Но Виктория уже не слышала предостережений. Сжав его руку, она сказала неожиданно спокойно и уверенно:

- Единственное, чего я боюсь — это никогда не встретиться с ним!

***-

Сочельник выдался на редкость снежным. Легкие белые хлопья спускались с небес словно сказочные птицы, принося на своих крыльях ожидание чуда. Это было настоящим рождественским подарком всем жителям Лондона. Не каждый год погода создавала такую праздничную атмосферу.

В синеватых сумерках раннего вечера на одной из аллей заснеженного Сент-Джеймсского парка можно было увидеть странную пару. Если бы кому-то пришла в голову мысль прогуливаться в такое время, он был бы немало удивлен. Потому что девушка была одета по моде девятнадцатого столетия и казалась призраком ушедшей эпохи, блуждающим по старинным тропинкам.

Платье винного цвета, то самое, в котором Виктория снималась для рекламы в Брокет Холле, было подарком Энтони на Рождество. Расчувствовавшись от ее неожиданной просьбы, стилист сделал зимний вариант наряда, подобрав из своих «театральных» запасов тёплую накидку, отороченную мехом, и шляпку в тон. Образ венчал мягкий бархатный ридикюль, расшитый шелком и стеклярусом. На закрытой тематической вечеринке все просто лопнут от зависти, и его дизайнерский гений станет предметом обсуждения в британском глянце. О том, что это будет за вечеринка, Виктория скромно умолчала, так нагло лгать близким друзьям было ей внове. Но дала обещание, что обязательно выложит в своем инстаграме всевозможные фото.

— Что я почувствую, Альберт? Как это будет? — она изо всех сил сдерживала нервную дрожь, завладевшую ее телом помимо воли.

— Ты должна пройти по этой заброшенной аллее до конца, не оборачиваясь. Не ускоряя и не замедляя шаг, как я тебя учил. Ровно через пять минут, по моим расчетам, должен открыться временной портал. Нужно начать движение синхронно с этим, тогда ты, возможно, успеешь попасть в нужный поток. Запомни, что бы ни случилось, что бы тебя ни испугало, поворачивать назад смертельно опасно. Как только твой переход начнется, ты медленно будешь становиться частью другой реальности. Поэтому любой неверный шаг до окончания этого процесса может оказаться твоим последним, — побледневший Альберт судорожно втянул холодный воздух.

Они еще немного постояли, в молчании глядя друг на друга. Наконец, еще раз с благодарностью посмотрев в глаза Альберта, Виктория отпустила его руку и сделала решительный шаг навстречу сгустившимся сумеркам, тотчас укрывшись за непроглядной пеленой падающего снега.

Один шаг на каждые три удара сердца. Пальцы, обхватившие запястье, ловили тревожное биение пульса. Перед глазами не было ничего кроме темноты и снежного занавеса. Она почти дошла до указателя, стоящего на развилке парковых тропинок, когда ей стало казаться, что земля проваливается под ногами, а ветер усиливается. Страх сковал все ее существо, подчинив каждую клетку, каждый уголок сознания. Только сейчас она поняла, что бросила вызов старым как мир законам бытия. Что эта дорога может вывести ее с погрешностью на десятки лет, и тогда она не встретится с Уильямом, обреченная прожить свою жизнь в глубине далеких столетий.

Эти мысли делали ее путь невыносимой пыткой. Но воспоминания не давали пропустить очередной шаг. Она представляла тепло его широких ладоней, нежность и страсть в глазах цвета зеленого янтаря, внутреннюю силу, которая была во всех его словах и движениях. И тогда она плотнее прижимала маленькую содрогающуюся жилку на руке, чтобы отсчитать еще несколько коротких мгновений, приближающих ее к заветной цели.

Виктория шла все дальше и дальше, делая несмелые скованные шаги, проваливаясь в темноту, пока, наконец, не услышала исходившие откуда-то глухие постукивания. В тот же миг она словно вынырнула из снежного морока и смогла разглядеть очертания деревьев в парковой аллее. Все еще не понимая, свершилось ли то, о чем говорил Альберт, она боялась оглянуться назад. Но навязчивый стук продолжался, и это заставил ее со страхом вглядется в сумерки..

Пожилой коренастый мужчина в зеленой униформе мерно взмахивал деревянной колотушкой, разрывавшей тишину, распугивая припозднившихся посетителей парка.

«Сторож!» — подумала она и, стараясь не попасть тому на глаза, стала пробираться в сторону еще не запертых ажурных ворот. С детства знакомый ландшафт парка теперь едва угадывался. Даже в самом лондонском воздухе было много незнакомых ей запахов. Ее трясло то ли от холода, то ли от страха, к горлу подкатил нервный ком, сознание захватывала нежданная паника.

Она была одна в этом мире, где ее никто не ждал. Но больше всего ее волновало, оказались ли она именно там, куда хотела попасть? Удастся ли ей отыскать Уильяма? Сотни вопросов без ответа назойливо крутились в голове. Виктория с трудом взяла себя в руки. Надо было поскорее уходить отсюда. Совсем не хотелось попадаться, как какая-то бродяжка в руки к этому неприветливому субъекту с ночной колотушкой.

Дойдя до заветных ворот, Виктория, подобрав кринолин, незаметно прошмыгнула на полутемную улицу. Еще до этого странного и опасного путешествия она решила, что Мельбурна можно будет поискать в его официальной резиденции на Довер-стрит. Маршрут был ей хорошо знаком, но сейчас она почти не узнавала лондонских улиц. Не было привычной шумной толпы туристов, огней витрин и проносящихся мимо автомобилей. Она видела редких прохожих, спешащих по своим делам, одетых в глухие пальто-сюртуки и высокие шляпы. Внешний вид женщин также не оставлял сомнений, что она идет по улице Лондона викторианской эпохи. На нее никто не смотрел с удивлением, ведь Энтони постарался на славу. Но все же Виктория начала ловить на себе слишком заинтересованные взгляды мужчин. Внезапно ее начал догонять какой-то подозрительного вида джентльмен с тростью руке. Он кричал ей что-то, предлагая назвать цену.

Виктория ускорила шаг, путаясь в длинном громоздком подоле своего платья, но преследователь не отставал. «Да он же меня принял за….! — с ужасом подумала Вик. — Вот тебе и изысканные манеры, кринолины и настоящие джентльмены, — вспомнила она воздыхания своих школьных подруг о той романтической эпохе. Щеголевато одетую девушку, разгуливающую по улицам Лондона вечером и без сопровождения, однозначно могли принять за представительницу древнейшего ремесла.

Наконец, около Сент-Джеймского дворца ей на глаза попался пожилой мужчина в удлинённом двубортном сюртуке синего цвета и фирменной черной каске с серебристой бляхой. Сомнений не было — перед ней был самый настоящий лондонский «бобби» образца середины девятнадцатого века. Пышные рыжие усы и добродушное лицо с уставшими глазами придавали ему сходство с моржом.

— Извините. Не могли бы Вы, сэр, проводить меня до резиденции премьер-министра на Довер стрит. Боюсь, иначе я попаду в беду, — как можно более спокойно и собрано попросила Виктория, поскорее достигнув места, где он нес свою службу.

Рядовой Хью Аддингтон служил в полиции уже 10 лет. Мизерное жалование в три шиллинга за день и посменное дежурство — вот и все, чего ему удалось добиться за эти годы. Многие его коллеги уволились, спились или попались на криминале из-за безденежья. Но он все еще устало мерил шагами мостовую около дворца, стараясь не видеть презрительных взглядов городского сброда, мечтая о тёплом углу с кружкой пива и возвращении домой к верной Нелл и детям. Он привык считать себя всего лишь «работягой» в форме, с дубинкой и свистком. Поэтому услышав, как молодая леди назвала его «сэр», Хью почувствовал себя настоящим представителем власти и мгновенно преобразился. К нему вернулась прежняя молодецкая выправка, а взгляд засиял как новенький пенни.

— Крайне неразумно в Вашем возрасте… без провожатых… Это никуда не годится…Куда только смотрят Ваши родители! — запричитал было он, напуская важности. Но затем, деловито поправив свою каску, пригласил ее следовать за ним. Его дежурство окончилось, и он смело мог покинуть свой пост, сопровождая хорошенькую мисс до резиденции премьер-министра страны.