит прямо на меня.

Этот взгляд.

Мы смотрим друг на друга в течение почти минуты, прежде чем я беру две коробки с полки. Я кладу их в корзину.

— Одна для тебя и одна для меня. Тебе, вероятно, они понадобятся с новым парнем.

Я пытаюсь как-то вовлечь его в наш в разговор.

— О, я даже не думала об этом, — она отвечает спокойно.

Это звучит правдиво. Так что я продолжаю:

— Что? Ты хочешь сказать мне, что ни с кем не спишь ради удовольствия?

Она слегка поворачивается и избегает моих глаз, когда отвечает:

— Конечно, сплю.

Ложь.

Она врет.

Я могу «читать» людей достаточно хорошо, и я готов держать пари на мои сбережения, что Нат не спит с кем попало. Что заставляет меня задаться вопросом, почему она позволила мне затащить ее в конференц-зал в тот вечер?

Это делает меня счастливым. Даже если я не имею права чувствовать себя счастливым из-за этого.

— Так, когда ты увидишься с сердитым парнем снова?

Она сразу же защищает его:

— Он не сердитый парень! Он просто думал, что ты со мной, и его имя Коул, кстати. Я собираюсь встретиться с ним завтра вечером.

Я могу это понять. Если бы кто-то встал между мной и моей женщиной... Я имею в виду, если бы я был с Нат и какой-то парень подошел к ней передо мной, я захотел бы разбить его череп. Но что-то в нем не так. Я должен использовать свои ресурсы и разузнать всё о нем.

Глядя на полки, я говорю ей:

— Ты должны сказать мне его фамилию, красавица. Что-то с этим парнем не так. Слишком нервный.

Она хмурится, но ее глаза фокусируются на полках, что позволяет меня поверить, что она думает, то же, что и я. Она уступает и кивает.

— Хорошо. Еще больше странностей, но я разрешаю проверить его. И я буду честна с тобой. Но если ты обнаружишь, что он просто обычный парень, ты отступишь. — Она протягивает руку, и я принимаю ее. Мы пожимаем руки, затем продолжаем покупки.

Основываясь на одном опыте, могу сказать, я буду счастлив делать покупки с ней снова. Мне нравится, как она ходит вокруг тележки мимо меня. Она разговаривает сама с собой, и я чувствую, как мое тело расслабляется, а мозг успокаивается. Я мог бы слушать ее голос весь день. Полчаса спустя мы закончили, заплатили за покупки и на моей машине поехали домой.

Мы оба несем пакеты с продуктами до наших квартир, когда я уже собираюсь попрощаться, Нат вдруг останавливается и выпаливает:

— Ты хочешь посмотреть телевизор со мной сегодня вечером?

Она хочет проводить больше времени со мной?

Мы провели все утро вместе, и мне на самом деле очень приятно, что она не устала от меня еще.

— Ум, ээээ. Я думаю. Я имею в виду... хотя. У меня нет телевизора, — я заикаюсь.

Она выдыхает и кладет руку на грудь, прежде чем прошептать громко:

— У тебя нет телевизора?

Я бы ожидал такой реакция, если бы сказал ей, что у меня бионическое сердце.

Я ухмыляюсь.

— Нет. У меня нет.

Она кладет руку мне на плечо и шепчет снова:

— Что с тобой не так?

Я откидываю голову назад и смеюсь.

Лицо Нат смягчается, ее губы изгибаются, и она говорит с полным благоговением:

— Ничего себе.

Всё еще посмеиваясь, я спрашиваю:

— Что?

Она переминается с одной ноги на другую, смотрит в пол и тихо говорит:

— Это первый раз, когда я слышу твой смех. — Она нервно играет с кольцом на пальце: — Это один из самых приятных звуков, который я когда-либо слышала, Дух. Ты должен смеяться чаще.

А потом она уходит.

Тепло распространяется по моему телу, в результате чего грудь расширяется, и я улыбаюсь.

Ну, черт возьми.

С улыбкой я иду как павлин в свою квартиру.

[1] В оригинале это звучит как «No use crying over stolen milk», что является эквивалентом русской пословицы «слезами горю не поможешь», но как вы уже поняли, исходя из главы, по смыслу подходит дословный перевод «Не стоит лить слезы из-за украденного молока».

Вчерашний вечер на самом деле был замечательным.

Дух пришел после семи. Когда я говорю, он пришел, я имею в виду, он вломился через раздвижные двери патио и проскользнул внутрь, как будто это его квартира. Мы сидели на противоположных концах моего удобного дивана и смотрели телевизор.

Он пришел одетый в спортивки, футболку и босиком. Конечно, он выглядел потрясающе.

Он всегда выглядит потрясающе.

Я уже приняла душ и была одета в пижаму. Я решила не снимать лифчик, хотя обычно оставляю девочек свободными, но сегодня не хотела устраивать Духу бесплатное шоу.