Он грозит мне пальцем.

— Ах, мой котенок из джунглей. Но что, если мои слова были только уловкой охотника, чтобы вытащить жертву из укрытия? — Он качает головой.

Я не уверена, смеяться или бить его по голове. Вместо этого я просто прикрываю свою грудь и улыбаюсь.

Как только я схожу с украденного корабля-пиявки, я вижу, что весь город купается в люминесцентном синем свете. Я задыхаюсь от того, как это красиво.

— Что это такое?

— Мы называем это Люменсонг. На твоем языке это можно назвать лунным танцем. — Он указывает на медузоподобное существо, которое плавает вверху, чьи длинные усики тянутся вниз. — Они обычно живут в Мертвом море, но, когда луна находится под определенным углом к нашей планете и нашему солнцу, они поднимаются на вершины деревьев, чтобы спариваться. Самцы голубые, самки почти прозрачные. Именно силой своего сияния самцы привлекают партнершу.

Существа плавают, как призраки, везде, где я могу видеть, испуская синий свет, который омывает деревья и поселок. Я оперлась о Като, любуясь на это зрелище. Даже на видео на борту корабля или глядя на видовые экраны, я никогда не видела такой красоты в природе. Като смотрит на выражение моего лица, и кажется, что его внезапно поразила идея.

— Пойдем со мной, — говорит он.

— Подожди, — говорю я. — Я могу сказать по выражению твоего лица, что ты не планируешь обращать внимание на свои травмы. Мы ничего не будем делать, пока тебя не подлатаем.

Он берет мою руку и прижимает ее к ране. Поверхность раны покрыта жесткой корочкой.

— Я в порядке. Исцеляюсь.

Я верю ему на слово, отвлекаясь на дрейфующих существ и чувствуя, как будто я на много миль глубоко в океане Земли, глядя на рой медуз, поднимающихся на поверхность, чтобы увидеть Луну в первый раз.

Мы входим в лифт и Като отправляет нас в наш пункт назначения. Мой живот сжимается, когда нас швыряет вверх с невообразимой скоростью. Я чувствую, что становлюсь в десять раз тяжелее, и только сила Като удерживает меня от падения.

Когда двери лифта открываются, я делаю непроизвольный шаг назад, хватая Като для безопасности. Мы находимся на самой вершине того, что кажется одним из самых высоких деревьев на многие мили. Макушки тысяч деревьев, как огромные холмы, простираются во всех направлениях. Над каждым деревом плавают тысячи и тысячи голубых пятен света. За ними висит невероятно большая сапфировая луна.

Я упиваюсь при виде Като. Синий свет отражается от его золотой кожи. Я вижу его шесть кубиков, что больше похоже на восемь. Я исследую его напряженные массивные грудные и плечевые мышцы, и v-образный конус, ведущий к его талии. Но когда я смотрю на его лицо, то вижу ту же печаль, что и раньше.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Прежде чем ответить, он тянет меня ближе к своему телу, обнимая, так что мы оба смотрим на синие огни.

— Я не потеряю тебя.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, прикладывая руку к его лицу.

— Ты не потеряешь. Никогда.

— Я не подведу тебя.

— Я знаю, что ты не потеряешь. И никогда не подведешь. Ты слишком сильный.

— Раньше я терпел неудачу, — медленно говорит он.

Я чувствую, что он достиг той точки в разговоре, которой так боялся, точки, которую он знал, что ему нужно достичь. Это причина его взглядов вдаль и неожиданных моментов грусти.

— Я ношу это с собой каждый день, - говорит он. — Когда я был молодым воином, не знавшим крови, я жил со своим отцом, матерью, братом и двумя сестрами. Женщины Примуса первоначально были видом, известным как Котос - высокотехнологичная раса умных мужчин и женщин. Мы победили их с помощью грубой силы и обмана более двух тысяч лет назад. После этого их самцы постепенно продвигались вперед, оставляя наши Звездные системы для мест, где могли бы жить в мире, не опасаясь, что их самки создадут пару с мужчинами Примуса.

Но однажды, почти двести лет назад, мой отец получил известие, что смертельная сила распространяется по югу, убивая каждую женщину, к которой она прикасалась. Мой отец хотел переместить всю нашу семью с планеты, пока угроза не будет устранена. Но моя гордость не позволила бы этого. Я думал, что если мы побежим, это будет проявлением слабости. Я сказал, что лучше умереть глядя в лицо врагу, чем позволить ему увидеть наши спины.

Я был глупцом. Гордость моего отца не позволила ему сбежать, когда его собственный сын публично бросил вызов его мужеству. Так что моя семья и жители Джектана остались. Наши воины носили полное боевое облачение, способные к перекидыванию ждали в звериной форме. Но никакой силы не пришло. Все, что пришло, было ветром, и с ним враг, меньше, чем мог видеть глаз. Он прошел прямо через всю нашу мощь и силу прямо в наш город, где прятались наши женщины. Через два дня все женщины были мертвы. Через неделю вся планета была бесплодна.

Я мог бы спасти женщин нашей планеты, но моя гордость ослепила меня. Их смерть и тяжелое положение моего народа это дело моих рук.

Я позволила ему удерживать меня в течение долгого времени, прежде чем заговорить, тщательно выбирать правильные слова.

— У тебя не было возможности узнать. Если бы это действительно была какая-то физическая сила, вы бы защищали все, что дорого вашим людям. Кем бы ты был, если бы просто побежал и позволил этому захватить твою планету? Да, ты гордый человек. Но ты сильный и могущественный, и эта гордость — часть того, что привлекает меня в тебе. Чума, вероятно, была перенесена человеком, который принес вам новости с юга, в любом случае, даже если бы вы бежали, она последовала бы за вами, куда бы вы ни пошли.

Он мягко выталкивает меня из своих объятий, чтобы посмотреть мне в глаза. Есть огонь страсти в его собственных глазах, который говорит мне, что он понял. Хотя он думает, что ему не нужна помощь, чтобы исцелиться, я знаю, что я достучалась до него и помогла вылечить то, что его собственная сила не могла. Он тянет меня к себе и целует.

Я не знаю, как долго мы целуемся. Мы целуемся, озаренные сиянием миллионов синих существ, плавающих вокруг нас, озаренные надеждами на достижение гармонии целой расы ниже нас и выше. Его рука скользит по моим волосам. Я вдыхаю его глубокий, древесно-дымный запах, старый и слабый, но подавляющий. Для меня это наркотик, разжигающий мою страсть. Я чувствую, что теряю контроль, скользя на коленях, чтобы оседлать его, мои бедра притираются к нему. Я беру его руку и прижимаю к груди, а другой рукой веду по штанам и клитору.

Ему больше не нужны указания. Он забавляется с моим соском, тянет и трет только в нужные моменты. Он, кажется, знает, что тот становится слишком чувствительным, и отодвигает палец, поглаживая кожу моей груди. Когда я жажду большего, он возвращается и снова дразнит и трет. Его палец таким же образом трет мой клитор. Потирая и поглаживая до тех пор, пока стимуляция сводит меня с ума, использует каждый из своих пальцев лаская мою киску. Один скользит в мое отверстие и касается точки G. Другой медленно прослеживает губы моей киски. Еще два играют с моим клитором, посылая толчки удовольствия через меня, пока мои колени не начинают подгибаться. И каким-то образом один из его пальцев скользит к отверстию моей заднице.

Он начинает медленно, с помощью сливок из моей киски нежно скользить кончиком пальца внутрь. Я краснею, слегка напрягаясь от удивления. Но между его языком в моем рту, его пальцем на моем соске, и ощущением пяти пальцев, работающих, как будто у каждого из них есть собственный мозг между моими ногами… Я решаю продолжать.

Его палец проникает глубже в мою задницу. В то же время он прижимается к моей точке G, начиная использовать большее давление с каждым движением. Он выскальзывает из моего рта и шепчет мне на ухо. “Моя кава." Его голос - это мурлыканье, вибрации, идущие через его тело и руки. Мои глаза закрываются, и я стону в его шею, целуя и облизывая, куда могу добраться. Мои бедра упираются в его руку и твердость его члена. Я прижимаю свою грудь к его руке, извиваюсь и стону с каждым движением. Его пальцы еще глубже проникают в мою задницу и мою киску. Его другой палец вибрирует напротив клитора, и мое тело начинает дрожать, когда я достигаю кульминации. Я чувствую, как моя киска и моя задница сжимаются на его пальцах, и я кусаю его плечо. Думаю, я чувствую вкус крови, но мой разум слишком погружен в удовольствие, чтобы на нем останавливаться. Мои пальцы двигаются по его широкой спине, царапая ее.