Группа Умани появляется на пороге, оценивает ситуацию и пытается пробиться внутрь. К счастью, огромная форма Като стоит между ними и мной. Я знаю, что он не сможет вечно противостоять тому, что слышится как очень большая группа воинов за пределами помещения. Наша единственная спасительная благодать заключается в том, что дверь достаточно маленькая, чтобы впустить только одного воина за раз. Если они попытаются протолкнуться, Като сможет уничтожать их с молниеносной скоростью. Вместо этого, каждый воин вынужден сражаться один на один против Като. И в течение 30 секунд четыре тела уже лежат у его ног, а он все еще кажется невредимым.

Я смотрю вниз, фокусируясь на консоли, в то время как звуки битвы звучат на заднем плане. Я не могу не волноваться из-за своего Като. Мой Като? Если бы я действительно так думала. Но да, он был моим. И я была его. Нет времени думать об этом, Лия. Заставь свою голову работать над доступом. С постепенным успехом я начинаю собирать вместе строку кода, которая перенаправит гелий два в систему распределения воздуха. По крайней мере, я надеюсь на это. У меня нет времени проверять свои предположения, поэтому я полагаюсь на инстинкт, яростно печатая, когда решения приходят мне в голову.

Я слышу ворчание и вижу, как острие копья прорывается через спину Като. Воинам удалось немного подтолкнуть его в комнату, и теперь он сражается сразу с тремя. Я борюсь с желанием встать и помочь ему. Я могу помочь ему в консоли. Я подключаю код и отправляю команду.

Ничего не происходит.

Като рычит, когда другое копье попадает ему в живот. Он ломает его и использует зубчатое древко, чтобы убить одного из нападавших, но теперь он на одном колене. Семь, может быть, восемь — у меня нет времени считать сколько воинов сейчас находятся в комнате, окружая его и ударяя своими копьями с пугающей жестокостью.

Я лихорадочно сканирую строку кода, которую отправила, и понимаю, что в конце есть дополнительная точка с запятой. Я удаляю их и повторно отправляю. Опять же, ничего не происходит.

Раздается звериный рев, когда Като превращается в гигантскую золотую пантеру. Он почти заполняет комнату, заставляя воинов казаться карликами. Я вижу, что у него все еще кровь капает из ран, поэтому изменение не исцелило их. Но с его новыми размерами и силой он способен быстро кромсать воинов в комнате и толкать их обратно к двери, пока они снова не сражаются по одному. Его задняя часть почти достигает потолка в его измененной форме, значит ему будет нужно принять его естественную форму для того, чтобы выйти.

Внезапно я понимаю, что все сработало. Система управления гелием два перераспределяет его, и, похоже, у нас есть около двух минут, пока масса будет выходить через вентиляционные отверстия.

Я вижу изодранные останки костюма Като на земле, где он изменился. О нет. Если я не найду способ вытащить нас отсюда до того, как гелий начнет поступать на корабль… Мой разум - это хаос. Так много мыслей сразу, что я не могу ухватиться за одну. Я закрываю глаза, отодвигая звуки смертельной борьбы Като, чтобы защищать меня как можно дольше. Подумай, Лия. Думай.

Я открываю глаза и смотрю в дверной проем. Над воинами по всему залу проходит большая водопроводная труба в сторону казарм, где она обеспечивает пресную воду и собирает использованную воду для фильтрации. Я возвращаюсь на консоль и представляю, как будет выглядеть код, чтобы сделать то, что мне нужно. Я должна отправить несколько базовых команд, чтобы увидеть, что код именно для этой части корабля, и быстро их найти.

Я набираю строку кода и отправляю ее.

Раздается пронзительный стон, будто подводная лодка, раздавленная под давлением глубокой воды. Затем шипящий звук, когда вода начинает брызгать, и, наконец, хруст. Я вижу, как огромная труба падает под углом прямо возле дверного проема. Хотя я не вижу этого, падающая труба, должно быть, убила несколько воинов Умани. И, по счастливой случайности, она отрезает зал, где находятся Умани, которые все еще пытаются добраться до нашей комнаты.

Като изучает ситуацию и через несколько секунд переходит к своей естественной форме. Когда он возвращается, он стоит на коленях и зажимает бок, красная кровь ярко выделяется на его сверкающей золотой коже. Он тоже обнажен, но необходимость срочно вытащить его с корабля в рекордно короткие сроки не позволяет мне остановиться на этом.

Я пытаюсь помочь ему встать на ноги, но это похоже на попытку поднять валун. Он справляется с этим сам и имеет наглость поднять руку, чтобы защитить меня, как будто я тот, кто нуждается в защите прямо сейчас.

— У нас есть примерно одна минута, — говорю я быстро.

— Там, откуда мы пришли, был корабль-пиявка, — говорит он. — Иди. Я догоню.

— Я не пойду без тебя.

— Ты пойдешь.

Но я не позволяю ему уйти.

Мы прячемся за углом, и, хотя мы движемся прямо к кораблю-пиявке, который видели, мы движемся слишком медленно, чтобы успеть. Моя лучшая догадка заключается в том, что гелий 2 попадет в вентиляцию примерно через тридцать секунд. Корабль-пиявка был, по крайней мере, в минуте ходьбы.

— Я замедляю тебя, — говорит он.

— Гелий два не повредит мне. Зато причинит боль тебе. Я не собираюсь тебя бросать.

Он, кажется, понимает, что нет смысла спорить со мной об этом. Так что он, наконец, перестает говорить и фокусируется на том, чтобы двигаться так быстро, как он может. Два копья все еще торчат из его тела, и мне больно видеть их, как будто они застряли в моем собственном теле. Хуже того, я представляю себе боль, которую он почувствует, если мы не уберемся с корабля до того, как гелий начнет течь.

Я вижу дырку в корпусе, где корабль пиявка зарылся на несколько десятков ярдов. Я также вижу, что в коридоре есть только один вентиляционный клапан. Я быстро раздеваюсь и бегу впереди Като, который не протестует. Потому что он наслаждается видом или надеется, что я доберусь до безопасного места, я не знаю. Но я добираюсь до вентиляционного отверстия и прыгаю, запихивая свою одежду внутрь. Это не идеальный клапан, но, надеюсь, это поможет.

Като находится примерно в десяти шагах от входа, когда он вскрикивает от боли.

Я смотрю на его кожу и вижу волдыри, образующиеся на левой стороне его тела. Они растут и лопаются, больше волдырей быстро появляются внизу. Я крепко обнимаю его и стараюсь изо всех сил, чтобы подтолкнуть его вперед к отверстию, а также блокировать газ от прикосновения к его телу.

Я не собираюсь его терять.

Мы попадаем внутрь шаттла, и он рычит с усилием, когда тянет механические двери, закрывая их голыми руками. Хорошо, что он сильный, потому что я вижу, что панели управления дверьми была повреждена, когда модуль присоединился к кораблю.

Несмотря на то, что он кровоточит от бесчисленных ран, копья застряли в его теле, и теперь кровавые волдыри на левой стороне, он несет меня к креслу пилотов и пристегивает.

Я чувствую первые волны облегчения, омывающие меня. Возможно, мы действительно сделали это. План действительно сработал. Като вздрагивает, когда он расслабляется в своем кресле. Быстрым движением он выдергивает оба копья из своего тела. Я кричу, дотягиваясь до него, но ремни моего кресла удерживают меня от него.

Он улыбается мне, пытаясь придать своей ухмылке беспечный вид.

— Не бойся, моя кава. Чтобы убить Като, принца Уманского, нужно больше, чем несколько ранок.

— Хорошо. Потому что, когда все это закончится, я могу сделать еще пару дырок в тебе.

Он приподнимает бровь.

— Это человеческие грязные разговоры?

Я смеюсь.

— Это зависит от того, что ты имеешь ввиду.

— Я введу себя в тебя. По крайней мере, я планирую это скоро. На этом корабле есть кровать? — Он издевается, глядя через плечо, а затем вздрагивает от боли, скручивающей его тело.

— Разве большому плохому воину Умани нужна мягкая кровать под ним, чтобы взять женщину?

Като смеется, но юмор быстро покидает его лицо. Что-то все еще у него на уме.