Юношу беспокоило то, что заболевших пока не больше, чем обычно. Посвящённые иногда могли предсказать эпидемию, но до сих пор он ни разу не видел такой серьёзной подготовки. Или это потому, что сейчас его пускают туда, куда раньше не было входа? Но попытавшись взглянуть на происходящее со стороны, Морий откинул эту версию: даже для простого свободного изменения в поведении посвящённых очень заметны... слишком сильно, чтобы не обращать внимания. И тем обиднее узнавать о эпидемии отнюдь не в первых рядах. Тем более, что любой махаон различает несколько разновидностей карантина и, при объявлении бедствия, может принять те меры, которые положено.

— Какая именно эпидемия собирается? — не затягивая, поинтересовался Морий у Рога. — И почему мне не сообщили? Я ведь тоже посвящённый!

Наставник смутился и ответил не сразу. А когда всё-таки заговорил, сосредоточился на втором вопросе.

— Тебя подозревали во вредительстве и вандализме.

Юноша запнулся, тут же вспомнив, как пытался накормить тех детей, которым предписывался очень бедный, истощающий рацион. Если посвящённые узнали, что Морий нарушал приказы...

— Сатанисты сказали, что ты ни при чём. Немного хулиганишь, но не со зла. Ты не преступник, — Рог ненадолго замолчал, собираясь с силами, чтобы признать неприятный факт. — Наверное, всё-таки, несмотря на то, что обвинение снято, мы все равно не верим тебе полностью. Но не волнуйся — ты бы всё равно узнал об эпидемии один из первых.

— Но ведь не узнал! — Морий наморщил лоб, вспоминая последние события. — Я вроде бы слышал, что у вас исчезли жертвы для ритуалов?..

— Их убили, — сухо сообщил Рог и добавил с горькой обидой в голосе: — Кстати, в том числе из-за «жертв для ритуалов» тебя и подозревали. А между прочим, именно от лабораторных животных мы получаем материал для прививок и многие лекарства.

Мужчины переглянулись и помолчали, чтобы восстановить самообладание.

— Так что за эпидемия-то? — через несколько минут поинтересовался Морий.

— Не знаю, — вздохнул его наставник. — Любая из двухсот сорока семи болезней... если затянем с восстановлением, то более, чем из четырёхсот. Скорее всего, эпидемия начнётся не одна. Много и везде, причём могут быть разные.

— Почему? Почему так много?!

— Да потому, что мы боролись с ними как раз благодаря тем животным, которые погибли! — сорвался на крик наставник.

Морий задумался, приводя в порядок то, что удалось узнать.

— Вы обманываете злых духов, давая им вместо людей — животных? — сделал вывод юноша.

Рог едва сдержался, чтобы не побиться головой о дерево, рядом с которым сидел, растирая едкие лекарственные семена речной лилии. Как же его раздражал вечный перевод учеником всего и вся на «магию», «жертвоприношения», «ритуалы» и прочее, и подобное. Слышать выдумки о сверхъестественных способностях и колдовстве от обычных свободных ещё туда-сюда, но в устах посвящённого, пусть и молодого, эти слова казались кощунством и оскорблением.

— Микроорганизмы, а не духи — это раз. И два — не обманываем, — с трудом взяв себя в руки, сказал Рог.

После почти получасовой лекции на тему иммунитета, его выработки и поддержания, наставник замолчал, с непонятной опаской поглядывая на Мория. Тот встряхнул головой, пытаясь объяснить для самого себя кучу непонятных слов, а потом неуверенно подвёл итог:

— Значит, в нас живёт много добрых духов. Тоже мелких, как и злые, — услышав раздражённое шипение Рога, на всякий случай уточнил юноша. — Они сражаются с самыми разными злыми духами, охотятся на них, как мы на дичь. Если какие-то злые духи пропадают, то духи-охотники теряют навык — как мы, если перестаём добывать, например, змеестрел. Поэтому, когда злые духи-змеестрелы приползают в большом количестве, духи-охотники не могут с ними справиться — как русалки не могут справиться с крокодилами, и племена наших хороших духов страдают. А маги с помощью животных следят, чтобы злых духов не стало мало и хорошие не разучились на них охотиться. Так?

Наставник глухо взвыл и таки побился головой о ствол. Ну надо же так извратить! Зато сидящему рядом полуэльфу вывод Мория явно доставил искреннее удовольствие.

— Да, почти верно, — кивнул Лорд. — Только в нас обитают не какие-то эфирные сущности, а просто очень маленькие живые существа. И ещё: «защитники» сильно отличаются от «нападающих», гораздо сильнее с нами связаны и от нас зависят.

— Знаю, — отмахнулся Морий. — Вы что, совсем за дурака меня держите? Духи — это и есть мелкие существа, невидимые или почти невидимые глазу.

— Ну почему духи?! — схватился за ушибленный лоб Рог.

— Ты что, совсем глупый? — возмутился Морий. — Когда злых духов становится много, их, чаще всего, всё равно не видно, зато от того человека, на которого они напали, начинает вонять болезнью. Поэтому и духи — что дух от них изменяется.

Рог, уже снова примерившийся к стволу, на мгновение замер и обернулся. Переглянулся с Лордом, не менее его удивлённым словами юноши, а потом рассмеялся.

— Морий, я тоже дурак, — успокоившись, признал наставник и задумчиво добавил: — Правы были нуль — мы очень далёки от народа.

Последнее прозвучало так грустно, что Морий не удержался от слов утешения:

— Зато вы маги. И знаете, как проводить кучу тёмных и светлых ритуалов.

Впервые Рог не рассердился от высказанного таким образом мнения, лишь склонил голову, чтобы скрыть улыбку. Он уже начал подозревать, что под вызывающими раздражение терминами на самом деле скрывается нечто иное, чем кажется с первого взгляда. Как «духи» на самом деле оказались не сверхъестественными созданиями, так и «маги» или «ритуалы» могут обозначать нечто вполне обычное и понятное.

Как бы то ни было, Морий быстро уяснил, чем грозит свободным пропажа жертвенных животных у посвящённых. Юноша одновременно испытывал муки совести за то, что когда-то хотел сделать нечто подобное тому, что случилось, и облегчение от того, что не успел воплотить планы в жизнь. Никогда раньше в голову Мория не приходила мысль, что мерзкие ритуалы могут быть платой за жизнь людей. От нового знания появилось пугающее чувство причастности. Ведь в этом случае, каждый ребёнок, каждый человек невольно оказывается участником и даже причиной ритуалов.

Теперь, пусть и не полностью, но видя размер надвигающейся катастрофы, Морий вместе с другими посвящёнными готовился её преодолевать. В связи с объявлением чрезвычайного положения для членов племени сильно изменились правила. Некоторые нововведения юноша не понимал и не одобрял, но смирялся, лишь иногда ругаясь себе под нос, а другие раздражали и казались пустой потерей времени. Одним из таких правил оказался гораздо более жёсткий, чем раньше, распорядок дня, в котором чётко оговаривалось, не менее скольких часов должен спать каждый посвящённый, как часто есть и делать перерывы в работе, какой диеты придерживаться. А уж когда выяснилось, что даже ложиться и вставать после сна надо по определённым правилам и соблюдая соответствующий ритуал, юноша чуть не взбунтовался. С непривычки ему казалось невозможным соблюдать строгий регламент, охватывающий практически все стороны жизни: от приёмов приготовления лекарств до правил умывания и принятия пищи.

Первое время Морий, оставаясь без присмотра, стремился быстрее закончить работу, из-за чего норовил пропустить перерывы на бессмысленные, по его мнению, частые пятиминутные зарядки. Таким образом оставалось больше свободного времени и отдохнуть удавалось лучше. Юноша не позволял себе отлынивать от труда или выполнять его безответственно, поэтому бунтарская натура вырывалась в бытовых мелочах: рационе, подготовке ко сну, уходе за собой или, реже, перевыполнении выданного задания.

А потом пришла болезнь. В один из дней она резко, как огнём, прострелила поясницу юноши и тут же отозвалась противным онемением в правой ноге. Никогда раньше Морий не испытывал ничего подобного. Соблюдая всеобщие правила, он тут же отложил ступку, после чего, придерживаясь одной рукой за поясницу и прихрамывая, сразу же отправился к наставнику, чтобы сообщить симптомы.