Поиск
36. ТЫ
Я представлял любовь такой,
что ты
во мне заключена,
души не чаешь,
до немоты — моя,
до слепоты.
В слезах
и провожаешь
и встречаешь.
Но нет того,
чтоб слепота была.
Так иногда заметишь,
так увидишь!
Откуда смелость возражать взяла,
возьмешь —
и самолюбие обидишь.
Считал я:
для тебя я —
полный свет.
Что ни скажу —
всё так, а не иначе.
Ты любишь —
значит,
выше,
лучше нет
того, что я могу,
того, что значу!
А ты мне иногда:
«Не то, мой друг,
тут сдал,
а надо выше,
проще,
дальше…»
Ты можешь при других отметить вдруг
неверный шаг,
смахнуть пылинку фальши.
Обида стукнет в сердце иногда:
мне собственного критика не нужно!
Ты засмеешься,
глянешь, как всегда,—
и вновь
моя обида безоружна.
Мне думалось:
ты за моей спиной
пойдешь теперь
безмолвницей бескрылой.
Через ручьи перенесу весной
и к солнцу донесу,
играя силой.
Опять не так.
Смотрю —
к руке рука,
плечо — к плечу.
Своим лукавым взглядом
сигналишь мне:
«Дорога широка!»
И всё идешь,
идешь
со мною рядом.
Вот ты какая!
Ты поймешь меня,
скажу,
что ты и жизнь —
предельно схожи,
И замечаю я:
день ото дня
ты всё необходимей, всё дороже.
Любви для всех —
подозреваю я —
готовой нет.
Ее слагают сами.
Вот ты какая, умница моя!
Ты всё смеешься серыми глазами.
37. ВЕСНА
Дай руку,
перейдем через ручей.
Сырой ледок похрустывает гулко.
Наш дом уснул в начале переулка.
И нам пора.
Не потеряй ключей.
Вот я нашел Полярную звезду.
Смотри:
на юг, домой, тебя веду!
Знаком звезды мерцающий цветок.
Смотри:
на запад —
наши расставанья,
на юг — наш дом
и наши ожиданья,
а встречи наши —
вправо,
на восток.
Весенний предрассветный холодок.
Дай руку,
год назад,
тогда, в апреле,
я видел всё
сквозь смотровые щели.
Прислушайся, как щелкает ледок.
Встревоженные галки загалдели.
Прислушайся,
ведь тишина над миром,
а звон в ушах.
Спят люди по квартирам.
Возьми себе,
как свадебный подарок,
вот эту ночь.
Пей льдистое винцо
весны.
Как дар мой обручальный ярок —
граненое Садовое кольцо!
Дай руку — и ни слова,—
я пойму,
Москва весной!
Как это всё знакомо!
Я видел этот дом,
спешил к нему.
Мы полюбили эту тишину
в те дни, когда не ночевали дома.
38. В АЛЬБОМ ЗНАКОМОЙ
Вы скажете:
«Мне скучно», —
мне не верится,
лишь я взгляну на мир окрестный.
Два ваших слова мне пугают сердце:
«не нравится»,
«неинтересно».
Вам нечего смотреть,
читать вам нечего,
рассеянно
следите вы за лицами,
живете осторожно,
недоверчиво,
процеживая мир ресницами.
Сама земля,
от края и до края,
зовет к себе,
трубит на повороте.
Вы,
медленная,
землю попирая,
возвышенно —
на каблуках —
идете.
Вас показать друзьям моим, красавица,
для них как оскорбление,
как вызов,
и то, что вам земля не нравится,
и вся сумятица капризов.
А вы всё недовольней,
всё капризней.
Вы неба не видали,
оглянитесь!
Вы даже не дотронулись до жизни,
как будто бы
испачкаться боитесь.
Красивая…
А вот когда случится,
что ваше сердце сонное забьется,
вы замахнетесь цепкими ресницами,
он
в западню
не попадется.
Он за руку вас к свету вытянет,
он скажет вам:
«Идемте с нами!»
Не щурьтесь утомленно и презрительно,
глядите полными глазами.
И если вы полюбите всей силою —
засмейтесь и откройтесь
жизни,
свету.
За то, что носит вас, красивую,
благодарите
землю эту.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: