Тополь двинулся в деревню, уже отойдя на приличное расстояние, оглянулся. Шар висел на том же месте, но издали никакого отражения не замечалось.

— Странное явление, — согласился ученый, когда Тополь рассказал о зеркальной аномалии в поле, — и отражение тоже… Если Зеркало и существует, то весьма похоже, что это оно и есть. Эх, измерительную аппаратуру сейчас сюда — тогда можно было бы сказать больше.

— Чего болтать, когда даже жратвы нет, — подытожил Тополь, — окрест только собаки бегают. Но я их радиоактивное мясо жрать не буду.

— Вороны, — сказал ученый.

— Что вороны? — не понял Тополь.

— Французы в двенадцатом ворон и крыс ели. Но крысы тоже фонят, а вот вороны чистые, мы даже специальные исследования проводили, но до сих пор не понятно, как именно мутировавшим особям удается выводить радиацию из организма. Кстати, они и аномалии лучше всяких детекторов чуют. А вот Выбросы не научились пока, да. Полным-полно их валяется после по всей Зоне.

— Жрать захочешь — и французом станешь, — хмыкнул Тополь, — вы все изучаете, а мы этих ворон уже жрали, было дело.

— Я в ворону не попаду, даже из пулемета.

— Приманивать не на что, капитанову пайку доели. А хотя, попытка не пытка, — Тополь поднялся и весело отряхнулся. Только вот из моего «Винтореза» шмальнуть — одни перья и останутся.

Оба вышли из сарая и направились к деревьям на краю деревни, откуда доносились редкие вороньи крики. К деревьям подползали медленно, чтобы не вспугнуть добычу.

— Стоп, — прошептал Тополь, — дальше нельзя.

До дерева оставалась добрая сотня метров, так что попасть в птицу — пусть и такую крупную, как ворона, — мог только действительно умелый стрелок; но, похоже, им на этот раз повезло. Первая же пуля оторвала птице ногу, раненая, она шлепнулась в траву и отчаянно забилась. Стрелять во второй раз было бессмысленно — остальные с криком вспыхнули с деревьев и с гвалтом принялись кружить над деревней.

— Вот это я понимаю — выстрел! — восхитился Митин.

Тополь пожал плечом и свернул раненой птице голову.

— А на вкус, как сапог, — заметил через полчаса ученый, когда от костлявой вороньей тушки остались лишь перья, — и жарить нечего тут.

— Была б вода — супчику наварили, — мечтательно причмокнул Тополь. — Капитану бульончик не повредил бы, да.

— Чем больше о еде — тем больше жрать захочется. Надо бы пораскинуть мозгами, что за пузырь там такой висит. Если Зеркало, то, возможно, вытащили счастливый билет в обратную сторону.

— Неплохо б тебе самому сходить, взглянуть.

Сходили и взглянули. Митин тоже подивился невиданной аномалии, но предположения Тополя не смог ни подтвердить, ни опровергнуть.

Когда вернулись, капитан по-прежнему находился в бессознательном состоянии, только вскрикивал временами и тяжело дышал.

— Холодный, как ледышка, — заметил Тополь, потрогав лоб военного, — я думал, у него наоборот жар поднялся.

Митин покосился на капитана и вскрикнул. С тем явно происходило что-то неладное. Широко распахнутые глаза налились кровью, вены на лбу набухли, как толстенные канаты, изо рта вырывались короткие каркающие всхрипы. Внезапно посеревшая кожа пошла багряными пятнами, руки капитана судорожно вырывали траву с комьями земли.

— Агония, — хмуро сказал Тополь.

Митину не приходилось видеть предсмертных агоний, только сейчас что-то ему подсказывало, что это все-таки другое… Но подойти вплотную оба не решались. Жуткий вид капитана отталкивал и, в то же время, притягивал своим странным безобразием. Так продолжалось минуту, потом капитан замер в своей вывернутой позе и затих.

— Вот и все, — сказал Тополь и подошел к телу, должно быть, чтобы закрыть глаза. И тут же отпрянул.

Коричнево-серый, весь в лиловых пятнах, капитан резко поднялся и сел на землю, смотря в никуда кровавыми глазами. Тонкие алые струйки посочились по его щекам. Нет, теперь это был уже не капитан. Кто угодно — только не он. Митин подался назад и уперся в стену, Тополь схватил с земли «Винторез» и снял с предохранителя. Но капитан продолжал сидеть в своей неестественно выпрямленной позе, молчал и только бессмысленно ворочал глазами.

Тополь направил дуло прямо между этих страшных глаз.

— Стой! — крикнул Митин, — он же жив еще!

— Что-то мне подсказывает, что не живой он… — процедил сквозь зубы сталкер, но не выстрелил, а продолжал выжидать, прильнув к прицелу.

Уродливое существо, недавно бывшее капитаном, неторопливо поднялось и закачалось, удерживая равновесие, будто впервые училось ходить. Тополь был готов спустить курок в любой момент — стоило существу сделать хотя бы одно подозрительное движение. Но бывший капитан по-прежнему стоял и раскачивался, не издавая ни звука.

У ученого не выдержали нервы.

— Капитан! — вскрикнул он, и в напряженном воздухе его голос прозвучал как-то особенно громко.

Существо обратило глазищи в сторону Митина, но никаких проблесков сознания не отразилось в них. Утробно хрипя, бывший капитан неровной походкой двинулся на крик, ученый в оцепенении смотрел в приближающиеся кровавые глаза…

Тополь все-таки выстрелил. Но не в капитана, а предупредительным, пустив пулю у самого уха. Существо рыкнуло, на секунду замерло — будто в нерешительности.

— Сгинь, проклятый зомби, — сказал Тополь, но выстрелить не успел: бывший капитан стремительно бросился на сталкера, и оба покатились в костер. Посыпались искры, внутри которых отчаянно сцепился клубок человеческих тел. Но Тополь оказался проворнее — вывернулся и оказался наверху, размашистыми движениями стал «макать» зомби прямо в огонь. Тот свирепо рычал, пытаясь вырваться из цепких клешней Тополя. Наконец, и ученый немного пришел в себя. Бросился на помощь сталкеру, но, не найдя под рукой ничего более существенного, выдрал из перегородки подгнившую доску и с размаху врезал по горящей голове зомби. О том, что в нескольких шагах лежит пистолет, Митин как-то не подумал. Не успел подумать.

Но бывший капитан каким-то непостижимым образом смог извернуться и выскользнуть из огня. Одежда и голова на нем пылали, раздался противный запах горелых волос и кожи. Утробно рыча, зомби выскользнул из сарая, Тополь, отлетевший к противоположному концу сарайчика, ринулся было вслед, но капитан уже стремительно продирался через отдаленные кусты, так что догнать его вряд ли представлялось возможным.

— Ничего, сам догорит, — сплюнул сталкер.

Ученый по-прежнему стоял у разворошенного костра с обломком доски в руке, глаза его бешено вращались.

— Отбой, лаборатория, — Тополь хлопнул Митина по плечу, — отбой, говорю. — И отобрал доску.

Только тогда к ученому вернулся дар речи:

— Надо… догнать.

— Не догонишь, — махнул рукой сталкер, — теперь точно не догонишь. Да и не за чем. Или сам догорит, или сейчас в аномалию вляпается. Жаль капитана, но уж ничего не попишешь.

— Отчего он таким стал-то?

— Черт его знает, где побывал до этого. Никогда б не подумал, что зомбем вот так сделаться можно.

Ближе к ночи пошел сильный ливень. Треск грозы раскатывался по округе, заглушая все остальные звуки. Абсолютную черноту со всех сторон то и дело прорезали гигантские щупальца молний, на секунду выдирали из тьмы резкие изображения домов и деревьев.

Крыша хоть и протекала, но в костер попадало совсем немного. Тополь задумчиво всматривался в огонь, облизывавший толстые узловатые ветки; Митин дремал, уронив голову на колени.

Протяжный собачий вой тоскливо приплыл над Зоной откуда-то из леса.

Вдруг Тополю показалось, что рядом с дверным проемом едва слышно хрустнуло. Могло и почудиться; в конце концов, за таким грохотом разве что-то расслышишь… но без резких движений взял «Винторез», продолжая неподвижно сидеть, исподлобья внимательно следил за входом. Прошла минута, другая. Никакого движения. Если б не выбитая дверь, можно было запереться.