Он еще не был в квартире Искры, тоже по понятным причинам – Искра его не приглашала, а он в любую свободную минуту трудился дома. И так как работа привела его в Портленд, мимо дома Искры, и они официально встречались и спали уже две недели, он решил, что заслужил право прийти без звонка в дом своей девушки, чтобы сделать ей сюрприз в виде цветов и эрекции, которую он пытался подавить последний час – все по вине Искры. Вообще все его эрекции были из-за нее, только из-за ее существования, но конкретно эта была ее рук дело.

Час назад он написал ей смс, спросив, не хочет ли она поужинать вечером в «Тимбер Ривер Лодж». Она сказала, что согласна, если только они снимут там комнату, и он займется с ней сексом, привязав к кровати. Он согласился и выяснил, что свободных номеров до завтрашнего вечера нет, поэтому он зарезервировал ее на завтра. Из-за образа, который она ему подкинула, он теперь не мог ждать сутки. Он мог лишь надеяться, что она окажется дома и в соответствующем расположении духа. Он принес ей цветы. Если это не поможет, он не знал, что делать, и подумал, что можно пробовать умолять.

Он подъехал к парковке в начале шестого. Жилой комплекс был милым, даже уютным. Все дома выглядели одинаково, но они были хорошо построены и благоустроены на уровне выше среднего. Изобилие лифтов и пандусов свидетельствовали о том, что в прошлом это был комплекс для пожилых. Искра сказала, что ее соседке снизу восемьдесят лет. Возможно, она осталась тут еще с тех времен.

С цветами в руке он поднялся по ступенькам к двери Искры и постучал. Ответа не последовало. Никто не ответил. Это удивительно, потому что она ничего не говорила о том, что может уехать. Он снова постучал и подождал. Тишина. Он отправил сообщение, спросив, где она. Через несколько секунд она прислала лаконичное «За рулем».

Ну, блин.

Он положил цветы у двери. Дом казался очень спокойным, он не думал, что цветы украдут. Ян спустился вниз и уже собирался уходить, когда позади открылась дверь.

– Вероника, это ты?

Ян повернулся и увидел в дверях седую женщину в светло-голубом шерстяном платье.

– Не Вероника, – сказал он. – Я просто ее искал. Думаю, она вышла.

– Так и есть, – ответила пожилая леди. – Я подумала, она вернулась, и что я ее пропустила. Мне нужна ее помощь.

– Может, я помогу? – спросил Ян. – Я ее парень.

Женщина улыбнулась, её глаза озорно засияли.

– Ян Эшер. Я должна была тебя узнать. У тебя очень выросли волосы. Хочешь, я тебя подстригу. Я всегда стригу своих мальчиков.

– Спасибо, не нужно. Я завтра иду подстригаться.

– А, да, Рождественская вечеринка ведь в воскресенье? Тебе нужно хорошо выглядеть. Твой отец объявляет о переизбрании, да?

Ян улыбнулся. Эта женщина знала о его жизни лучше него самого.

– Вы, должно быть, миссис Шайнберг, – угадал Ян. – Искра мне о вас рассказывала.

– Она мне и о тебе немного рассказывала. Она скоро должна вернуться.

– Вы знаете, куда она поехала?

– Она убирала в мастерской весь день, значит, закончила скульптуру.

– Уже закончила?

– О, да, она отвезла ее в «Моррисон» два дня назад. Они попросили ее к праздничной выставке. Дай-ка мне свое пальто.

Ян скинул пальто и отдал его. Она повесила его в шкаф в прихожей. У нее была милая квартира. Очень старомодная, но элегантная, совсем как она сама.

– Поверить не могу, что она так быстро ее закончила. Мне нужно ее увидеть.

– Увидишь. Она показала мне фото. Так утонченно. Она сказала, что очень вдохновилась, – Миссис Шайнберг сказала это с шаловливым огоньком в глазах. – Счастье помогает создавать. Никогда не верила старой поговорке, что художник должен быть несчастным, чтобы творить. Я знаю Веронику. Свои лучше работы она делает, когда счастлива. А ты сделал ее самой счастливой леди в этом месяце. Садись. Я приготовлю чай.

Она жестом указала на стул у кухонного стола, и Ян сел так, как его и попросили. Он бы предложил помощь, но, казалось, что старая леди сама в состоянии приготовить чай.

– Спасибо, что позволили мне подождать здесь, – поблагодарил Ян. – Вы знаете, когда она вернется?

– Скоро, я думаю. Она уже давно уехала и сказала, что хочет вернуться к ужину с тобой. Ты очень хорошо планируешь даты, должна сказать, – заметила миссис Шайнберг, наливая воду в заварочный чайник. – Мой муж тоже умел все планировать. Это очень разумно. Он всегда придумывал для нас что-то интересное. Его нет десять лет, но у меня больше пятидесяти лет хороших воспоминаний, чтобы составлять мне компанию, пока мы снова не встретимся.

– Похоже, он был отличным мужем.

– Самым лучшим. Но ты тоже однажды станешь хорошим мужем. Я уверена. – Она ему подмигнула, ставя на стол две кружки чая.

– Уверены? Хорошо. Рад, что хоть кто-то в этом уверен. Когда я был ребенком, я думал, что к тридцати шести годам уже женюсь, и у меня будут дети. У отца в моем возрасте уже был пятнадцатилетний я. Я немного отстаю.

Она небрежно махнула рукой.

– Времена меняются, мистер Эшер. Люди живут дольше. Зачем торопиться? Можно устроить все, когда встретишь правильного человека, а не потому что пришло время. Раньше ты не встречал нужного человека, а теперь он у тебя есть.

Ян улыбнулся, прячась за кружкой чая.

– Теперь есть, – согласился он.

– Приятно слышать. Мой сын настаивает на том, чтобы я переехала к нему и его жене. Он говорит, что не может спать при мысли, что я тут одна. Я говорю ему, что я не одна, что этажом выше живет Вероника. Он говорит, что Вероника не будет жить тут вечно. И... в общем, он прав. Это так. Лампочка в ванной перегорела, а я не могу встать на стул, чтобы поменять ее. А где Вероника? Нет.

– Я здесь.

– Но ты тоже не будешь здесь всегда. И пока у нее есть ты, она счастлива. Я могу быть счастлива и переехать к сыну, не переживая, что она останется одна. Она больше не одна, и я могу уехать.

– Уверен, что она будет по вам очень скучать.

– Она будет. Но она может приехать ко мне в любое время. У меня будет дом на их заднем дворе. Они называют его номером для свекрови. Это нечто. Целый дом, чтобы свекровь не путалась под ногами, но достаточно близко, чтобы уберечь меня от беды.

– Я построил несколько таких. Мы, однако, называем их гостевыми домиками. Это звучит не так оскорбительно.

– Я не оскорблена. Я иногда люблю свою невестку больше сына. По крайней мере, у нее есть чувство юмора. Оно ей просто необходимо, чтобы быть за ним замужем. Но ты ведь знаешь об этом не понаслышке, встречаясь с Вероникой. Ее называют крепким орешком.

– Она крепкий орешек, все верно. Но я люблю крепкие орешки.

– Умные мужчины это любят, – подтвердила миссис Шайнберг, одобрительно кивая. – Хочешь печенье? У меня есть замороженное рождественское печенье.

– Нет, спасибо. Погодите, рождественское печенье? Я подумал, что вы…

– Да, я еврейка. Но я обожаю замороженные рождественские деревья. Вероника их мне поставляет. Она мой дилер.

– Она в этом хороша, – сказал Ян.

– Лучше всех. – Миссис Шайнберг поставила чашку нас стол. – Теперь, когда я выпила чай, ты поможешь мне поменять лампочку в ванной? Мне нужен там хороший свет.

– С удовольствием.

Она провела его в ванную, и он быстро заменил лампочку.

– Ты очень высокий, – сказала она. – Мне приходится вставать на стул, а равновесие я уже не могу держать так, как раньше. Другая причина переезда – мой сын. Ты с ним знаком? Мойша Шайнберг?

– Слышал о нем. Заведующий больницей?

– Это он. Он знает твоего отца. Тот вложил деньги в его кампанию.

– Что ж, спасибо вашему сыну за это. Уверен, папа скоро снова к нему обратится.

– Мы будем готовы, – произнесла она. – Ты ждешь рождественскую вечеринку?

– Я не страшусь ее. Не могу сказать, что взволнован по этому поводу.

– А стоит. Вероника наденет мое красное платье от Живанши. Я заставлю ее надеть его. Второй раз повезет, верно?

Ян скривился. Он забыл, что Искра рассказала соседке об инциденте на вечеринке.