Зеркало с тихим шипением освободилось от остатков плёнки. Я с любопытством уставился на своё отражение… отражение своего отражения… отражения… А это моё отражение или это отражение моего отражения? И какое мое отражение было изначальным? Я запутался.

— Проклятье! — заорала ведьма. — Чтоб ты сдох, проклятый мент!

Я вздохнул: опять за своё. Это, кажется юбилейное, двухсотое пожелание мне смерти от милой бомжихи.

— Ты мне зеркало испортил, поганец! — визжала старуха. — Новое зеркало! Я его ещё инициировать не успела, а ты уже всё испортил!

Я удивлённо посмотрел на зеркало. Да вроде нормально всё. Только в нём ничего не отражалось: ни комнаты, ни мебели, ни самой Марфы. Всё, как говорила Варя. Но девушка говорила, что там отражаюсь я. А в тёмном овале напротив меня не было. Хотя, когда зеркало только открыли, я видел своё изображение. Не отражение. Изображение было плоским, словно нарисованным, и нечётким. Но это был точно я. Прямой короткий нос, растрёпанные русые волосы, широкие скулы, мощный подбородок, внушительная фигура… Я не двигался, как и полагается статичному рисунку.

Но что случилось потом? Я словно посмотрел на себя со стороны отражения рисунка моего тела, потом из рисунка, ещё из отражения, пока не запутался, откуда смотрю. А теперь вижу темноту. Без рисунков и отражений. Догадка молнией сверкнула во мне.

— Позови-ка своих духов, ведьма, — хрипло приказал я.

Марфа резко заткнулась, словно кто нажал на кнопку пульта с зачёркнутым динамиком. Она несколько секунд пристально смотрела на меня. Облизнула губы. Лицо её словно осунулось вмиг. Рука нашарила на столе остатки тошнотворного зелья, давно остывшего.

— Не нужно, — сухо сказал я, сам поражаясь твёрдости и решительности в своём голосе. — Зови!

— Духи-духи, отзовитесь, — тоненько запела Марфа. — Духи-духи, проявитесь.

Тьма в зеркале напротив зашевелилась. И, если бы у меня было тело, на голове так же активно зашевелились бы волосы от ужаса. Марфа, казалось, была перепугана ничуть не меньше. Она безвольно опустилась на пол, рот открыт, глаза почти выскочили из орбит. Зрелище отвратительное не меньше её обнажённых плясок…

Я сосредоточился на дышащей темноте. Через несколько секунд я понял, что это не хаотичное движение, как показалось в первые мгновения. В живой тьме находились сотни движущихся теней. И их медленный завораживающий танец был до смеха простым на движения и до ужаса притягивающим для глаз. Невозможно оторваться, невозможно сопротивляться, невозможно не присоединиться.

Но мое странное зеркальное зрение не так просто заворожить. Я всё равно видел, что происходит в комнате. Я мог разглядеть комки грязи на рваных кроссах ведьмы. Она ползла к зеркалу, вытаращив глаза от восторга и высунув язык от напряжения.

Я вновь сосредоточился на зеркале. Танец завертелся быстрее, тени стали нетерпеливее, они бы тянули руки к ведьме, помогали бы её приближению, но не могли. Некая граница, невидимая мне, останавливала их. Но не меня!

— Стой! — закричал я старухе, которая уже билась головой о стекло, пытаясь проникнуть внутрь.

Марфа не послушалась меня. Ведьма старалась руками разорвать гладкую темноту стекла, обламывая ногти и оставляя на зеркале кровавые полосы. Тени колыхались в экстазе, их становилось всё больше и больше. Танец крутился всё быстрее и яростнее, старушка бросалась на зеркало попавшей в западню птицей. Меня мутило от вида крови и кусков свисающей кожи. Жить ведьме оставалось от силы пару секунд.

Я зарычал в безвольной ненависти к жадным теням. И закружился вместе с ними в бешеном хороводе, отбрасывая свои многочисленные тени по самым дальним закоулкам бесконечной темноты.

Сколько времени прошло в этой дикой пляске небытия, трудно сказать. Я только понял что уже долго пялюсь в темноту и это обычная темнота. Без теней, без вихрей, без бесконечности. Осязаемая темнота мира живых. Потом я просил, я кричал, я звал. Но темнота оставалась темнотой. Отчаявшись, я пытался найти теней, вихри, хоть что-нибудь. Я боялся, что уже умер и это — ничего. Ничего там нет, ни живых, ни мертвых. Только осязаемая темнота.

Но в определённый момент возник огонёк. Он приближался, разгорался. И высветил из темноты личико Вари.

— Привет, — шёпотом поздоровалась она.

— Привет, — слабо отозвался я, ещё не веря, что она пришла.

Девушка взвизгнула, резко развернувшись. И я вспомнил про ведьму.

— Варя, тише, успокойся, — быстро проговорил я. — И не смотри на неё. Полагаю, зрелище не из приятных.

— П-почему ты здесь? — Варя подошла поближе, высветив угол с зеркалами.

Я понял, что смотрю на неё из аляповатого нового зеркала Марфуши.

— Не знаю, — деревянным голосом ответил я. Так я оказался в окружении тех страшных теней, что убили старую ведьму! Хорошо, что у меня нет тела сейчас…

— Так ты можешь переходить из зеркала в зеркало? — Варя уже оправилась от испуга и с любопытством коснулась рукой стеклянной поверхности.

Я сжался, ожидая, что она наступит на растерзанную ведьму.

— Варя, осторожно, — предупредил я. — Тут Марфа, она скорее всего мертва…

— Нет её, — печально вздохнула девушка, отдёрнув руку.

Она прошла по периметру норы, зажигая все имеющиеся свечи. Теперь я решился сосредоточиться на полу, хотя краем сознания уже понимал, что на полу никого нет. Но куда делась Марфа. Нет её? Умерла?

— Жива, — отозвалась Варя.

Видимо, я размышлял вслух. Или я всегда размышлял вслух? Я же зеркало, а у них нет языка. Может, я думаю, а Варя или Марфа каким-то образом слышат меня…

— Но вы теперь снова вместе, — ехидно хихикнула девушка.

Она подошла к старому зеркалу — моему первому пристанищу. Растерянно погладила его, наблюдая за движениями своего отражения. Я удивлённо отметил, что не вижу отражения своего изображения. Только безвкусное новое зеркало ведьмы и серый туман в нём.

— Вы в одной палате, в реанимации.

Девушка снова вздохнула и подняла глаза на меня:

— Она плохая совсем, но доктор сказал — выживет. А Илья лучший из всех.

— Варя, — я не мог ни о чём другом думать сейчас, даже весть о спасении ведьмы меня не трогала, и всё равно, как она выжила. Мне важно знать: — Ты меня видишь?

— Вижу, — спокойно кивнула она. И добавила, указав пальцем в новое зеркало: — Здесь. А в том не вижу. Более того, там я вижу себя… и ещё много раз себя. Так, если бы стояла между двумя обычными зеркалами и те отражали меня и мои многочисленные отражения. Но с твоей стороны — туман.

Я бы вздохнул сейчас с облегчением, но такое удовольствие мне пока не по карману. Вернее, не по телу. Она меня видит, значит, я каким-то образом ещё есть.

— А я не вижу своего отражения, — грустно ответил я на немой вопрос. — Сначала видел, потом случилось это.

— А что случилось? — живо уточнила Варя. — Марфа стонала, материлась в забытьи на армию теней во главе с…

— Проклятым ментом, — улыбнулся я. — В принципе, всё уже сказано. Когда Марфа поставила зеркало, я смог перемещаться из одного в другое. Но недолго. Новое зеркало ожило, я почуял там тени. Не спрашивай как, сам не понимаю. Просто знал, что их можно позвать и они придут. А Марфа столько пыталась их вызвать…

— Она сама их позвала, — ахнула Варя. — Но как она могла, ведь в неинициированное зеркало могли прийти совсем не те тени, которые нужны. Это же безумно опасно…

— Боюсь, — медленно проговорил я, — она не смогла сопротивляться приказу.

— Чьему? — насторожилась девушка.

— Моему, — упавшим голосом ответил я. — Она их позвала, и они пришли.

— Они? — вскрикнула Варя. Испуганно покосившись на зеркало, тихо спросила: — Ты хочешь сказать, их было несколько? Сколько?

— Ну не знаю, — я пытался вспомнить, — сотни, тысячи.

— Сотни, — проблеяла ведьмочка. — Я с позором завалила тест с одной тенью. Марфа лучшая, она может управлять даже десятком теней! Но сотни, это немыслимо…

— А как она спаслась? — поинтересовался я.