Пройдя несколько улиц в сопровождении полицейского, Виктория увидела здание с высоким крыльцом и массивную двустворчатую дверь. Порывшись в своем ридикюле, она нашла золотой полусоверен. Непрактичный, но отзывчивый Альберт расстался с гордостью своей коллекции. При виде такого щедрого подарка представитель лондонских «бобби» расплылся в довольной улыбке.

— Не гуляйте больше одна, юная леди. На улицах беспокойно, — предупредил он по-отечески и направился с важным видом в сторону Пикадилли, где было множество лавок со сластями и вкусностями: домашние получат в сочельник самый роскошный подарок от папаши Хью!

Оказавшись у заветной двери, Вик на секунду оробела, но собравшись с духом, решительно взялась за дверной молоток. Замерев в тягостном ожидании, она слышала тревожные удары собственного сердца. Куда привела ее эта лазейка во времени, высчитанная Альбертом? Попала ли она в тот самый год, когда Мельбурн еще занимал эту резиденцию? Как он примет ее? Что, если он вообще ее не помнит! Эта мысль была хуже всех, что вертелись в ее голове как чертово колесо. Тишина за дверью была убийственной. Наконец, послышался звук торопливых шагов, и через минуту в приоткрытый проем высунулась голова заспанного конопатого парня в ливрее.

— Его светлости нет нынче дома, извольте придти завтра! — дежурно объявил лакей, собравшись было закрыть дверь.

Но Вик решительно перебила его, удивившись своей находчивости:

— Тогда мне нужен секретарь премьер-министра по делу государственной важности!

Юноша опешил от такого напора и впустил ее в просторный холл особняка. А затем с виноватой улыбкой удалился вглубь дома, чтобы выполнить настойчивую просьбу загадочной посетительницы.

Появившийся в холле молодой мужчина с серьезным лицом был, очевидно, тем самым секретарем, которого Вик так настойчиво требовала позвать. Он был обескуражен неожиданным визитом молодой дамы, явившейся в резиденцию без всякого сопровождения и под вечер. В его голове невольно воскресли слухи о любовных связях его патрона, но в этих стенах вряд ли можно было назначать свидания. Видимо, леди прибыла сюда действительно по какому-то неотложному делу, и что-то в ней показалось ему смутно знакомым.

Проводив ее в одну из приемных, он предложил Виктории сесть и изложить причину своего визита.

— Меня зовут Виктория Кент. Мне необходимо срочно встретиться с лордом Мельбурном! — взволнованно проговорила она, боясь услышать его ответ. Ведь Уильям запросто мог отбыть в Брокет Холл или в любое другое, принадлежащее ему поместье. Не хотелось бы оказаться ночью на улицах Лодона. От этих мыслей Вик поежилась и вместо предложенного стула подошла к пылающему камину, протянув озябшие руки к огню.

— Но лорд Мельбурн сейчас в Букингемском дворце, и вряд ли вернется до утра. Вы можете изложить суть дела мне, как его доверенному секретарю.

— Я должна поговорить с премьер-министром лично и готова подождать, пока вы поставите его в известность о моем появлении, — отчеканила Вик, будто перед ней был обычный несговорчивый офис-менеджер.

Немного опешив от такого заявления, секретарь спросил:

— Откуда мне знать, мисс, что он предупрежден о Вас? Если речь идет о государственном вопросе, почему он не оставил никаких указаний?

— В качестве доказательства могу предъявить его записку. Текст вынуждена скрыть, а вот подпись Вы наверняка узнаете, — с этими словами Виктория вытянула из своего ридикюля сложенный вчетверо листок акварельной бумаги, оставленный ей при отъезде Уильямом.

Внимательно рассмотрев подпись лорда, секретарь удивленно хмыкнул, но вопросов больше задавать не стал, предложив выпить гостье чашку чая, пока он пошлет гонца во дворец. «А вот и все прелести жизни без сотовой связи и Интернета», — с грустью отметила Виктория, приготовившись к длительному ожиданию.

После всего, что произошло за последний час, она все еще находилась в состоянии близком к легкому шоку. Стараясь свыкнуться с окружавшей ее обстановкой, Вик повторяла себе, что Уильяму пришлось во стократ тяжелее в привычном ей 21 веке. Ведь она имела хотя бы смутное представление о викторианской эпохе по книгам и историческим фильмам.

Надо было настроить себя на непринужденный лад и попробовать выпить любезно предложенный ей чай. Но вопреки намерениям чашка предательски дрожала в ее руках, а взгляд то и дело проскальзывал по циферблату массивных напольных часов.

***-

В Букингемском дворце, несмотря на сочельник, собрался немалый «ближний круг» венценосной четы. Королеве, чуть больше месяца назад родившей первенца-девочку, вновь хотелось развлекаться. Многие придворные предпочли бы провести этот вечер в кругу семьи, но дворцовый протокол, ревностно соблюдаемый королевой, и желания Ее Величества ставились выше личных интересов каждого из них. После пятичасового чая все собрались в музыкальной гостиной, чтобы играть в карты, музицировать и делать вид, что вообщем-то никто не заскучал.

Мельбурн сидел за карточным столом, наблюдая, как лорд Альфред и герцогиня Харриет мило болтают о всяких пустяках, натужно смеются и пытаются хоть как-то оживить вечер. Игра двое на двое никак не клеилась. Уильям с горечью подумал, что стареет, раз так неожиданно начал хандрить и раздражаться по пустякам. Эгоизм королевы и ее ревнивое внимание к нему, несмотря на статус жены и матери, были просто смешны. Все, что так его увлекало и занимало последние три года до этого, теперь казалось рутинным и обременительным. Посмотрев в сторону принца Альберта, Уильям заметил, что тот рассеянно перебирает ноты, совершенно не проявляя интереса к происходящему вокруг, и невольно пожалел молодого кобургского принца. Почти год тот пытался влиться в английский истеблишмент и вынужден был ежедневно подстраиваться под прихоти и вкусы своей венценосной жены.

Спасение пришло в образе баронессы Лецен, которая бесшумной тенью появилась в гостиной, чтобы отозвать королеву в детскую. Теперь можно было встать из-за стола и хоть на время побыть в относительном одиночестве. Вот было бы здорово, — подумал виконт, найти повод досрочно откланяться и отбыть из дворца, снять, наконец, сюртук и распечатать новую бутылку бренди…

Мельбурн отошел к высокому окну с видом на паре. Вглядываясь в танец белоснежных хлопьев, он ловил себя на мысли, что все чаще вспоминает сумасшествие тех трех дней ноября и… девушку из другого мира. Его сердце сковывала предательская тоска и необъяснимая тревога.

После возвращения в привычный мир и к своим многочисленным государственным заботам, Уильям неожиданно снова почувствовал сдавливающее грудь опустошение. Такое же, как и тогда, в феврале после пышной свадьбы королевы. Ему потребовалось время, чтобы свыкнуться с неизбежным, смирить свои чувства. Но теперь по чьей-то неведомой воле в его размеренную жизнь вошла другая, незнакомая и волнующая его мужскую суть женщина, не похожая ни на одну из тех, что он встречал прежде. Такая близкая и такая невероятно далекая. И вновь — Виктория…

Как будто по волшебству, на пороге гостиной возникла долговязая фигура одного из лакеев, служивших у него в резиденции. Дворцовый лакей забрал у него записку и с важным видом подал ее премьер-министру на серебряном подносе. Увидев почерк своего личного секретаря, Мельбурн пришел в замешательство. Все это напоминало очередную шутку судьбы:

«Милорд, в седьмом часу к нам явилась молодая леди и желает говорить только с Вами. Я бы не побеспокоил Вас, если бы не видел у неё письма, написанного Вашей рукою. Что я должен предпринять в отношении мисс Кент? Ожидаю Ваших распоряжений. Доусон»

— Этого просто не может быть! — не сдержавшись, произнес вслух ошеломленный Уильям, но сердце уже предательски участило свой размеренный бег. Леди Эмма Портман с интересом посмотрела в его сторону, лицо виконта после прочтения записки стало озабоченным. Объяснившись с принцем Альбертом и передав свои искренние извинения королеве, Мельбурн откланялся и поспешно вышел. По делу, не терпящему отлагательств, он должен незамедлительно вернуться в свою резиденцию на Довер-стрит.