—  Как же я не хочу туда идти, – простонала Дэльвильта, примостившись на краешке кровати. – Может, притвориться больной?

—  Если ты позволишь себе такую вольность, то король сочтет это оскорблением и завтра же укажет вам на дверь. Куда ты пойдешь с двадцатью-то детьми? Подумай об этом.

—  Ты права. Я должна выдержать очередное испытание.

Она устало сползла с кровати и вошла в маленькую ванную комнату со стоявшей посередине прозрачной лоханью. Недолго понежившись в теплой воде, обмоталась мягкой простыней и вернулась в спальню. Подсушив волосы, распахнула шкаф и выбрала самое скромное белое блио с голубой туникой.

—  Волнуешься? Не бойся, я с тобой!

—  Нашлась всемогущая фея, – фыркнула Дэльвильта, разделяя волосы на две стороны и стягивая их лентами. – И не вздумай болтать во время танца. Ты в прошлый раз сбила меня с ритма.

—  Я лишь сказала, что на нас посмотрел глава Совета, – вцепилась в гребешок маленькая помощница. – Эй, не тряси! А ты сразу и запаниковала и сама себя чуть не выдала. Да не тряси ты меня!

—  Отцепись.

Дэльвильта взяла Ламинасу двумя пальцами, отчего та стала подобна стеклянной статуэтке, и закрепила ею локон. Другие, к счастью немые, тоже послужили украшением прически.

—  Я справлюсь, – сказала она своему чуждому отражению. До сих пор не могла привыкнуть к васильковым глазам, обрамленным синими ресницами. – Я найду в себе силы не выдать волнения.

…Травы ухоженного двора шелестели под ногами. По небу тянулся пух лиловых облаков. Заливались щебетанием птицы. Все дышало спокойствием и даже не верилось, что за пределами этих стен царила чудовищная несправедливость.

Дэльвильта шла вдоль замка к воротам. Возле них ее уже поджидал покровитель, облаченный как всегда в черные шелка. Остановившись возле него, она покосилась на деревянные двери, украшенные стальными яблоками и двумя черными птицами.

Мулибрис качнул птицу, и та несколько раз ударила железным клювом по яблоку. Осталось ждать, когда стражи откроют ворота.

—  Красивый наряд, – осмотрев подопечную с ног до головы, заметил парень. – Надела его мне назло?

Она ничего не ответила, спешно переступив порог. У дверей стояла пара стражников, сверкавших парадной броней. Высокие черные сапоги с шипами на коленях и ощеренными когтями на икрах устрашали уже одним только видом. В серебристых наплечниках отражались окна, в изукрашенных вязью нагрудниках – небо. В руках они держали небольшие одинаковые топоры, какими еще ни разу не воспользовались. Длинные накидки, подбитые фестонами, придавали солидности в основном малограмотным и неотесанным охранителям.

Дэльвильта следовала за Мулибрисом. Двигаясь вдоль колоннады, осмотрела синее крыльцо с белыми ступенями, клумбы с низкорослыми розанами и белеющую вдали крытую площадку, определенную для повозок пребывающих господ.

Над входом висело большое полотно: несколько вытканных облаков, синий атлас неба и король Мадритэл со щитом и мечом.

В приемной уже собралось несколько десятков гостей. Одни прогуливались по зале, другие – вполголоса разговаривали, третьи – со скучающим видом потягивали напитки. Мужчины обсуждали новости, женщины – оценивали наряды потенциальных соперниц.

Длинный стол ломился от наколдованных яств, но не терял воздушности за счет прозрачной посуды и хрустальных канделябров. Возле окон собрались одетые в черный бархат девять Старейшин. Все высокие, статные, грациозные. Тронутые сединой головы окольцовывали черные обручи. С воротов свисали массивные ордена, мерцавшие шпинелями и альмандинами.

Мулибрис, кивками приветствуя знакомых, подошел к трону захворавшего короля. Венценосный старец выглядел неважно. Казалось, даже не замечал стоявших рядом прихвостней. Немного оживился только когда увидел загостившуюся в его замке пару.

В этот момент пожаловал принц и оказался в центре внимания. Раздаривая дамам улыбки, он благодарил за поздравления и, судя по тому, как блестели его огромные черные глаза, ожидал от вечера приятных сюрпризов. Подойдя к трону отца, он посмотрел на приветствовавших его гостей.

—  Калель Валунтасия из древнего рода Эйлиит, – представил Мулибрис напряженно сжавшую кулаки подопечную.

—  Мы живем в одном замке, но до сих пор не встречались, – задумчиво произнес принц, ласково погладив широкий подбородок.

Дэльвильта дернула плечом, намеренно выказав неуважение. К счастью, гости уже отправились к столу и ничего не заметили.

Все заняли высокие стулья и обсуждали за трапезой последние новости, пока король не попросил дать ему слово. Гул голосов незаметно стих, и все вежливо отложили вилки.

Дэльвильта, склонившись над тарелкой, глянула на жалкого, усохшего старика, стиснувшего подлокотники. Он прокашлялся и заговорил, то и дело теряя голос. Собравшись с силами, уведомил Старейшин, что намерен в скором времени передать трон принцу Мадритэлу. Если, конечно, Совет ничего не имеет против.

После трапезы все разбрелись по зале. Королевы, потеснив дочерей, изъявили желание увидеть танец Эйлииты. Дэльвильта стиснула зубы. Как кинжал в сердце! Даже любовь к искусству не может затмить чувство униженности. Развлекать гостей – участь всех зависимых жителей Айнаколы. Кого-то радовало, что их мастерство нравилось Знати, и заложники своего таланта всячески угождали неблагодарным господам.

Дэльвильта попала в список исключений. Приходилось проявлять немалую выдержку при виде Старейшин, чьи люди истязали ее на протяжении трех месяцев. Они до сих пор заняты поисками бежавшей нарушительницы! Здесь и малейший проступок грозит смертной казнью, что уж говорить о провинностях, приписанных ей. Это и присвоение чужого имени, и воровство титула, отягощенное тройным убийством, и жестокий обман короля. Ее должны казнить дважды, чтобы она рассчиталась с многоуважаемым Советом.

—  Мы желаем взглянуть на вашу подопечную! – поторопила королева Пасторэля, огладив черную горжетку.

Дэльвильта вышла из-за стола в надежде, что Совет не проявит особого интереса к танцу ничтожной Эйлииты. Ее преступления заметены фальшивыми бумагами и измененной внешностью. Никто не узнает в ней приговоренную беглянку, так что надо успокоиться. Едва она собралась ублажать зрителей своей гибкостью, королеве Пасторэля и ее дочерям захотелось послушать баллады.

Она встала у окна и запела. Музыканты, сидевшие на верандовом мостике, затянули тоскливую мелодию. Королева недовольно махнула рукой, блеснув в вечернем свете тяжелыми перстнями.

—  Довольно! Я знаю эту песнь о странствиях королевы Аргонты! Пусть споет что-нибудь, чего мы еще не слышали.

Что ж, так даже лучше. С фальшивым благоговением петь о распрекрасной Айнаколе и ее основоположнице, было уже невмоготу. Поэтому Дэльвильта выбрала балладу на гойё – языке Эйлиит.

«Скажи мне, мы все идем по кругу? Но ты ушел. Ты – моя выдумка? Бескрылое время летит, а я остаюсь на месте. И в ветре я слышу твой голос, что сталкивает наши мгновения»…

Она смотрела на сидящих напротив гостей. Они не понимали, о чем эта песня, но, как завороженные, покачивались под тихую музыку. Только в такие моменты страх перед толпой отступался.

Закончив петь, Дэльвильта склонилась в изящном поклоне. После исполнила еще нескольких песен и о ней благополучно забыли. Она отошла к витражу и привалилась к холодной стене. Коридорные зажигали свечи, прислужники – меняли блюда, а придворные – развлекали гостей новой постановкой.

—  Ты выказала неуважение будущему королю, – попенял ей возникший рядом Мулибрис. – Ты зашла слишком далеко.

—  Заниматься угодничеством – удел простолюдинов, – отвернулась Дэльвильта, стараясь скрыть дрожь в голосе.

—  Одолжи свое кольцо. – Мулибрис впервые за столько месяцев взял ее за руку и снял с пальца перстень. – Я тебе его верну.

—  Разучиваете новую балладу? – спросил подошедший сзади принц, когда она бормотала проклятья вслед наставнику. – Мне понравился ваш голос. Пожалуй, вы могли бы меня развлечь.