Дома Маузер тщательно проанализировал все услышанное. Теоретические выводы он решил сделать потом, а вот практические сделал незамедлительно. Молодые люди из автономной группы сделали несколько серьезных ошибок. Оперативники делавшие ставку в поиске на технические средства обнаружения подпольщиков и данные полученные от информатора в ходе обсуждения всех деталей эти ошибки пока не заметили. Маузер подумав и сопоставив всё услышанное понял, как и где можно найти этих… тут Маузер затрудняясь с терминами в мыслях запнулся.

Он быстро установил одного из них. Понимая, что тот ему не поверит, решил не говорить «по душам», а провести допрос. Заодно и посмотреть как будет вести себя это подпольщик. Что он скажет, как «запоет» когда в лоб ему будет смотреть ствол Mauser (а), его смерть калибра 7.65.

Вадим днем шел по улице и его негромко окликнул пожилой мужчина:

— Молодой человек! — вежливо обратился он к нему, — вы мне не поможете, достать пакеты из машины?

Вадим посмотрел на пожилого безобидного мужика стоявшего у заметно подержанной серой Ауди.

— Радикулит схватил, — смущенно сказал пожилой водитель, — не могу согнуться, помогите, а…

Вадим утвердительно кивнул и подошел к открытой двери салона, наклонился доставая лежащий на заднем сиденье пакет. Легкий укол в спину и дальше вязкая темнота.

Очнулся в гараже. Руки замотаны скотчем, ноги связаны. Во рту кляп. Тошнило, было противно и страшно. Неторопливо двигаясь пожилой мужчина проверил его пульс, потом следя за его зрачками поводил огоньком зажженной зажигалки перед глазами. Дальше сухо, равнодушно заговорил:

— Тебя вычислили. Ты Макс. Выбор простой, всё говоришь, всех сдаешь и живешь. Если «нет» то смерть. Согласен? Кивни. Нет, ты умрешь. Я возьмусь за других, они все скажут. А ты будешь гнить.

Вадим кивнул. Мужик вытащил кляп. Еле шевеля шершавым языком Вадим сказал, что успел, а смог он за две секунды выплеснуть порцию отборного мата. Потом опять кляп.

— Глупо, — пристально глядя на пленника скупо сказал мужик, — ты умрешь, а пока другие будут наслаждаться жизнью ты превратишься в падаль.

Вадим закрутил головой, кляп был вытащен и Вадим тихо устало и обречено сказал:

— Жить падалью намного хуже. Убивай.

— Закрой глаза, — посоветовал мужик доставая небольшой пистолет, — даю обратный отсчет на счет ноль стреляю. Десять… девять…подумай… восемь… семь… ты еще молод… шесть… никто не узнает… пять, четыре, три… думай… два… один… ноль… ноль… ноль…

— Стреляй сука, стреляй… — прохрипел Вадим и мужик подняв пистолет и прицелившись ему в переносицу выстрелил.

Это не выстрел из малокалиберного пистолета, а щелчок отключившегося электрочайника, но я все равно вздрогнул.

— В общем он ничего не сказал, а стрелял я холостым, — рассказывал Маузер и кивнул в сторону Вадима пришедшего из кухни в комнату и наливавшего кипяток в фарфоровый заварной чайник.

— Не сказал, — надевая на расписной чайник стеганую «бабу» подтвердил Вадим и совершенно спокойно без малейшего смущения добавил, — Зато после выстрела обоссался.

— Ну это не позор, — растерянно пробормотал я, — ты же умер, так что все остальное просто физиология. А что дальше было?

— Было мокро, стыдно, воняло мочой и порохом, — чуть заметно усмехнулся Вадим.

Было мокро, стыдно, противно воняло мочой, потным страхом и жженым порохом.

— Мазила, — с отвращением к себе сказал Вадим стрелку, — руки из жопы торчат. Я бы не промахнулся.

— Знаю, — кивнул мужик, — теперь я буду говорить, а ты слушай…

— Или убивай или развязывай, — попросил покрасневший от стыда за мокрые штаны Вадим.

— Потерпишь, — холодно ответил Маузер, — а по остальному не очень переживай… ты был сильно напряжен, после выстрела твои мышцы в судороге сжались и тут же непроизвольно расслабились, и не такие как ты в штаны после смерти валяли. Висельники так все без исключения говном исходят. Будешь слушать или мне уйти?

— Говори…

Маузер говорил коротко, ясно, обосновано. В их окружении уже совсем рядом с группой трется провокатор. Его можно и нужно установить. Он готов помочь. Условие одно, сохранить провокатору жизнь. Вадим тут же отрицательно покачал головой, не пойдет, предателю только смерть. Маузер не повышая голос объяснил зачем это надо. Вадим промолчал. Маузер рассказал о допущенных ими ошибках, объяснил последствия, и возможность их локализации. Вадим настороженно и внимательно слушал. Он верил и не верил и очень хотел верить.

— Это все, — закончил Маузер, — если захочешь встретиться, то один месяц жду только тебя одного по пятницам в 16.00. в сквере рядом с институтом в котором ты учишься.

— Конспиратор, — проворчал Вадим все еще чувствуя крайне обидное неудобство от мокрых штанов, — машину я знаю, номер помню, а еще этот гараж, надо будет и так найду…

— Машина и гараж принадлежат человеку который работает на нефтяной вышке далеко на севере, сейчас он на вахте, — любезно объяснил Маузер, — меня он не знает, о том что я сегодня использовал его транспорт не догадывается. Я давно этого человека присмотрел и еще нескольких, так… на всякий случай, привычка знаете ли…

— Ты кто дядя? — скрывая за внешней бравадой и развязанностью своё замешательство спросил Вадим.

— Я, Маузер…

Они встретились, потом еще раз, а потом…

Оперативники разоблачили банду нацистов терроризировавших общество. К их удивлению и нешуточной тревоге по данным информатора в банде оказались детки таких родителей, что руководитель отдела предпочёл сначала проконсультироваться с начальством. Руководство еще более осторожно намекнуло родителям о жутковатом хобби их деток. Родители сурово допросили деток, те всё категорически отрицали. Ну и где вы видели современных родителей, которые верят на слово своим современным деткам?

Руководитель отдела получил от начальства устную благодарность за проявленный такт и категорический приказ: «Рубить концы».

Внештатный сотрудник внедрившийся в нацистское подполье был найден мертвым. Передозировка наркотиков. Концы вместе с человеческой жизнью были обрублены. И совсем за другое дело руководитель отдела по борьбе с экстремизмом был поощрен премией и почетной грамотой.

Группа Макса без потерь вышла из под удара, ее розыск был прекращен, лица ее бойцов так и остались в тени. Деток высокопоставленных чинов в ее составе никогда не было.

Маузер умел не только стрелять.

— Я вам не верю, — дослушав рассказ откровенно заметил я, — такие дела не прекращают. И вы не можете этого не знать. Вы или что — то недоговариваете или просто лжете.

Вадим поставил чашку с чаем на стол:

— Шакал, — коротко и зло сказал он.

От отхлынувшей крови я сильно побледнел, но встать и послать куда подальше этих… не успел.

— Шакал, это агентурное имя, — объяснил Маузер, — он работал под прикрытием, Шакалом его именовал куратор в своих отчетах. Но сам он себя звал: «Вотан», кстати и это имя ему тоже придумал куратор. Шакал был лидером «Зондеркоманды».

— У нас в движении их звали дебилами, — недовольно засопев заметил Вадим, — Дел с ними никто не имел. Теперь их…

Шакал вырос в промышленном городе. Своего биологического отца Шакал не знал, да и не хотел знать. Мать постоянно меняла партнеров, на ребенка ей было наплевать. Шакал рос злым и голодным. Если мог воровал, если нет, то сидел голодным. Сердобольные соседки жалели и подкармливали его, но он все равно ненавидел и их и весь этот подлый мир, где ему достались голод, побои и унижения. Ненавидел и боялся. Боялся пока был маленький и мечтал, что однажды будут бояться его. Необходимость воровать развило в нем хитрость и изворотливость. Цель оправдывает средства, это он сам придумал. Позднее он узнал, что первым озвучил эту фразу Игнатий (Игнаций) Лойола, задолго до его рождения. А в борьбе за выживание все средства хороши это всего лишь биологический закон. Шакал признавал только этот закон.