И в чем-то он, должно быть, был даже прав.

На самом деле, Тополю не очень хотелось тащиться по «свежей» Зоне. Но выбора не было. Схрон в любой момент могли обнаружить вояки. А такого хабара до сей поры Тополь отродясь в руках не держал. Сразу после выброса служивые вряд ли в Зону сунутся, будут ждать, когда со спутников карты обновят. А обновят их примерно за сутки. Если выйти прямо сейчас, то к трем часам как раз можно успеть, плюс час на непредсказуемый крюк. Потом обратно. В общем, затемно реально назад вернуться. Это если ничего не случится. Впрочем, главное — хабар забрать, а уж на обратном пути можно не спешить. Ночью сразу после выброса поход просто смертельно опасен. Там, где еще вчера можно было пройти с закрытыми глазами, сейчас лучше болтов с камнями не жалеть и батарей детектора тоже.

Химеры просыпаются ночью, но они — твари вполне видимые и осязаемо опасны; а вот Комариная плешь в новом месте и в сумерках — штука мгновенно убийственна.

Тополь натянул защитный костюм. Отметил про себя, что не худо было бы заменить несколько бронепластин. Ничего, вот как раз хабар сдаст — тогда и заменит. Только вот до хабара сначала добраться надо.

Беретту на пояс, боекомплект в разгрузочном жилете, «Винторез» за спину. Антидот, медикаменты. Так, все на месте. Выход в Зону для Тополя каждый раз — как выход в открытый космос. Кто-то может выйти в рейд без подготовки, как говорится, «в чем был». Автомат на плечо — и айда. Тополь не мог понять такого подхода к делу и категорически не признавал «сгонять туда-обратно». Наверное, оттого и выжил здесь до сих пор. А многие из знакомых уже лежат под деревянными крестами, обмотанными противогазами. (Как раз под одним таким крестом он и хотел спрятал хабар. Противогаз на кресте предупреждает: труп радиоактивный, так что не всякий и близко-то подойдет. Но именно поэтому и лезут шакалы, тайники ищут.) Это если еще нашли тело. Воронка, скажем, разрывает в мелкие мясные лоскуты. Которыми потом с удовольствием ужинают плоти и собаки. Или завтракают. В зависимости от времени суток.

Но это лирика. В жизни же в левой руке сейчас пищал детектор, обнаруживая впереди гравитационное образование. На индикаторе светлым пятнышком обозначился артефакт. Но границ аномалии простым глазом не видно. Значит, висит примерно на высоте метра. Иначе по вдавленности на земле заметил бы.

Тополь прикинул: что лучше — задержаться и вытянуть артефакт или все-таки продолжить путь, пока не вылезли военные.

Тонко пропел КПК — новое сообщение общей связи. Надо бы взглянуть: зря по общей ничего не посылают; либо аномалию на карту скинули, либо еще какая пакость обнаружилась.

Конвертик пиктограммы раскрылся — волна зомбей у Янтаря. Дело не новое. Выжигатель то затихает, то снова активизируется, а что за этим стоит, — никто не знает. С Выжигателя еще не возвращались, так что рассказать о том, что там на самом деле творится, некому. Про Клондайк же артефактов на Выжигателе Тополь не верил. А даже если это и так, то идти на верную смерть или зомбирование только простого любопытства ради — нет уж… Лучше вообще этот Выжигатель стороной обходить, потому что затянуть может и мозги проработать еще на подходе. А может и не проработать, если затих в данный момент. Смельчаки бывали в тех местах, но в сами корпуса не совались: там пси даже при неработающем Выжигателе давит. Хотя в окрестностях порыскать вполне можно: зомби часто роняют снаряжение, да и артефактов в тех местах действительно порядочно. Больше, чем в иных местах. Наверное, оттого и пошли слухи о Клондайке. Но когда именно заработает и когда выключится, — про то предсказать никто не брался. Хотели выявить более-менее внятные интервалы, но выяснилось, что никаких интервалов как раз и не существует. А оказаться внезапно под пси-излучением в самый разгар добычи хабара…

Сегодня Янтарь можно и нужно было обойти стороной. Если парочка зомби и приплутает, не страшно. Страшно, когда толпой навалятся. Они хоть и медлительны и почти ничего не соображают, но подыхают часто только после попадания в голову (да, киношный стереотип оказался вполне жизненным), а метить исключительно в башку во время свары затруднительно даже квалифицированному стрелку. Многие же из зомбированных в прошлом были неплохими сталкерами, так что боевые рефлексы сохранили. Впрочем, если зомби «свеженький», уложить такого можно и в сердце, и в другие органы — почти как обычного человека. Потом тело постепенно умирает и становится нечувствительным к механическим повреждениям, но в мозгу импульсы сохраняются месяцами. Но примерно через полгода зомбированный истощается и окончательно разлагается заживо, то есть, умирает. Если еще раньше не набредет на аномалию или не станет легкой добычей мутанта. Чего киношники не угадали, — так это то, что чернобыльские зомби мозги не жрут и кровь не пьют. Да и от укусов их никто пока в зомби не превратился. А кусаются они больно, наверное. Хотя, чаще все же стреляют. Не сказать, чтобы очень метко — все-таки для грамотного ведения боя мозги необходимы, как ни крути, — но стреляют. Тополь бил их на Янтаре несколько раз. Прут и прут, безхитростно так, но количеством вполне задавить могут. Выглядят крайне неприятно, даже свежевыпеченные, так что еще и на психику давят.

Тополь решил не отвлекаться на артефакт. Вряд ли Золотая рыбка, скорее всего, Выверт какой-нибудь грошовый. Обкидал аномалию камешками и прошел мимо. Нужно было поторапливаться, чтоб успеть затемно.

Митин решил, что одному в Зону все же соваться опасно да и «вообще скучно», поэтому в проводники захватил Толика Бородавку — почти всегда полупьяного или похмельного сталкерюгу, который прибился как-то к лаборатории — да так и остался. За литр водки Толик согласился пройти «за компанию» до Первого поста. Причем, взял со стопроцентной предоплатой. Половину предоплаты моментально залил себе внутрь «шоб радиация не проняла», а другую половину засунул в рейдовый рюкзак. Если так можно было назвать исхлюстанный, бесформенный мешок у него за спиной.

Бородавка был замечательным собеседником в том плане, что абсолютно точно приспосабливался под любой разговор. Если же его просили замолчать, то умолкал моментально, хотя б и на половине фразы. И не раскрывал рта, пока снова не разрешали. Должно быть, во время молчания он все же продолжал вести некий внутренний диалог или монолог, потому что измятое желтое лицо его постоянно выражало сосредоточение.

Пока Митин был не против болтовни Толика, поэтому за первые полчаса тот успел поведать ученому и про то, как Сева Мышь уложил из ПЗРК кровососа, и как Корень сварил себе ноги в Студне, а потом расстрелял этот Студень из пистолета; и как раз начал рассказывать, как сам он едва не наткнулся средь бела дня на спящую химеру…

— Бандиты!

На холме появилось три фигуры в характерных черных плащах. Шли неторопливо, как хозяева, но с винтовками наперевес.

Митин и Толик мигом вдавились в землю и отползли в заросли гигантской крапивы.

— Жжется, собака, — заметил Толик.

— Лучше крапива, чем пуля.

— Да всяко лучше, конечно.

— Ш-ш-ш…

Они пролежали в крапиве до тех пор, пока те трое не скрылись за холмом, а потом еще немного подождали. Бандюки никогда артефакты сами не искали и вообще не промышляли ничем, кроме грабежа. Теперь, по слухам, стали налаживать канал афганской наркоты, но Зона для международного наркотрафика была не слишком привлекательна, так что разбой по-прежнему оставался основной статьей дохода для бандитов.

— Двинули, — Бородавка вылез из крапивы и яростно зачесался.

— Не чеши, еще хуже будет, — посоветовал Митин.

— Да уж, ученые вы моченые. Сколько препаратов выдумали, а от обычной крапивы ничего сочинить не можете.

Митин никак не отреагировал на такое замечание. Вдыхал по-особенному свежий после Выброса воздух и старался не пропустить того момента, когда оживет детектор. Любая примятость или случайное облачко пыли могли оказаться аномалией. Карты устарели, а графики работы поджимают. И вездеход поломался. Одно к одному все. Но должно же быть какое-нибудь счастливое стечение? Поразмыслив, Митин пришел к выводу, что такого стечения на данный момент не существует. Потом покосился на Бородавку. Толик сосредоточенно смотрел впереди себя и монотонно раздвигал траву ногами. Митин подумал, что, возможно, как раз та буранная ночь, когда Толик постучался в дверь лаборатории, и является этим самым стечением, и поможет выжить сегодня.