Дэльвильта обернулась, глянув в его крупное, симпатичное лицо, подпорченное птичьим носом и коротковатой верхней губой.

—  Надеюсь, вы составите мне компанию и не откажетесь от прогулки по нашему прекрасному городу?

—  Не посмею наскучить вам своей недостойной персоной. – Дэльвильта вежливо поклонилась. – Разрешите вас оставить.

—  Постойте! – воскликнул принц, перебив выкрики «мучеников», которых продолжали наглядно истязать в затянувшейся постановке. – Вы мне что, отказываете? Или я вас неправильно понял?

—  Простите, но завтра я занята. С вашего позволения.

Она еще раз кивнула и начала продвигаться к выходу.

Мулибрис, как и следовало ожидать, находился подле короля. Старик трясущейся рукой поднес кубок к губам, отпил вина и захрипел, запрокидываясь на подлокотник. Кубок выскользнул из пальцев и, ударившись об пол, покатился под ноги Дэльвильте.

Стражники бросились к своему господину, надеясь привести его в чувство. Озадачившиеся гости столпились возле трона, пожимая плечами и растерянно перешептываясь. Старейшина велел всем посторониться и, подойдя к съехавшему с трона королю, коснулся его посиневших губ. Похоже, старик не дышал.

—  Король Мадритэл вверил дух богине Аргонте, – равнодушно объявил он, развернувшись к замершим в ожидании гостям.

Принц, дабы расположить к себе Совет и всех присутствующих, поддался своевременной скорби и припал к руке отца. Но радость была так велика, что он не смог скрыть торжествующей улыбки.

* * *

За узкими окнами друг за другом проплыли горящие факелы. Послышались тяжелые шаги поднимающихся по ступеням людей. Ужинавшая за квадратным столиком пара встревожено переглянулась. Следом раздался требовательный стук в дверь и приказ немедленно открыть.

Девушка спряталась в тени деревянных пилястров и вжалась в плетеный из вьюнов коврик. Парень затравлено осмотрелся и впустил в дом трех высоких, одинаково одетых мужчин. На их плечах скалили клыки золоченые дуги с бордовыми накидками. Вид длинных перчаток со стальными когтями навевал ужас. Ходили слухи, что ими вырывали сердца узников.

—  …ты, видно, решил, что мы будем ждать вечно? – с насмешкой спросил служитель, склонившись над невысоким хозяином дома и глядя на него сквозь прорези стальной маски-шлема.

—  Я же попросил отсрочку на три дня, – напомнил парень. – А вы приходите через день и говорите, что я не уложился в срок?

—  Мы вернемся завтра. И если у вас не будет нужной суммы, то догадайся, что ждет тебя и твою красавицу. Обнаглели! Совсем не цените великодушие городской власти!

—  Да, а ведь вам позволили сохранить независимость! – поддержал другой Советчик, расхаживая по комнате.

—  Независимость? – хмыкнул парень и покачал головой.

—  Да-да, независимость! Ведь вы не относитесь ни к одному королевству! И при этом обитаете на территории Айнаколы, воруете наш дорогостоящий воздух. И еще смеете не платить дань! Вы, посмевшие затеять войну с самой королевой Аргонтой!

Парень промолчал. Это они-то затеяли войну? Они всего лишь отчаянно защищали свой лес, когда алчная королева завоевывала земли. Но говорить об этом новой власти бесполезно.

Когда Советчики ушли, в очередной раз перевернув весь дом, парень сел за стол, но доедать уже было нечего.

—  Можешь выходить. Они ушли, – сказал он, собирая с пола осколки растоптанных тарелок. – Нужно что-то придумать и поскорее. Времени у нас – меньше суток. Если не найдем денег, то…

—  Другого выхода нет, – пришла к выводу девушка и опустилась на стул. – Нам придется вернуться к нашему ремеслу.

—  И слушать не хочу. Воровать я больше не стану.

—  А что делать? – возмутилась девушка и ударила кулаком по столу, отчего подпрыгнули осколки. Потом ойкнула и начала растирать ушибленные пальцы. – У нас нет выбора!

—  Проклятье. Живут же короли в ненужной роскоши. Им ничего не стоит каждые полмесяца платить дань Совету. Да еще и меньшую сумму, чем платим мы, отказавшиеся признать новую власть.

—  Послушай! – Девушка воодушевлено подсела ближе и взяла парня за руку. – Мы будем тянуть деньги из казны Айнаколы и их же отдавать обратно. Таким образом и рассчитаемся с Советом.

—  В прошлый раз мы чуть не попались. А если они признают в краденых вещах королевские? Представь, что тогда будет!

—  Если бы они хотели нас казнить, то давно бы это сделали. – Девушка, подобрав стакан, налила воды из кувшина. – Неужели ты не понимаешь? Они сами толкают нас на воровство. Совет не может без причины тянуть с королевств дань больше, чем установлено. Вымогая у нас деньги, они тем самым продолжают незаметно обирать богачей. Ведь они прекрасно понимают, что лично с нас взять нечего.

—  Возможно, ты и права, – нехотя согласился парень, покрутив в руке стакан. – Но не исключено, что нас хотят подставить. Совет никогда не смирится с тем, что мы отвоевали у Аргонты лес.

—  Если мы и в этом месяце не заплатим, нам придется рассчитываться деревьями, кормящими народ все лето!

Высшая Знать платит немалые деньги за плодовые растения, так что Советчикам только дай повод. И так уже половину леса выкорчевали, взимая плату за проживание. С каждым годом держаться обособленно становится все труднее. Отстоявшие свою землю люди оказались запертыми в ловушке. Вынужденные промышлять воровством, многие загубили свои жизни.

Девушка откинула половик и, открыв дверцу тайника, вытащила ларь с вещами. Облачившись в замшевую куртку и штаны с металлическими карманами, отыскала перчатки с вшитыми зубчиками. Из коробочки вытянула разные по длине серьги-кинжалы и, примеряя их, посмотрела в спину парня, собиравшего осколки. Каждый раз, глядя на него, ей хотелось кричать. Кричать – «ты мне нужен»! Но больше о своих чувствах она говорить не решалась. Знала, что он до сих пор любит другую.

—  Умник? – окликнула она парня. – Вернись.

—  Прости, Лантленна, – с большой неохотой вынырнув из воспоминаний, виновато улыбнулся тот. – Я задумался.

Не иначе как о той девице, что много лет назад вероломно похитила его сердце. Она до сих пор стоит между ними тенью прошлого, не позволяя обрести счастье. Чтоб ей пусто было!

Надев крупный перстень, Лантленна расчесала волнистые волосы, заплела тугую косу и обвязала ее вокруг шеи. Так делали все девушки Древнего Леса в знак протеста нынешней моде.

Они вышли из дома и словно в последний раз окинули взглядом свой притесненный завоевателями городок. В него вложено столько сил и стараний, что потерять все это равносильно смерти. Узор на ставнях, каждая старательно выточенная балясина, каждый кубик ледовой мозаики хранит в себе частичку здешних обитателей. Они стояли на смерть, защищая свои владения! А теперь, загнанные в угол Эрой Перемирия, могут лишиться всего.

—  Мы справимся, – заверила Лантленна, повернувшись к Умнику.

—  Мы плывем против течения по бурной реке новой власти.

Взявшись за руки, они шли по вытоптанной тропе. Одни дома утопали в цветущих вьюнах, другие – в резных листьях винограда. На берегу серебрящегося пруда белела небольшая ротонда. Высокие травы, покачиваясь на ветру, вторили шелестящей листве.

Под могучими стволами дубов сохранился нежилой дом, изъеденный щелями, изрисованный глубокими трещинами. Прихваченная Умником светильня выхватила из темноты оконце, пыльные ступени, перекошенную дверь и стены маленькой комнаты. Лантленна споткнулась о груду камней, бывших когда-то печью. Ухватившись за плечо Умника, похлопала себя по бедру.

—  Леста? Ко мне. Ко мне, девочка. Красавица моя…

В углу комнаты зашуршала и выбралась на свет огромная черно-белая львица, зевнувшая во всю пасть. Отыскав под густой шерстью ошейник, Умник вывел ее из дома. Спустившись на тропу, львица потянулась и расправила белоснежные крылья. Шумно взмахнув им, стряхнула пару отмерших перьев и снова зевнула.

Они двинулись по берегу пруда, ничуть не смутив бродивших в камышах ночных птиц, и вскоре вышли из леса. Над зеленым лугом раскинулось черное небо, расшитое яркими плеядами. Десятки звездных драконов каждую ночь застывали в бесконечном полете. Это были души умерших Драков, когда-то обитавших в Эйлиитэль. Сегодня облачное королевство тоже посетила смерть: туманный силуэт поднимался ввысь, чтобы врасти в вечность и застыть в холодной мгле новым созвездием.